Тони Дэниел - Суперсвет
Генерал попятился.
— Чтоб меня, — прошептал он. — Лео…
— Рад видеть тебя, папа.
— Полное сканирование. Немедленно, — рявкнул генерал, не обращаясь ни к кому из присутствующих, что могло означать только одно: приказ адресовался кому-то из конвертеров. Лео уже давно перестал удивляться, когда отец отдавал распоряжения невидимкам.
— Это я, — сказал он. — Более или менее.
— Да. — Шерман с сомнением оглядел сына. — Сканирование подтверждает. Совпадение вплоть до ДНК.
— А это для тебя. — Лео кивком указал на контейнер. Поднять его он не решился — охранники могли запросто снести ему голову при первом же подозрительном движении.
— Привез останки мертвеца?
Другими словами, снова облажался. Но только не сейчас, Старый Ворон.
— Здесь живой человек. По крайней мере я так думаю, — возразил он. — Но наверняка можешь выяснить только ты.
Шерман моргнул. Раз. Другой. Снова с кем-то связывался.
— Эта штука сильно закодирована и опасна для каждого, кто попытается вскрыть ее без авторизации. У тебя такая авторизация есть. Человек, который вручил ее мне, сказал, что достаточно потереть три раза. Как лампу Аладдина.
— Забавно, — проворчал генерал.
— Да, чувство юмора у него есть. В отличие от… некоторых.
Шерман протянул руку и подтянул второй стул. Металлические ножки противно царапнули по полу. Генерал сел напротив сына.
— Я не стану требовать от тебя подтверждений, что ты действительно тот, за кого себя выдаешь. Черт возьми, ты даже можешь быть Лео, которого контролирует какой-нибудь протокол Департамента.
— А может быть, все, что я сказал, правда.
— Да. — Шерман подался вперед. — Так что, правда?
Лео вздохнул.
— Брось, пап, ты никогда мне не верил, что бы я ни говорил. И сейчас не поверишь. Так что толку трепаться?
Генерал откинулся на спинку стула. Плечи его задрожали. Лео растерянно уставился на отца. Да что с ним такое? Уж не свихнулся ли старик? И тут он понял: отец смеется. Да, такое не часто увидишь. Ну, может быть, раз в десятилетие. Если повезет.
— Точно, — сказал Шерман. — Это мой сын.
— Неужели? — притворно удивился Лео. — а я думал, что у тебя только один сын, и тот мертв. — Получилось не саркастично, как он хотел, а грустно.
Шерман улыбнулся. Еще одно редкое зрелище.
— Похоже, я ошибался, — признал отец.
После чего, не говоря ни слова, наклонился, взял контейнер с колен сына и трижды потер.
Ничего.
Генерал уже собирался потереть четвертый раз, но тут в контейнере что-то зажужжало. Пластинка размером с марку отъехала в сторону, обнажив под собой золотую табличку.
— Очень смешно, — сказал он и повернул контейнер так, чтобы Лео смог прочитать выгравированные на табличке два слова.
ЗАГРУЗИ МЕНЯ
Глава третья
— Ты постарше, — заметил клаудшип Лебедев. — Может, скажешь, то ли это, за что я его принимаю.
— Ну… — Клаудшип Тацит замолчал. Прошла секунда. Вторая. — Могу сказать одно, есть кое-что новенькое под солнцем. Или, как в данном случае, на орбите вокруг него. Но что это?
— Если не ошибаюсь…
— Что это, я знаю! Меня интересует, что оно там делает?
Оба клаудшипа рассматривали некий объект по одному из тайных каналов мерси, использовавшемуся исключительно ими. Объект появился на Дороге Темной Материи, протянувшейся между Солнечной системой и системой Альфа Центавра. Сигнал поступил от Миши, единственной дочери клаудшипа Толстого. Она находилась на малоизвестном ответвлении от Дороги, протянувшемся всего на десять тысяч километров в направлении созвездия Лебедь. Появившись, объект начал закручиваться по спирали, как усик плюща. В самом центре этой спирали, на последнем ее повороте, располагалось легендарное тайное кладбище клаудшипов внешней системы. После того, как Толстой с тринадцатью своими сыновьями отправился на войну, обязанности смотрителя кладбища официально выполняла его дочь.
Лишь немногие избранные из клаудшипов знали координаты некрополя. Никто посторонний никогда бы не нашел к нему дорогу.
Но вот нашли же.
— Миша, дорогая, когда ты это заметила?
— Примерно пятнадцать назад. И почти сразу же связалась с Дядей Лебедевым.
— Мы разговариваем по закодированному каналу?
— Конечно, Дядя Тацит.
— Хорошо. Ты все правильно сделала. И быстро. Молодец. Отец может гордиться тобой.
— Может быть.
Напряжение в голосе. Тацит попытался представить положение единственной дочери среди тринадцати старших братьев.
— Точно. Он обожает тебя.
— Послушайте, я всего лишь хочу делать свою работу, не обращаясь лишний раз к нему, — сказала Миша. — Можете сказать, что мне делать с этим?
Тацит ненадолго задумался. Может быть галлюцинация. Годы сказываются… А может быть и ловушка. Да только оба варианта не выдерживают критики. Абсурд. С головой у него все в порядке, и Амес абсолютно ничего не выигрывает, устраивая такого рода ловушку. Ничего. Нет. Значит, это именно то, что говорят Миша и его собственная база данных.
Джип-«рэнглер» белого цвета. Автомобиль.
Который летит через открытый космос в миллиарде миль от планеты Земля.
— Думаю, тебе нужно приблизиться и посмотреть, есть ли кто за рулем, — сказал Тацит.
Миша так и сделала и двинулась в направлении Джипа. Но когда до него оставалось несколько сотен метров, машина развернулась и умчалась от нее. Быстро. Быстрее, чем можно было себе представить. Быстрее, чем двигалось что-либо в истории. Со скоростью в половину световой. А потом, отлетев на сотню километров, остановился. Мгновенно. Как и набрал скорость. Безырнеционно. И снова повернулся к клаудшипу Мише.
Миша снова попыталась приблизиться, и Джип повторил представление. Только теперь он не отлетел со скоростью в половину световой, а отпрыгнул. Только что был здесь — и в следующее мгновение уже в другом месте, за несколько километров от прежнего.
— Господи, — прошептал Лебедев. — Ты видел это, Монти?
— Да, — ответил Тацит и после небольшой паузы добавил: — Миша, тебе, пожалуй, лучше остаться на месте. Присматривай за этой штукой.
Миша дала задний ход и остановилась.
— Старина, ты можешь присоедиться ко мне? — обратился Тацит к Лебедеву. — Я бы хотел обсудить с тобой кое-что.
Через секунду Лебедев уже был на корабле Тацита, плывущем в аиртуальном Средиземном море. Появился он в образе подтянутого, смуглого, средних лет, выше среднего роста мужчины в консервативном костюме с шарфом из какой-то древней эпохи. Тацит угостил гостя сигарой и закурил сам — аромат дыма стимулировал его мысли.
— Похоже, кто-то открыл секрет сверхсветовых скоростей.
— Боже, подумай о последствиях. Суперсветовой Грааль! И он наш!
— Насчет его принадлежности у меня такой уверенности нет. Если он вообще кому-то принадлежит. — Тацит затянулся. Посмотрел на кончик сигары. — Очевидно, тот, кто им владеет, не хочет, чтобы его поймали. И мы этого сделать не можем, так?
— Что будем делать?
— Можем попытаться уничтожить. Или попробуем поговорить. У меня такое чувство, что с первым вариантом у нас возникнут проблемы, так что остается второй. Будем разговаривать.
— Согласен, — кивнул Лебедев. — Но кто, по-твоему, это может быть?
Тацит усмехнулся и еще раз затянулся. Посмотрел на далекий левантийский берег.
— Хотел бы я знать, сколько эта штука прошла.
Из ближайшего громкоговорителя послышался голос Миши.
— Я поговорила… с ними. С машиной и водителем.
— Поговорила? — встрепенулся Тацит. — Как? — Только бы не по мерси. Такие разговоры можно отследить с любого расстояния. Доверять нельзя даже закодированным каналам, предназначенным исключительно для секретных переговоров между клаудшипами. Но он был сейчас на Плутоне, а Миша еще дальше, так что возможность прямого диалога отсутствовала.
— Поначалу просто помигала огнями. Автомобиль ответил фарами. Простое приветствие. Но потом я вспомнила, что на старых наземных машинах были электромагнитные приемники. Я проверила. Они называются АМ-приемники. Нашла подходящие волны. И подала знак.
— Знак?
— На бейзисе. Большими печатными буквами. Протянула их вдоль левой руки. Около двух километров.
— И что ты ему написала?
— Включи радио.
— Очень хорошо, Миша.
— Потом вышла на частоту 880 килогерц и спросила, слышат ли они меня. Джип мигнул один раз, и я решила, что это означает «да». Я задала еще несколько простых вопросов. Сколько их? Ответ был двое. Включая машину. А потом спросила, из солнечной ли они системы.
— И что ответили? — поинтересовался Лебедев и, стряхнув пепел, повернулся к громкоговорителю.
