Майкл Флинн - Танцор Января
— Единый Бог? — Фудир всегда представлял богов похожими на людей, правда превосходившими силами даже Гончих и способными действовать незаметнее, чем Грейстрок. Ведь Ньютон управлял движением звезд и планет, Максвелл и его демоны формировали и перемещали целые галактики и опутывавшие их электрические трассы. Соперничество между ними не мог разрешить даже бог Эйнштейн, который искал ту идею, которая могла бы объединить их. Мысль о том, что Бог мог быть единым, поразила его.
— Ох, только послушай. Я сказала, что никаких религиозных споров ня будет, и сама его начала.
— Я никогда не спорю о богах, — произнес Фудир. — Это ни к чему не приведет, и только разозлит их.
Бан Бриджит рассмеялась, и они еще немного поболтали о пустяках.
— Ты умеешь успокаивать, Фудир, — сказала она, прежде чем вернуться в постель. — С этим ня поспоришь.
— Правда? — спросил Фудир у ночи, когда Гончая уже ровно дышала.
Утром, когда бан Бриджит проснулась, Фудира уже не было.
ОН КРАК
— Теперь ты понимаешь, — говорит человек со шрамами, — каким предателем и ублюдком он был и почему твои поиски — пустая трата времени.
Арфистка молча играет с пустой тарелкой. Она озирается в поисках Мамаситы, но дородная женщина куда-то запропастилась. Вокруг навеса сгустилась ночь, и лишь полоска декоративных гирлянд служит островком неяркого света. Шум города кажется далеким, а фонари вдоль Смазочной улицы и биржи похожи на солнца дальнего берега Разлома, такие же размытые и неразличимые. Арфистка вытирает глаза, ненавидя человека со шрамами за издевательскую ухмылку, с которой он глядит на нее.
— Давай закончим это, — хрипло произносит она.
— Мы предупреждаем тебя. Конец ничуть не лучше.
— Но конец должен быть. Ты сам так сказал.
— Тебе не следует верить всему, что мы говорим. Он славился своей лживостью.
Девушка поднимается и забрасывает арфу за плечо, будто карабин.
— Ты хотя бы проводишь меня до хостела?
— Почему бы и нет? — отвечает человек со шрамами. — Я сегодня в недобром расположении духа. — Он ухмыляется. — Я ненавижу их. Напыщенного Гримпена. Самодовольного Грейстрока. Самоуверенного Хью О’Кэрролла. Бесчувственную женщину-ведьму.
— Людей нельзя описать одним прилагательным. Я поняла, что успела полюбить их всех. А что Фудир?
— Его я ненавижу сильнее прочих, ибо он всех их предал.
ГЯНТРЭЙ
ЗДЕСЬ ТОЖЕ ДОМ
— Удивить Фудира было непросто, — говорит человек со шрамами, — но временами Маленькому Хью О’Кэрроллу это удавалось. Тем ранним утром он проделал это в последний раз.
Хью сидел на грязном крыльце, бросая орешки не менее грязным птицам. Увидев его, Фудир замер. Хью поднял глаза.
— Готов? — спросил он.
Фудир указал на орешки:
— Ты кормишь птиц, и они будут ждать новых подачек. Они станут кружить у входа и гадить на прохожих.
Хью бросил взгляд на улицу.
— И что бы изменилось?
— Своим видом ты приманиваешь всех воров Четырнадцатого района.
— Для воров еще слишком рано. Они предпочитают высыпаться. Как ты думаешь пробраться на военную верфь Уоткинса?
Фудир провел рукой по бахромчатому всенаряду и, зажав кисточку между пальцев, задумался о том, как преодолеть последнее препятствие.
— Что ты тут делаешь? Тебя жду. Я знаю, ты хочешь освободить Терру. Но теперь у людей из Своры появилась новая причина доставить Танцора Ардри.
— А для меня новая причина не отдавать Танцора ему. Мне нравится правление Ардри, но вряд ли понравится его владычество.
Хью кивнул:
— А это значит, тебе придется пойти одному.
— «Одному» означает также и без тебя. Но не думаю, что ты отказался от своих планов.
Хью покачал головой:
— Я не собираюсь обратно на Новый Эрен.
— Я не это имел в виду.
Хью поднялся, отряхнул колени и штаны.
— Пошли спасать галактику. Конечно, если вначале ты не желаешь позавтракать.
— А ты повзрослел с первой нашей встречи.
— Не взрослеют только покойники. Ты и я, Фудир, мы через многое прошли со времен гулли Амира Нейта. Мы были втянуты во все это почти с самого начала. И будет правильно, если дойдем вместе до самого конца. Только ты и я.
— Знаю. Вот почему это так тяжело.
С этими словами, молниеносно метнувшись, словно черная мамба, он сжатыми пальцами ткнул Хью в грудину, заставив его сложиться пополам, и довершил дело ударом в висок.
Хью рухнул как подкошенный, но Фудир поймал его прежде, чем тот ударился о ступени, и посадил его обратно на крыльцо, вложив в руку кулек с орешками. Затем он пощупал его шею, пытаясь найти пульс. После этого терранин встал и бесстрастно оглядел неподвижное тело. Нелегко рассчитать правильную силу удара.
За происходящим внимательно наблюдал человек, стоявший у пешеходного перехода на другой стороне улицы. Сутулые плечи, жалкий вид. Одежда рваная и явно не новая.
— Ты избил этого человека, — сказал ему Фудир, — за это кое-какие люди в этом здании выследят и убьют тебя. Если попробуешь сбежать.
— Верю тебе, — подняв руки, ответил мужчина. — Просто делать свои дела, я. Пару рубинов не дашь? Выпить охота.
Фудир оглядел его.
— Никуда не уходи.
Когда ни Хью, ни Фудир не явились утром, чтобы спланировать проникновение на верфь Уоткинса, бан Бриджит отправилась на их поиски.
— В номерах их нят, — вернувшись, сообщила она.
Агенты Своры переглянулись.
— Ты доверял ему, — сказал Гримпен Грейстроку.
— Они просто могли выйти на улицу подышать свежим воздухом, — предположила бан Бриджит.
— Воздух там еще хуже, — бросил Гримпен. Он поднялся, будто вздымающийся горный склон. — Я погляжу.
Когда Большой Гончий покинул комнату, Грейстрок повернулся к бан Бриджит:
— И в чем была цель этого сюсюканья, если не в том, чтобы держать его на коротком поводке?
У бан Бриджит не нашлось ответа. Она в смятении отвернулась и уставилась в угол.
— Может, Хью отправился искать Фудира? — подумала она вслух.
Вернулся Гримпен с перекинутым через плечо Хью.
— Если так, то он его нашел.
Остальные встревоженно вскочили на ноги.
— С ним все хорошо? — обеспокоенно спросила бан Бриджит.
Гримпен положил свою ношу на продавленную кушетку и размял руки.
— Ему неслабо досталось. Когда он проснется, у него будет болеть голова.
— Ня только она, — сказала ему бан Бриджит. — Ему нравился Фудир. Он считал его приятным стариком, няспособным на такой подлый поступок.
Грейстрок помрачнел.
— Не поступок был подлым, а приятный старик. Есть такое терранское слово — «повязанный». Таких стоит остерегаться, бан Бриджит.
— Да? И ты потерял след Донована, верно? — Она выпрямилась. — Другая Олафссон! Может, это она схватила Фудира, чтобы найти Донована и завершить задание.
Грейстрок возразил:
— Нет, если бы Хью попытался остановить ее, Равн бы убила его. Фудир и есть Донован. Я заподозрил это, когда он ошибся с полом следующего звена. После того как я проследил за ним в Закутке Иеговы, подозрение подтвердилось. И он знал, что я понял. Но он хотел выйти из большой игры. Он прятался от ’федов, надеясь, что они не призовут его. У нас было негласное соглашение.
— Чудесно! — сказал Гримпен. — Проблема негласных соглашений, Щен, состоит в том, что они неотличимы от негласных разногласий.
— Я не дурак, ты, здоровый кусок мяса! Мы встроили эймшифары в его одежду и сможем выследить его через всенаряд. Бриджит, где он сейчас?
Бан Бриджит уже сверялась с браслетом.
— Почти вышел из радиуса действия этой штуковины. Давай-ка я… Есть. Юг’-юг’-запад. В половине лиги.
— Несильно оторвался, — проворчал Гримпен.
— Движется не к флотской верфи, — отметил Грейстрок. — И не в Закуток. Я думал, он бросится туда, словно крыса в нору. Что он задумал? — Щен активировал браслет. — Синхронизируйся со мной, бан Бриджит. Я найду его и верну обратно. Нет, вы оба останетесь здесь. Это была моя ошибка, и исправлять ее мне.
Он проверил заряд шокера и вставил оружие в браслет.
Грейстрок торопливо шагал по Четырнадцатому району, удивляясь, как он мог столь жестоко просчитаться. Что бы сказал Фир Ли, анализируя его действия? Ставки сильно возросли в сравнении с рутинным заданием, на которое его послали. И здесь он тоже потерпел неудачу. Ему следовало заниматься своей работой, оставить на бан Бриджит проблему Танцора и привести плененного Фудира к Сапфировому Посту. Он позволил амбициям затуманить свой разум.
Браслет сообщил, что Фудир сместился вправо, и Щен скользнул за угол, на улицу еще менее приветливую, чем та, на которой располагался отель. Утреннее солнце едва согревало ее, как будто избегало этих ветхих домов.
