Борис Иванов - Джейтест
— Прежде всего, — с облегчением вздохнул Аугусто, уловив наконец в пустой в общем-то болтовне Тома нотку интереса к причине того настоятельного вызова на рандеву, который вот уже которую неделю слал ему филиал, — вас, господин Роббинс, уже довольно давно дожидается это вот письмо. — Он перебросил через стол узкий белый конверт. — Комиссар Гед подчеркивает, что это его сугубо личное вам послание, и я, конечно, не в курсе того, что он пишет. Но, наверное, не стоит пренебрегать тем, что один из высших руководителей Сектора счел необходимым сказать вам. На словах же велено было передать, что крайне желательно было бы с вашей стороны восстановить наконец... э-э... нормальный, принятый в Управлении способ поддержания контактов с участниками операции. Впрочем, — Цолльнер схватил со стола бокал и чокнулся с Томом, — если у вас есть на этот счет особые соображения, то сейчас самое время изложить их... м-м... как можно более внятно.
Том подавил тяжелый вздох. О личных посланиях комиссара Геда по Управлению давно шла дурная слава.
— Собственно, — он пригубил вино и распечатал конверт, — я уже достаточно ясно излагал обстоятельства дела, и не раз.
Он развернул вложенный в конверт листок и пробежал глазами от руки написанный текст.
«Надеюсь, что это письмо застанет тебя в добром здравии, Том, — писал в несвойственном ему дружеском стиле федеральный куратор Сектора. — Безусловно, там, непосредственно на месте действия, тебе виднее, когда и какие действия следует предпринимать в первую очередь для достижения поставленной перед тобой задачи. Опыт твоей предыдущей работы, — тут Том машинально провел кончиками пальцев по еле заметному шраму над правой бровью, — дает основания полагаться на твою способность действовать самостоятельно. Я должен отдать должное справедливости — формально ты не превысил рамок предоставленных тебе полномочий (хотя и подошел к ним вплотную). Однако два обстоятельства принуждают меня требовать немедленного изменения стиля твоего нынешнего поведения.
Прежде всего, уровень интересов, представленных в плане, реализацию которого обеспечивает порученная тебе операция, гораздо выше, чем уровень обычного расследования. Ты должен понять, что тот уровень неопределенности, на котором нам приходится находиться, работая с тобой, недопустим при тех ставках, которые сделаны в этой «игре».
Вторым беспокоящим меня моментом стало то, что ты пошел на слишком большой риск, приняв участие в странной игре, в которой изменению подвергаются составные части твоей личности. Пойми, что твои сообщения о возникновении у участников так называемого Испытания новых физических и психологических свойств заставляют с настороженностью относиться к твоей нынешней способности адекватно реагировать на ситуацию и отражать эту ситуацию в отчетах Управлению. Я не подвергаю сомнению сам факт возникновения таких новых свойств, это подтверждают многие косвенные данные и анализ других эпизодов, в чем-то сходных с тем, что происходит с тобой. Но именно это и заставляет меня принимать меры предосторожности. Но стал бы ты сам безоглядно доверять человеку, который, допустим, в качестве добровольца участвует в испытаниях некоего психотропного средства? Я думаю, такое сравнение не должно обидеть тебя. Со стороны изменения в твоем отношении к работе в Управлении хорошо заметны. Поданные тобой отчеты сознательно обходят принципиальные, ключевые моменты, которые важны для координации действий всего Сектора (чтобы не сказать — всей Федерации).
Поэтому я вынужден потребовать от тебя, и потребовать самым решительным образом, в корне изменить принятый тобой метод работы. Я имею все полномочия для того, чтобы гарантировать твоим партнерам сохранность их тайн и неприкосновенность сферы их интересов. Однако мне не остается ничего другого, как настоятельно рекомендовать тебе в скорейшее время явиться в филиал Управления для подробнейших отчета и обследования и продолжать выполнение своего задания в условиях полного контроля со стороны Управления. Ты располагаешь определенным временем для того, чтобы с наименьшими потерями для порученного тебе задания выйти из той игры, которую ты затеял. Надеюсь, мне не придется в административном порядке отстранять тебя от исполнения задания.
Будь осторожен.
Искренне твой, Жюль Гед, комиссар Сектора».
Том задумчиво отхлебнул вина, сложил листок и спрятал его в конверт.
Сначала тебя благословляют на участие в рискованной игре. «Мы должны проникнуть в дело изнутри, и нам некому доверить это дело, кроме тебя, Том Роббинс. Береги себя». А после того, как ты вляпался в это самое дело по уши, тебе брезгливо сообщают: «Ты слишком запачкан, малый, чтобы мы могли доверять тебе. Так что готовься сдавать дела. И конечно, будь осторожен, не подцепи грипп. Ты нужен нам живым».
— Мне, пожалуй, и впрямь придется объясниться с вами достаточно подробно, Аугусто. — Он побарабанил длинными, музыкальными пальцами по белоснежному конверту. — Я, пожалуй, больше, чем кто-нибудь другой, заинтересован в том, чтобы в этом деле наступила наконец полная ясность. Но сейчас не тот момент, когда можно выкладывать все карты на стол. Это... Это, пожалуй, вызовет катастрофу. Да к тому же мне просто не удастся выполнить задание, если я нарушу слово, данное моим... нашим партнерам. И никому другому не удастся. Поэтому мне придется выдавать информацию по чайной ложке — порциями. Я думаю, вопросник у вас составлен и вы его помните наизусть. Лучше будет, если вы не будете прятать свой регистратор — так вот. Ведь, в конце концов, мы с вами оба — профессионалы.
Аугусто, хмуро улыбнувшись, достал из внутреннего кармана и пристроил на столе табельный опломбированный регистратор и чуть-чуть подрегулировал его. Откашлялся.
— Собственно, основное, что от вас хотят услышать, это — подробное и ясное описание хода ваших дел по разработке средств борьбы с «коконом». Согласитесь, что одних слов о том, что «решение проблемы близко», более чем недостаточно. Хотя они и подтверждаются авторитетом концерна «Линчжи». Знаете, то, что в центре событий находятся люди, не являющиеся... э-э... светилами в области медицины и нанотехнологий...
Том улыбнулся понимающе и криво:
— Вы знаете из моего предыдущего отчета, что нам пришлось столкнуться с весьма экзотической ситуацией. Источник нашей информации находится как бы вне обычной Вселенной. И в то же время — внутри ее. Помещен в... ну, в некую ее модель. И в этой маленькой Вселенной есть те самые светила, о которых вы говорили. Сейчас сознание Кайла Васецки находится... м-м... в контакте с этим Миром.
Связной склонил голову набок, задумчиво ковырнул небольшой стожок салата на тарелке перед собой.
— Вы не слишком затруднили себя уточнением того, при каких обстоятельствах вам удалось ввести господина Васецки в этот контакт. — Он отложил вилку в сторону и уставился на Тома так, словно тот персонально ему отказался открыть рецепт эликсира вечной молодости. — Честно говоря, следователь, лично я ни за что не поверил бы в такого рода историю, но там, — он сделал ножом, зажатым в правой руке, жест, указующий куда-то вверх, — там они располагают какими-то им одним известными сведениями, которые заставляют их верить тому, что сказано в ваших отчетах.
— Ну, знаете... — Том пожал плечами. — Вы непоследовательны. С одной стороны, говорите, что недоверия к изложенному мною в отчете не оказано, с другой — хотите доказательств. Я думаю, что местонахождение Пещеры Царств во Внутренних Пространствах не составляет тайны для Центра. И если люди, связанные с... с этой стороной событий, не хотят вступать в контакт с официальными структурами, то я просто ничего не могу изменить в этой ситуации. К тому же — не это главное. Не это, а содержание той информации, которую Кайл... которую господин Васецки заполучил в Больном Царстве.
Лицо Аугусто не выразило ни малейшего недоумения, но Дар, шевельнувшийся в глубине сознания Тома, подсказал ему, что сказанные им слова остались непонятны собеседнику, и кольнул его изнутри острой булавочкой чужого недоумения. Видно, агент Цолльнер не входил в число посвященных, допущенных к полному тексту отчетов следователя Роббинса, и о каком-то Больном Царстве слышал впервые. Предстоял разговор, напоминающий игру в «испорченный телефон». Это ощущение пришло к нему неожиданно, и Том так и не уловил, отразилось ли это на его лице. Так или иначе, но Аугусто тихо покачал головой — словно в ответ на что-то, сказанное Томом, — и осторожно подвинул регистратор по столу к нему, чуть-чуть. Сантиметра на два. Красный огонек индикатора заботливо напоминал о том, что работа любого подслушивающего устройства в радиусе двухсот метров надежно блокирована.
