Елена Силкина - Песня о неземной любви

— Почему он опасался? Ну… что тут, собственно, такого уж особенного?!

— Опыт, Ира. Была одна девушка, до Ташки…

— Ну и зря. Ташка — землянка, а земляне ничего не боятся, — весело заявила Ира.

— Земляне ничего не боятся? — усмехнулся Сеона. — Ну и самомнение у тебя!

— У меня самомнение не только за себя, но и за свою страну, и за свою планету! — гордо ответила Ира.

— Ладно, прощайте, — торопливо проговорил Ялиска с высоты металлической ладони. — Нам пора.

«Прощайте. Счастья вам», — ментальный голос Изара отдался в голове оглушающим гулом. Человек-звездолёт несколько не рассчитал мощности мысленной передачи. В этом голосе прозвучала улыбка, такая лёгкая улыбка, которая на человеческом лице слегка удлиняет уголки губ. Как у Ирруора.

«Отойдите подальше, я взлетаю».

Ира отбежала в заросли на краю поляны и принялась смотреть сквозь ветви, Сеона последовал за ней….

И в это время Изара накрыл колпак силового поля.

Ира вскрикнула, Сеона быстро зажал ей рот рукой.

На поляну ринулись небольшие приземистые киберы, окружая живой звездолёт. Ими руководили из каплевидной машины, которая притаилась поодаль и была окутана защитным полем.

— Мы мешаем ему драться! Быстро забирайся мне на спину, и уходим! Не то попадёмся, как ненужные свидетели!

Сеона с Ирой на спине стремительно и бесшумно пополз по-пластунски к придорожным зарослям, где была оставлена шлюпка с кахурского борта.

Одинаковое чувство сопереживания и любопытство — человеческое и маурское — заставило их задержаться поблизости, рискуя быть схваченными.

Изар выпалил энергетическим импульсом, и кокон силового поля, который спеленал его, взорвался и исчез. На манипуляторах повисли киберы в большом количестве, сверху спикировала этакая автоматическая «челюсть», которая попыталась поглотить небольшой звездолёт. Изар стряхнул роботов, увернулся от летающего капкана и в очередной раз стартовал, окутавшись защитным полем. Энергетический сачок догнал его и обрушил обратно на поляну.

Оплавленные почти до основания куски скал, изрытая почва, сожжённая дотла растительность сделали поляну неузнаваемой.

По Изару выпалили лучом, отчего погасло его защитное поле, мелкие роботы взлетели, растянув металлическую сеть, кибер-челюсть снова разинула сверкающую пасть…

— Была бы у меня хоть небольшая бомба, я бы подобрался поближе и ликвидировал вон тот мобильный руководящий штаб, — пробормотал Сеона, глядя на каплевидную шлюпку. Его зелёные глаза воинственно горели.

«Я не хочу, чтобы его поймали… Я не хочу, чтобы его поймали… Господи, пусть он благополучно уйдёт от них… Господи…»

— Помолчи, не мешай. Мы ничем не можем помочь. Я отправил сообщение в порт, на спутники и в Кандьори.

Ира запаниковала. Разве можно помолчать мысленно?

— Можно. Учись… Уходим!

Кахурская шлюпка резко сорвалась с места и понеслась по направлению к Эйяу. Позади раздался мощный взрыв, вверх взлетели куски скал, обломки машин, а также — целый и невредимый Изар. Живой звездолёт свечой ушёл в зенит и молниеносно исчез в полуденном небе.

Ира внезапно вскрикнула, а потом заплакала, оглядываясь назад.

— Там был Ап…

— Он наверняка остался жив. Изар не бил по эрнианской шлюпке… Нет, мы всё-таки не будем возвращаться и смотреть, мы отправимся в Эйяу…

— Сколько прошло времени, пока мы ездили?

— Не так много. Мы в оставшееся светлое время суток успеем посмотреть всё, что тебе хочется, — улыбнулся Сеона.

Фонарь кабины был опущен, и чёрные волосы маура отливали на солнце тёмно-вишнёвым, а зелёные, слегка раскосые глаза с вертикальными зрачками лукаво блестели.

— Мне что-то уже неохота ни на что смотреть… Как там Ирруор? Я хочу скорей обратно. Он будет беспокоиться.

Она отвернулась и угрюмо уставилась в окно невидящим взором.

— С ним всё в порядке, он ведь в медцентре. Он не будет беспокоиться, ты же со мной… О чём ты думаешь? Почему тебе весь мир представляется в чёрном цвете?

— У меня мрачный вид?

— Ты мрачно излучаешь. У тебя мысли мечутся, как птицы в бурю. Может, я что-нибудь посоветую?

— Что тут можно посоветовать… Я не знаю, куда бежать и что делать. Я всегда мечтала просто жить в любви и согласии с любимым мужчиной, в мире со всем окружающим. Как мои родители… — она запнулась, потом продолжила: — Происходит что-то странное. Сплошные опасности. Я жила с родителями, ни разу не была ни в детском саду, ни в пионерском лагере, и из дома-то не очень часто выходила… Было совершенно спокойно. Скучно, правда…

Я никак не могу привыкнуть. Я устала, я хочу покоя. Я часто вспоминаю первые дни на борту у Ирруора. Как глупо было упущено это безмятежное время, каким коротким оно оказалось!.. Почему на нас всё это сыплется?!

Она вспомнила, как сегодня утром Ирруор сидел на бортике бассейна, обняв руками колени, и взгляд у него был невесёлым и отстранённым… Одолженный ромбический килт трещал на нём по швам, а он даже не попросил привезти что-нибудь из обычной одежды для него. Забыл, наверно…

— Потому, что Халеарн на виду. А теперь и ты вместе с ним. Он с самого начала был на виду и всегда будет, слишком активную жизнь ведёт. Надо жить тихо и незаметно, тогда никто докапываться не будет. Возможно…

— Хочешь сказать, это так и будет продолжаться всегда — не жизнь, а сплошные приключения?

— Боюсь, что да. Поэтому, если желаешь покоя, стоит подумать о других вариантах. Иначе в конце концов ты возненавидишь Халеарна.

— Нет! Его не за что ненавидеть. Да и, кажется, я вообще ненавидеть не умею… Я скорее привыкну к приключениям, чем оставлю его!.. Не могу думать о других вариантах. Я — его айя.

— О, эти древние благоглупости! Они давно устарели. Определять партнёра с помощью магии, как будто своего ума нет… Ты в это веришь? Ты же — из другой культуры!.. Самое главное — чего хочешь ты сама.

Чего хотела она сама… Она очень хотела тихо радоваться жизни вместе с Ирруором. Он явно тоже устал от приключений, сколько можно…

Чего хотела она сама… Она хотела никуда не ездить, а оставаться возле Ирруора. Ей не нравилось его состояние и настроение. Интенсивная терапия, да ещё сочетающая несколько курсов одновременно, поначалу хорошему самочувствию не способствует, скорее, наоборот…

Чего хотела она сама… Не чего, а кого. Ирруора. Причём немедленно. Ох, как некстати вспомнилось всё то, что они вытворяли в постели в разное время… Внутренности скрутились в тугой ком так, что стало непереносимо больно.

— Он сейчас не в состоянии даже утешить тебя. А я могу, — неожиданно произнёс Сеона, пристально глядя на неё. И положил ладонь на её руку.

По руке словно побежал ток. Всё тело охватила мощная волна удовольствия. Ира почти сползла с сиденья от внезапной слабости.

— Не смей!!! — простонала она. — Убери руки!

— А сможешь ли ты отказаться?

Глупому разбуженному телу, оказывается, было всё равно, на чьё прикосновение реагировать, но сознанию было не всё равно. Иру охватил неистовый гнев — в основном на себя. Она почувствовала, что вот-вот сдастся, и тогда изо всех сил закричала.

— А-а-а-а-а!!!

Сеона отшатнулся и зажал руками уши.

Собственный вопль оглушил её саму и немного привёл в себя.

— Да я лучше полезу на стенку, чем в чужую постель!!! Это Кате Петренковой всё равно, какой кот! Мне — не всё равно! Мне нужен он! Я могу и подождать, он же ждал!

— Ждать придётся долго…

Ира не слышала. Ярость отвлекла лишь на время. Наорать и отказаться было просто, а вот как теперь справиться с собой…

— Выброси картинки из головы, переключи внимание, измени энергию.

— Не могу!!! Не умею…

— Тогда пой! Повторяй за мной. Миа-а-арра имха-а-але…

У-у-у, она никогда не скопирует эти мурлыкающие интонации…

— Ты, главное, в ноты попади. Пой, тебе говорят!..

Она упрямо снова и снова напевала охрипшим голосом короткую мелодию в несколько нот, скорчившись на полу между пультом и сиденьем, а он задумчиво смотрел на неё.

— Оказывается, на Кэрриоле водится и такое… А Халеарн-то вовсе не был сумасшедшим…

Шлюпка скользила над самым полотном дороги, фонарь кабины был поднят и поляризован. Ира изнеможённо лежала на сиденье с откинутой спинкой, уткнувшись лбом в угол.

— Хватит прожигать взглядом несчастную стенку, вставай и приходи в себя. Халеарн должен увидеть тебя довольной и весёлой, иначе он решит, что я неправильно с тобой обошёлся, и побьёт меня, — в голосе маура звучала усмешка.

— Ты очень правильно со мной обошёлся, — совершенно искренне сказала Ира, разворачиваясь лицом к Сеоне.

— Это как посмотреть, — непонятно ответил он. — Ты лучше погляди в окно, там пляшет барышня-рахаль.