Повышение по службе - Александр Николаевич Громов
Ты видишь меня во сне, мама?
Конечно, видит.
«Здравствуй, ма».
«Здравствуй, Стасик. Где ты?»
«Везде. Я теперь никуда не уйду. Тебе скажут, что я пропал без вести, так ты не верь. Я жив, и со мной все в порядке, даже лучше. Я буду иногда навещать тебя как сейчас, во сне».
«С тобой правда ничего не случилось?»
«Случилось, и я рад этому. Не переживай, все к лучшему. Ты только учти: тобой и отцом вскоре заинтересуются очень серьезные люди, начнут выспрашивать обо мне, предложат пройти ментоскопирование. Соглашайся и не тревожься ни о чем: руки у них коротки меня достать, да и вас тоже».
«Стас! Ты что-то натворил?»
«Только хорошее, ма, только хорошее. А если кто-то боится непонятного, так это его проблемы, а не мои и не твои».
«Ты меня пугаешь!»
«Успокойся, ма. Все будет хорошо, я обещаю. Нет, не так: я знаю, что все будет хорошо, и ты мне верь. А теперь прости, мне пора».
«Но ты еще придешь?»
«Конечно. Я же обещал».
Вот и кончился визит, и мама улыбается во сне. Теперь отец. Из серьезных неисправностей организма у него только подагра. Вернее, только что была подагра. Теперь уже нет.
«Привет! Я вернулся».
«Долго же тебя носило…»
«Но ведь принесло? Я тут, можешь пощупать. Правда, я уже не такой, как прежде».
«А ты никогда не был таким, как я хотел».
«Это плохо?»
«Наверное, закономерно. Так что с тобой произошло?»
«Расскажу в другой раз, а пока знай: я жив-здоров. Тебя будут расспрашивать обо мне – плюнь и говори что хочешь, все равно эти люди ничего не решают».
«А кто решает?»
«Теперь я. Ну все, мне пора. Я еще приду».
Теперь и губы отца трогает улыбка, а я спешу перенестись на Луну. Нельзя терять время, Эрлик не станет ждать вечно.
Ну конечно, я окончательно и бесповоротно согласен на предложенную мне роль, и Эрлик прекрасно понял, что артачился я главным образом для того, чтобы набить себе цену. Но хватит. Я готов. Только доделаю одно дельце…
Вот и «Неустрашимый» – морально и физически устаревший военный корвет, перестроенный в экспедиционное судно. Вот угрюмый Гарсиа, запертый в подсобке. Освободить его от наручников, что ли?.. Нет, лишние чудеса только ухудшат его положение. Он и так пострадал сильнее, чем заслужил.
А Лора? Этель? Доктор Горский, который не доктор, а офицер службы безопасности с медицинским дипломом? Лопоухий гипнотизер?
Я вдруг окончательно понял, что ничего менять не надо. Пусть загадки останутся загадками. Был в составе экспедиции на Реплику космогеолог Станислав Иноземцев, работал добросовестно, не слишком выделялся, не создавал особых проблем, пока внезапно не ошарашил всех, – и пропал неведомо куда. Волна необъяснимых явлений прокатилась по кораблю и схлынула, не оставив даже пены. Умным дядькам в наглухо засекреченных конторах еще много лет предстоит ломать над этим натренированные на загадках головы, и это хорошо: непонятное держит в напряжении. Дамоклов меч над нашей цивилизацией – это перебор, но подозрение насчет его присутствия создать полезно. Человечеству много чего нужно, но меньше всего оно нуждается в расслабленной самоуспокоенности…
Я навестил только Веню – просто взял и материализовался прямо перед ним в тот момент, когда он, коротая время в нашей – а теперь только его – каюте, решал шахматную задачу. Он так и застыл с ладьей в толстых пальцах.
– Вот, – сказал я, – зашел попрощаться.
Веня икнул и выронил ладью.
– Приятно было с тобой работать, – улыбнулся я. – Если чем когда обидел – не держи зла.
Он затравленно кивнул и принялся озираться.
– Кому-то придется закончить за меня отчет…
Веня опять кивнул, быстро оживая. Он не из тех, кто надолго впадает в ступор. Теперь его прямо-таки глодало любопытство: кто я такой и что вообще происходит?
Нормальная реакция ученого, что вы хотите. Нет, я обязательно внушу кому следует рискнуть и поставить эксперимент: отправить «Неустрашимый» в следующую плановую экспедицию в том же штатном составе и какими угодно средствами наблюдения за ним. Наплевав на всех перестраховщиков и разумно-осторожных. Пусть этот столп контрразведки, весь в звездах и орденских колодках, дергается, тягостно недоумевая: почему пошел на неоправданный риск?
И ничего не случится. Будет Веня летать к звездам, пока не устанет, найдет на неведомых планетах кучу невиданных зверушек, и жизнь его – да и остальных экспедиционщиков – не будет поломана мною…
Я помахал ему на прощание и растаял.
И снова Земля, беглый осмотр. Теперь я твой врач, планета, лекарь без диплома и по совместительству полицейский. Всему придется учиться, но какую врачебную заповедь я должен запомнить в первую очередь? «Не навреди». На первых порах я буду очень осторожен.
Вот они, люди: одиночки и семейные, богатые и бедные, красавцы и уроды, негодяи и прекраснодушные, приземленные и устремленные, старые и молодые, щедрые и скопидомы, умные и дураки, а все вместе – человечество. Работают, растят детей, бездельничают, мечтают кто о чем, сидят на чемоданах в ожидании транспорта в новую колонию, скупают задешево имущество эмигрантов, чтобы перепродать дороже, развлекаются, мыслят, влюбляются, растят детей, ссорятся и мирятся, смеются над прописными истинами, верят в завтрашний успех, а в войну не верят… И молятся в храмах: о здоровье, о детях, об удаче в делах, о прощении явных и тайных грехов, о том, чтобы ловчее облапошить ближнего и не быть облапошенным самому, о наказании врагов…
Помолились бы лучше о том, чтобы я не наделал ошибок!
Жаль, что нет во мне веры: я бы и сам вознес такую молитву.
* * *
– Я уже стал сомневаться, что ты вернешься, – сказал Эрлик.
Ага, сомневался он, как же! Наверняка подглядывал за мной. На его месте я бы так и сделал.
Интересно, кружилась ли у него голова, когда он сам вступал в должность? У меня чуть было не закружилась, но «чуть-чуть», как известно, не считается. Задача поставлена титаническая, ну так что же? Я возьмусь за нее хотя бы потому, что большего мне никто и никогда не предложит. У Эрлика получилось – в том смысле, что могло выйти гораздо хуже, – и я обязан справиться. Хотя в обоих случаях кто-нибудь из высокого галактического начальства наверняка пробурчит брюзгливо: можно-де было сработать быстрее и оптимальнее… а я буду сокрушенно разводить руками, вздыхать, кивать и думать: «Сам попробуй, чиновный хрен!»
Кроме того, Эрлик мне поможет хотя бы на
