Библиотекарь - Антон Исаев
— Да, Романов как уехал в свою поездку, так и не появлялся. Он должен был управиться как раз к началу учебного года, его даже в общем отделе в расписание вставили, потом спешно переписывали и договаривались с рунистами на подмену. Ну, надеюсь, он не случайно так задерживается, приедет к нам целым, невредимым и с новыми открытиями.
Мы за несколько минут управились с раскиданными книгами, потом я перевёз пару журналов из архива, сделал отметки в журналах и Флора Олеговна отпустила меня в общежитие. На сегодня вся основная работа была уже сделана.
Во дворе снова лил редкий дождь. Сегодня был вторник, зал отдыха был закрыт на еженедельную уборку и, видимо, из-за этого во дворе находились только редкие вроде меня прохожие, которые перебежками, от кочки к кочке, добирались до общежитий. Я старался идти аккуратно, но у входа в здание номер шесть я поскользнулся на предательском камне и набрал полные ботинки холодной воды. Обувь забавно чавкала, пока я шёл по холлу. Комендант поднял голову на странные звуки, я смущённо улыбнулся и ускорил движение к лестнице. Ботинки, как назло, начали чавкать ещё громче. Может, лучше на лифте? Нет, хочу прогуляться, посмотреть ещё раз на университетский двор, чёрный лес и красивый дворец вдалеке.
— Кто-то решил к себе в номер немного лужи взять, — на шестом этаже звуки привлекли внимание отдыхающей на диванчиках компании. Парни загоготали, девушки захихикали. Ну, да, смешно… Я потихоньку поднимался, предвкушая вечерний душ и чтение заданного абзаца по основам магии.
— Ой, Ти, привет! — мимо по коридору прошла Катя. — Ты уже закончил? Я сейчас к тебе приду!
И девушка стремительно убежала в сторону своей комнаты. А я почавкал дальше под смешки компании. Интересно, а я мог отказаться от её визита? Наверное, нет, если Катя чем-то загорелась, то шла напролом. Ну а я пойду напролом до душа.
Когда Катя постучалась в мою дверь, я успел ополоснуться, переодеться, разлечься на кровати с учебником и даже прочесть пару абзацев.
— Ти, — Катя ещё раз постучалась, — открывай, я хочу показать тебе наброски статьи!
Статьи? А, с профессором Романовым.
— Профессор Романов уже вернулся с командировки? — я открыл дверь Кате, она прошмыгнула в комнату с пачкой исписанных и измятых листков.
— Нет, — помотала головой девушка, — я его не видела. Помнишь, я хотела с тобой сходить к его жене? Я с Лелей сходила. Всесильный видит, она такая напористая! Я ж трусиха невероятная, а она просто взяла и позвонила в дверь. А когда хозяйка дверь открыла, то так прямо и спросила — можно мы зададим несколько вопросов о вашем муже? И вот, у меня на руках интервью его жены! Ты представляешь, он, оказывается, кошатник, у них дома четыре кота. Жирненькие такие, я одного даже потискала, пока с Марией разговаривали. Жену так зовут, Мария.
Мы сидели на диване, Катя вывалила все листки на кровать и живо рассказывала о встрече, а я расправлял листки и аккуратно складывал их один на другой. Нельзя же так с записями! Бумага потихоньку шелестела под моими руками, словно жаловалась на непростые условия жизни, а Катя продолжала, перекидывая взгляд с меня на мерцающие огни дворца вдалеке.
— У меня задумка — раскрыть личность профессора Романова не как профессора, а как семьянина и простого человека. Он очень рассеянный, жена говорит — он постоянно то очки забудет, то тапки свои куда-то раскидает и ходит ищет. Иногда забывает поесть, особенно когда у него очередная идея в голове крутится. Из-за этого он тощий. Про детей их поговорили, они уже взрослые и в доме не живут, только приезжают в гости, но когда дети приезжают, особенно с внуками и правнуками, то тут уж Валерий Валерьевич прямо преображается. Он показывает внукам всякие интересные опыты, с кварцититом, с разными алхимическими веществами, ещё он с ними любит на пикник уезжать за город. Жена его ласково называет Валера. Представляешь? Профессор Романов, декан факультета рунописи, кошатник и любитель пикников за городом! Да это же бомба будет!
Я закончил расправлять листки и под самой последней бумагой увидел фотографию: седой пожилой мужчина стоит рядом с изящной эффектной брюнеткой в окружении слегка похожих на него людей помоложе.
— А, это их семейное фото, сделали как раз перед его отъездом в командировку. Мария как-то странно на эту фотографию отреагировала, как будто заплакать собиралась. Она отдала мне её, говорит — у них в семье несколько таких фоточек, пусть эта в газете будет, как память.
На меня с фотографии смотрел тот самый дед из моего жуткого сна. Только здесь он улыбался и был полон жизни несмотря на свою седину, а во сне он был уже высохшим и с обречённостью в глазах. Я пригляделся. Может быть, я ошибся? Нет, всё точно: глубоко посаженные глаза. узкий подбородок, ястребиный нос, узкие длинные узловатые пальцы. Но как он мог мне присниться? В моём сне он был буквально при смерти, эта красная каменюка как будто выкачивала из него жизненные силы.
А может быть это была правда? Может быть, это был не сон? Но если не сон, как мне ему помочь?
Мне нужно срочно поговорить с Менеланной.
— Кать, — я выровнял листы, взял в руки шуршащую пачку и аккуратно протянул её девушке. — Мне кажется, это будет не просто бомба. Это будет лучшей статьёй нашей газеты. Мне очень понравилось.
— Ой, правда? — Катя выхватила записи у меня из рук и прижала их к груди. — Я тогда пойду корректуру делать и вычитку, хочу акцент сделать на том, какой он кошатник, мне кажется, это должно зацепить всех. А ещё я подробней напишу, как он Марии выбирал пальто из вычесанной шерсти северолапа. Все магазины обошёл, чтобы найти именно серебристое в красные капли. Всё, я полетела, в четверг тогда отдам и в субботу все-все прочтут!
Катя убежала, листки с возмущением зашуршали в потоке воздуха, дверь захлопнулась и я на секунду замер, меня словно поймала тишина в ловушку.
“Мени!” — громко, как мне казалось, подумал я. Менеланна сказала, что я научусь говорить с ней мысленно. Но при этом никаких подсказок не оставила. Что нужно сделать, чтобы говорить мысленно? Как нужно действовать? Может быть, нужно представить себе Менеланну и попробовать к ней обратиться?
Я закрыл глаза, сел на кровати поудобнее, положил руки на колени и попробовал представить перед собой свою сестру. Образ постоянно убегал, мысли
