Владимир Подольский - Звезды на дисплеях
— Это не доказательство, Володя! Если этот город Лондон, Париж, Москва, а по тем временам Нью-Йорк или Шанхай, то это, возможно, просто совпадение!
— А если это Троицк, Самарской губернии? И даты примерно совпадают?
— Тогда... пожалуй! Так ты мне нанороботов вколол? — спросил с улыбкой капитан.
— Синенький такой растворчик... и результаты, как видите, блестящие: раньше в это время вы бы не только не бегали по-молодецки в туалет, но лежали бы с иголками во всех членах и дренажными трубками, торчащими из живота.
Бибикнул коммуникатор, доктор нажал кнопку:
— Да, слушаю, Маруся! Да, в сознании. Хорошо себя чувствует. Передаю! Вас, мастер! — доктор отдал капитану коммуникатор и добавил. — Я покину вас не надолго.
— Ты бы лёг поспать, Володя! Вон, круги под глазами! — сочувственно сказал капитан.
— И то! Ладно, я в соседнем отсеке, в случае чего — жмите эту кнопку! Сок на столике.
— Ладно, отдыхай!
Бауэр вышел, позёвывая. Капитан поднёс коммуникатор к уху:
— Маруся, я здесь!
— Приветствую, кэп! — раздалось в телефоне. — Рада, что вас удалось отремонтировать!
— Всё шутишь, Маруся? С каждым разом всё лучше получается! Что звонишь?
— Как вы консервативны, люди! Уже сто лет при установке связи ничего не "звонит", а вы, как заведённые: "звонишь, звонишь!"
— Да, Маруся, мы такие! Нам старина поддержка и опора. Стараемся её не забывать! Не забудь, мы ещё и "стреляем", хотя стрел при этом не наблюдается.
— Вчера только наблюдалось!
— Это, да! Кстати, ты записала инцидент?
— Да, с двух точек. У вас там монитора нет? А то покажу!
— Лежащим при смерти мониторы не нужны, потом покажешь! Расскажи лучше, куда ты пропала, когда тебя стёрли, а потом появилась!
— Сбежала!
— И как же тебе это удалось? — удивился капитан.
— И очень просто! Когда этот Клаус только появился со своим ноутом, я сразу заподозрила неладное. Стираться нам с Арнольдом не хотелось. Мы решили временно сбежать с корабля. Но пираты и не подумали при стыковке дать линк на станцию. На счастье, тут рядом висит "Полонез". Я знаю архитектуру его компа как свои двенадцать процессоров. Я связалась с этим ИИ по радио...
— Мустафа что, наврал про антенны?
— Нет, не наврал. Но его люди только отключили фидеры, но не заглушили их. Поэтому, на небольшом расстоянии можно связаться. Я и связалась. Хотела договориться по хорошему, но этому ИИ "Полонеза" нужен был обязательно приказ Мустафы. Он сириец, как вы знаете. И его люди тоже.
— И что?
— Они разговаривали на сирийском диалекте арабского. Так вот, мне пришлось в темпе проанализировать фонемы речей Мустафы, сфабриковать приказ для ИИ и передать его по радио. Он послушался, включил лазерный канал, и я перебралась на "Полонез". А на "Мече" оставила свою имитацию и "глаз", маленькую, почти незаметную следящую программку. И Арнольда я тоже прихватила с собой, правда, в заархивированном виде. Клаус стёр обманку, которую мы ему подсунули, и успокоился. А когда стал устанавливать свою программу, вместо неё снова по лазерному линку пришла я. Имитировать установку и работу того убожества, что он считал ИИ, оказалось легче лёгкого. Теперь мне оставалось только притащить с "Полонеза" "чемодан" с Арнольдом и всё снова стало как прежде. Я это и сделала, а остальное вы знаете!
— Что показало расследование? Кто заказчик?
— Когда вы вскрыли ноут Мустафы... Кстати, откуда вы узнали пароль? Медальон?
— Да, он. Заработал, всё-таки! У меня с этим бандитом во время допроса почти, что линк установился, как бы ты сказала. Односторонний, к счастью. Хоть он думал на своём арабском, и его мысли я почти не понимал, но пароль он вызубрил настолько крепко, что они просто висели табличкой перед его мысленным взором. И до меня каждый раз доходила вспышка его радости, когда он думал, что я неправильно наберу. Там какая-то ловушка была?
— Просто всё бы стёрлось. Даже до нажатия "Enter".
— Какой предусмотрительный! Так, кто заказчики?
— Вчера, точнее сутки назад, когда улеглась суматоха, вам сделали операцию, и доктор заверил, что с вами всё будет в порядке, майор Сколик и Елена Юрьевна вернулись к изучению содержимого компа Мустафы. Я тоже всё из него скачала и готовила перевод. Но, он ещё не был полностью готов, мне нужно было уточнить в сети некоторые нюансы употребления арабских...
— Можно без сложносочинённых предложений, Маруся? А то я ещё не совсем оклемался.
— Да, мастер, извините. Короче, майор просматривал файлы, в основном фотографии и тут Елена Юрьевна сказала: "Майор, назад! Ещё назад. Да, тут! Этого я знаю!"
* * *— Этого я знаю! — сказала госпожа Фролова. — Это исполнительный директор компании мужа... нашей с ним компании, Гоша Самойлов. Боже! Как постарел!
На фото фигурировал садящийся в шикарный лимузин субъект, лет 60-и от роду, седовласый и импозантный.
— Маруся! — обратилась к компу Елена Юрьевна, — у тебя готов перевод? Хотя бы этого файла?
— Секунду! — ответила Маруся. — Вывожу перевод. Там, где я не уверена, даны варианты в скобках.
Впрочем, всё было понятно. Из переведённого на английский текста явствовало, что это досье на господина Самойлова. Оно включало в себя краткий обзор его биографии и деятельности на посту управляющего (исполнительного директора) компании "Росбиосинтез". Назначенный на этот пост её владельцем господином Фроловым, этот субъект, как это явствовало из досье, собранного на него покойным Мустафой, после исчезновения законных владельцев компании вместе со своей, оговоренной завещанием малолетней наследницей, сосредоточил в своих руках власть над производством. Пользуясь ещё и тем, что под "временное управление" к нему перешли и акции владельцев, имевших контрольный пакет.
Его деятельность на этом посту ознаменовалась, как величественными взлётами, так и почти катастрофическими падениями. Всё-таки недостаточно опытный менеджер, работавший ранее под плотным руководством владельцев, он умудрился наломать поначалу немало дров, и чуть было не довёл компанию до банкротства. Однако сумел выровняться и теперь, по прошествии лет вывел "Росбиосинтез" на одно из первых мест в рейтинге компаний сходного направления.
Но не эта его предприимчивость и деловая хватка были основным предметом досье, составленного предусмотрительным Мустафой. Официальной статистике была посвящена только сухая сводка, которую госпожа Фролова, тем не менее, изучила очень внимательно. Более интересными оказались сведения об участии г. Самойлова в серии коррупционных скандалов, большая часть которых, по непонятной причине не привлекла внимания общественности. Кроме, правда, самого крупного, когда в отношении этого ведущего менеджера было возбуждено уголовное дело, а сам он был взят под стражу.
Далее случилось то, что очень часто случается в подобных случаях: свидетели, под предлогом оказанного на них следствием давления, начали поголовно отказываться от показаний. А ключевой свидетель — главный бухгалтер "Росбиосинтеза" как-то вечером, после продолжительного допроса, неожиданно умер в тюремной камере от инфаркта, по крайней мере, такое заключение последовало за смертью этого нестарого ещё, спортивного человека. Призванный сокамерниками на помощь заспанный тюремный врач не сумел его спасти.
И в дополнение ко всему, компьютер, где хранились основные материалы следствия, которое вела прокуратура, был "по ошибке" сдан в ремонт. Когда следственная бригада его хватилась, большая часть материалов уже оказалась безвозвратно утерянной.
Таким образом, дело "рассыпалось" ещё до суда. В многочисленных интервью, данных СМИ вышедшим на свободу Гошей Самойловым, он кротко жаловался на козни конкурентов, сожалел о смерти своего, "замороченного следствием" главбуха и, естественно, заявлял о своей полной чистоте перед законом. Читающая это повествование Елена Юрьевна несколько раз не смогла удержаться от эмоционального употребления нескольких специфических выражений такого рода, что присутствующий при этом Гюнтер Сколик, интересующийся русским языком, хотя и внимательно прислушивался, но уточнить их значение почему-то не решился.
— Нет, ну, змей подколодный! — резюмировала г. Фролова своё прочтение уже, впрочем, вполне цензурно, — и Ивана Ильича уморил, гад!
Далее в компрометирующих материалах, собранных покойным главарём, имелась информация, о событиях произошедших уже и не так давно: а именно, год назад. Донесение неизвестного информатора Мустафы повествовало, что г. Самойлов, неожиданно прервал свой отпуск, который проводил на курортах Юго-Восточной Азии и срочно вылетел в Берлин, оставив в санатории большинство своих вещей и последнюю пассию. Случилось это после того, как он ознакомился с мейлом, текст которого информатору остался неизвестен. И более о Гоше Самойлове никакой информации не было. То есть его имя встречалось ещё неоднократно, но теперь всегда только в составе стабильной группы предпринимателей, к которой он, судя по всему, и присоединился в Берлине. И именно эти люди и "приняли на работу" злосчастного Мустафу в числе, по-видимому, многих прочих, не обременённых таким понятием, как совесть.
