Василий Головачев - Нечеловеческий фактор
– Хитёр мистер Тургут, хитёр, но как советует китайская стратагема: видя коварство врага, отплачивай тем же. Как тебе это удалось?
– Не знаю, – признался Руслан, чувствуя слабость во всём теле. – Он был так уверен в себе… шарахнул из «клюва»…
– И ты выдержал? – В голосе полковника послышались недоверчивые нотки.
– Как видишь, башка только дымит. – Руслан очнулся окончательно, вспомнил: – Хасим!
– Убит, – вздохнул Грымов. – «Кольчуги» на нём не было. Разряд «клюва» он не вынес.
– Так и не узнаем, почему он присоединился к нам.
– Узнаем. – Грымов поковылял к выходу из помещения, мысленно вызывая подкрепление. – Сердюкова взяли.
Руслан вспомнил о Ярославе.
– Прости, я оставил её… – Он метнулся в соседнее помещение, нырнул в дверь и домчался до лифтовой шахты как ветер.
Ярослава лежала на полу в том же положении, в каком он её оставил. От неё веяло холодом.
Он приложил щеку к губам жены, прислушался.
– Яра, милая…
Женщина не ответила и не пошевелилась. Похоже, она и не дышала.
– Яра!
«Я тебя слышу, – отозвался Грымов, – жди, медики близко».
Он уронил голову на грудь любимой и затих, отдавая ей всю свою внутреннюю энергию…
Глава 33
Посторонним вход воспрещён
Воеводин прибыл на базу полигона через полчаса после её захвата. Грымова и Георгия Толоконникова, командора Погранслужбы России, чьи космолёты участвовали в операции, перекрыв пути отступления с поверхности третьего Кеплера в космос возможным беглецам, он нашёл в разгромленном кабинете начальника полигона.
Суета в коридорах базы и на её территории уже улеглась, всюду работали молчаливые эксперты и следователи контрразведки, вынося тела погибших в холл метро и расчищая завалы обрушившихся потолков и стен.
Кроме Грымова и Толоконникова в помещении находились трое парней, изучающих аппаратуру кабинета. Переговаривались они на таком узкоспециальном техническом жаргоне, что понять их не представлялось возможным.
В кабинете работал большой, чуть ли не во всю стену, виом, показывая кратер планеты и чудовищное тело в его центре, похожее на овальный панцирь черепахи трёхкилометровой длины по большой оси.
Воеводин подошёл к беседующим.
Толоконников подал ему руку.
– Приветствую. Мавр сделал своё дело, мавр может уйти?
– Да, спасибо, Жора, – сказал Воеводин. – Мавр. Оставь один борт, остальные отправляй домой.
Толоконников, кряжистый, как и глава «Сокола», седоватый, спокойноглазый, кивнул и вышел.
– Брандер Вируса, – кивнул на виом Грымов, выглядевший чуть бледнее обычного.
– Я уже понял. Как самочувствие?
– Нормальное, медики осмотрели и сказали, что я родился в рубашке.
– В «кольчуге».
Грымов улыбнулся.
– Да уж.
– Где Горюнов?
– Отправили на Землю с женой. Она в коме после пси-допроса, но жива.
– Представляю, что ей пришлось пережить.
– Ничего, наши эскулапы мёртвого поднимут. Руслан заслуживает не просто поощрения, его надо наградить. Надо же – уконтропупить самого Неуязвимого! А ведь этот чёртов супер буквально размазал нас с Хасимом по стене!
– Хасид?
Грымов помрачнел.
– Погиб. Медики взялись за него, но поздно, у него вся грудная клетка в дырах – нанокилы поработали…
– Он один из…
– Я уже понял, агент галактоидов из МККЗ.
– Один из них. Он, Леблан, Вондлярский… подстраховывали нас везде, где могли. Кстати, где Леблан?
– Убыл на Землю, надо полагать. Он добрался до брандера по подземному тоннелю и заблокировал установку связи. Сердюков даже если захотел бы устроить подрыв, не смог бы этого сделать.
– Он мне нужен.
– Сердюков отправлен на Нереиду.
– Леблан.
Грымов развёл руками.
– Попробуем связаться с ним дома… если только он захочет встречаться. А у Сердюкова оказалась заложена программа самоликвида.
– В таком случае он не главный, существует ещё кто-то, кто курирует деятельность всей банды вирусят в Солнечной системе.
Грымов помолчал.
– Будем искать.
– Ты здесь закончил?
– Практически.
– Поехали на базу, будем готовить удар по всем направлениям, как мы и планировали. Пока Знающие не опомнились.
– Все службы готовы.
– Вызывай Шапиро, Терехова… да и Горюнова тоже, он может понадобиться. Как ты думаешь, эта дрянь не взорвётся сама по себе?
– Не думаю.
– Три километра в поперечнике… неужели она способна уничтожить всю Систему?
Грымов промолчал.
Воеводин бросил последний взгляд на «черепаху» в кратере, нагруженную Бомбой Хаоса, и повернулся к выходу.
* * *Сутки он провёл в палате клиники УАСС под Рязанью, куда положили Ярославу.
Сутки лучшие медики Спас-службы хлопотали над реанимационной камерой, вытаскивая жену из комы, которая, по сути, и спасла её. Каким-то чудом ей удалось «нырнуть в глубины психики», отделить своё «Я» от физиологических структур организма, почти разрушенных излучением псиграфа, и тем самым сохранить главные личностные ориентиры. Она осталась Ярославой Тихоновой, посвятившей себя борьбе с завоевателями и помнившей своего мужа.
Когда Руслан, читавший у окна палаты бумажную книгу, принесенную Грымовым, услышал её тихий голос, он чуть с ума не сошёл от радости.
– Горюнов…
– Яра! – Он выронил книгу, подскочил к прозрачной капсуле реанимакамеры. – Родная, вернулась!
Ярослава, бледная, с синими кругами под глазами, слабо улыбнулась.
– Я и не уходила.
Он наклонился к ней, жадно вглядываясь в бесконечно родное лицо, с трудом удержался от объятий; врач строго-настрого предупредил, что «никаких контактов с больной не допустит».
В палату вошла молодая улыбчивая медсестра, прочитала показания медицинского комбайна возле капсулы, поправила шлем на голове Ярославы, пожелала отдыха и вышла.
Он снова наклонился к ней.
– Как ты?!
– Плыву… всё качается… но тебя вижу.
Он всё-таки не удержался, бережно коснулся губами щеки любимой, махнув рукой на все предупреждения. Совсем не дотрагиваться до женщины, которую боготворил, он не мог и не хотел.
– Рассказывай, – еле слышно попросила она.
Он огляделся, и тотчас же возле стоящей посреди палаты реанимакамеры из пола вырос хрупкий на вид стеклянный стул. Он сел.
– Мне приказали тебя не волновать.
– Я в порядке… ты коротко.
Он собрался с духом и несколькими фразами обрисовал историю схватки с агентурой Вируса на Кеплере.
– Не помню, – виновато наморщила она лоб. – Я была на Кеплере?
– Тебя туда доставил Сердюков, он оказался ещё одним координатором Знающих. Мы его взяли, успели допросить, прежде чем он загнулся, и теперь знаем всю сеть вирусят. Но Иван говорит, не всё так просто, существует более высокая сеть шпионов Знающих, не зависимая от оперативной сети, осуществляющей экспансию Знающих в наш мир.
– Стратеги…
– Типа того. Поэтому наши торопятся закончить дело, пока Вирус не включил какой-нибудь «план Б».
– Ты участвуешь?
– Меня приглашали…
– И что?
– Я отказался.
Ярослава с недоверием шевельнула бровью.
– Ты отказался? Почему?
– Тут просидел, возле тебя, – простодушно признался он. – Ничего в голову не лезет, какой с меня комбатант, когда ты в клинике.
– Ну и дурачок, за мной есть кому присмотреть. Звони своему Грымову, скажи, ты готов…
– Набить морду Вирусу, – пошутил Руслан.
– Я серьёзно.
По телу прошла горячая волна, мышцы напряглись, долго сдерживаемое нетерпение – хоть бы одним глазком глянуть, как берут пособников Вируса! – резко подняло давление.
– Побуду с тобой. Кто знает, что на уме у главного паразита, которого ещё даже не вычислили.
– Со мной всё будет в порядке, позвони Веласкесу, он посидит у палаты, поохраняет.
– Ты… не обидишься? – нерешительно спросил он.
– Глупый…
Руслан не удержался второй раз, бережно прижался щекой к щеке жены.
– Я не надолго… только узнаю, что там происходит, и назад.
– Не спеши. – Ярослава шевельнула рукой, он быстро погладил её пальцы, встал.
– В случае чего – звони, я буду на связи.
– Книгу подними.
– Что?
– Книгу дай.
Он поднял упавшую книгу с пола, подал ей.
– «Леопард с вершины Килиманджаро», – прочитала она, с любопытством посмотрела на мужа. – Классика? О чём?
– Так… о любви, – отвёл он глаза, решив не говорить, что героиня романа погибает. – Ну, я побежал? – Он протянул руку. – Давай.
– Оставь, полистаю. Ужас как давно не держала в руках бумажную книгу.
– Скоро буду.
Она не ответила, закрывая глаза, и он быстро вышел из палаты, на ходу связываясь с Веласкесом.
Бывший помощник Ярославы ответил без задержек:
– Слушаю, инспектор.
– Яра в больнице…
– Знаю.
– Мне надо отлучиться, ты не сможешь побыть с ней?
– Разве её не охраняют?
– Охраняют, конечно, она лежит в Спас-клинике в Рязани, но она была бы рада.
