Дэвид Файнток - Надежда патриарха

Я был беспомощен. Нельзя было обратиться ни к армии, ни к Флоту, и не было политических союзников.

Впереди виделись только отставка и бесчестье.

– Ник. – Дерек положил руки мне на плечи. – Что война, что капитуляция – без разницы.

Я долго сидел в раздумье. Мое сердце забилось быстрее.

– Разве?

Я отложил мобильник. Вопросы начальника Академии Хазена все еще звучали у меня в ушах. В конце концов я едко прорычал что-то насчет подчинения приказам и что на его место можно назначить и кого получше. Но это было несправедливо. Я позвонил ему только потому, что был почти уверен в его лояльности.

А теперь он пойдет своим путем.

Я нетерпеливо ждал связи с Бранстэдом. Наконец тот позвонил.

– Ну?

– Линкрофт, Андерсен, Поллак… – И четверо других офицеров флота, все – члены Совета Адмиралтейства.

– И это все?

– Бонделл и Петров отказались. По личным мотивам. – Остальные тянут резину. – Голос Бранстэда был полон иронии.

Семеро из пятнадцати. Ну, и командирчиков я собрал – не Совет, а задница.

– Отправить в отставку Бонделла и Петрова, – распорядился я. – Остальным два часа на размышления или тоже пусть катятся. А что ты сказал тем семерым?

– Что нам надо встретиться сегодня вечером в Лондоне. Адмирал Торн вызван из запаса, чтобы приступить к исполнению своих обязанностей. Он будет выполнять ваши приказы.

На Джеффа Торна можно было положиться. Во всем.

– Шаттл готов?

– Да, сэр. А вы уверены? Это осложнит ситуацию.

– Надо поговорить с глазу на глаз, а иначе мне до них не добраться.

– Переиграйте, сэр. Или позвольте мне хотя бы тоже отправиться на «Галактику».

– Нет. – Бранстэд был гражданским и не так уж молод. Я не хотел, чтобы ему угрожала опасность.

Он вздохнул.

– А что же мне делать?

– Уезжай из Ротонды. Затаись где-нибудь. – Я откашлялся. – Джеренс, когда настанет конец…

– Не говорите так.

– Как – не говорить?

– Что вы можете не вернуться.

– У вас ведь есть и другой безрассудный вариант, не так ли?

– Ерунда, – грубовато оборвал его я.

– Вы забыли, сэр, что я был с вами на «Трафальгаре». И видел, как вы разрушили ядерными бомбами орбитальную станцию. Что бы ни было у вас на уме, позвольте сделать это кому-то помоложе, поживее. Кто-то…

– Достаточно, Джеренс. – Я никого не хотел посвящать в свой безумный план, и, кроме того, терять мне в случае неудачи было меньше, чем Бранстэду.

– Вы позвоните мне? – уныло спросил он.

– До рассвета. По восточноамериканскому времени.

– Я буду наготове. Удачи.

Когда я закончил разговаривать с Бранстэдом, Арлина помассировала мне плечи. Это помогло.

– Ники, ты собирался мне кое-что сказать. – Да.

– Сейчас.

– Нет. – Однако она могла настоять на своем. Я стал тянуть волынку:

– Вот-вот надо будет звонить Стангеру.

Малейшая ошибка с моей стороны – и наши зыбкие надежды тотчас же рухнут. Я с большим трудом уговорил Арлину пойти в отель и попытаться поднять дух Фити и Джареда. Если Стангер всерьез вознамерится обстреливать Лунаполис, всем нам лучше держаться вместе.

Я дождался соединения, напомнив себе, что, по мнению Стангера, я нахожусь на Земле. Паузы перед моими репликами должны быть короткими-короткими.

– Стангер слушает.

– Я прибуду на «Галактику». – Я лениво потер больное колено.

Капитан вздохнул, словно от облегчения:

– Очень хорошо.

– Вы хотите, чтобы я прибыл в эту среду?

– Чем дольше мы ждем, тем вернее какие-нибудь горячие головы откроют огонь.

– Согласен. Я приготовлю шаттл. Даю вам клятву, что я прибуду на «Галактику» в ближайшую среду.

– Никаких уловок. Без оружия, без военных. Только вы.

– Капитан Стангер, я клянусь вам именем Господа Бога, что прибуду на «Галактику» один и без оружия, что со мной не будет морских пехотинцев, кого-то из ВВС ООН или Флота. Или матросов, если на то пошло. Даже жителей Лондона.

Послышался смешок. Я спросил:

– Вы будете готовы к переговорам?

– Только для составления меморандума, о котором мы говорили. И больше ни о чем.

– Я могу постараться вас переубедить, – саркастически заметил я. – Что-нибудь еще? – Я затаил дыхание.

– Вы поклялись в этом без всяких оговорок? На «Галактику» не прибудет вооруженных людей, включая вас самого?

– Нет. Торжественно в этом клянусь. Один, без оружия, в среду.

– В качестве акта доброй воли, назовите мне ваше местонахождение.

– Нет.

– Почему нет?

– Со мной есть другие люди, которым вы можете причинить вред.

– Ты, су… – Фраза осталась незаконченной.

– Стангер, как много членов вашего экипажа осознают, что вы делаете? – Он контролировал капитанский мостик, и возможно, больше на борту «Галактики» о его вероломстве никто не знал.

– Я сказал тем, кому следует это знать. Они отправятся в полет со мной. Вы знаете, мы отбываем на «Константинию». Осталось взять последних пассажиров и кое-какие припасы.

Ну и нахал! Небольшой мятеж, свержение правительства – а потом обычный рейс. Я почувствовал, что меня колотит.

– До свидания, сэр.

– Правда, сынок, я сейчас чувствую себя хорошо. Тебе незачем здесь оставаться.

– А почему же ты такой угрюмый? Забот полон рот.

Филип внимательно на меня посмотрел:

– Джаред, подожди снаружи. – Через несколько секунд мы остались вдвоем в моей госпитальной палате. – Сэр, мне следует начинать вам врать?

– Нет.

– Тогда и вы не лгите мне. – Он устроился поудобнее в своем кресле, словно приготовился к долгой беседе.

– Это не ложь.

– Не надо прибегать к словесным уловкам. Правда на самом деле больше, чем формальная точность.

Он был прав.,Кое о чем ему знать не следовало. Пусть немного отдохнет. Утром я буду… все станет яснее.

– Ты перевозбужден, – продолжил Филип. – И стараешься отослать нас прочь. Что ж, это кризис. И каковы твои планы? Почему ты держишься так уклончиво? Почему Дерек так зол на тебя?

– Разве зол?

– Он постоянно сидит с кадетами, и вид у него, как у вершителя правосудия. Не хотел бы сейчас перебежать ему дорожку.

– Между нами вышла небольшая размолвка, потому что я не стал ему ничего рассказывать. – Я вздохнул. – А ты все еще усложняешь. Вы оба усложняете.

– Позвать мне его, чтобы мы услышали все оба? Я воздел руки к небу:

– Если тебе без этого не жить.

Я разъезжал по палате, безуспешно пытаясь успокоиться.

– Папа, ты не можешь этого сделать. Есть же суды, законы и аппарат правительства. Пусть они привлекут Стангера к ответственности.

При этих словах даже Дерек покачал головой.

– Когда он заговорил о лояльности, я чуть не рассмеялся ему в лицо, – сказал я. – Власть завораживает. – Я перевел взгляд с Дерека на своего сына. – Поверьте мне, я должен сам все узнать. Понимаете… – Я прокатился от одной стены к другой. – Если мы покоримся – если ВВС ООН и Ассамблея со всем согласятся, – будет только хуже. Мятежники требуют увеличения бюджета Флота, больше кораблей, гарантий автономии, контроля над колониями. За одним требованием следует другое. Я понимаю, что мы рискуем жизнями невинных людей, но не вижу иного выбора.

Дерек просто спросил:

– Когда мы вылетаем?

– Ты никуда не летишь. Только кадеты.

– Почему они?

– Они для этого подходят, они хорошо натренированы, они военные и готовы пойти на риск.

– Я тоже для этого подхожу, тоже натренирован и готов пойти на риск.

– Ты даже не гражданин Земли. Какое лично тебе дело до падения моего правительства?

– Лично мне до этого есть дело.

– Извини, Дерек, но ничего не получится.

Его глаза засверкали:

– Послушай-ка, Ник. Я был мальчишкой, когда ты отказался взять меня на «Дерзкий». Но больше такого не будет. Мой выбор – лететь с тобой. Не качай головой, откажешь мне – и я поведаю Стангеру твой план.

– Ты этого не сделаешь.

– Клянусь Господом Богом, что сделаю. – Он в упор уставился на меня, и я вынужден был отвернуться. – Я не оставлю вас двоих.

Я обмяк, чувствуя свое поражение:

– В таком случае, троих.

– Четверых, – сказал Филип.

– Я полечу вместе с Фити, – заявил Джаред.

– Тогда никто из нас не полетит. – Без предупреждения я швырнул свою трость через палату. Она ударилась о дверь почти в то же мгновение, как та распахнулась. – Не будет этого.

– Привет, – сказал Майкл. Он нагнулся за моей тростью. – Разве не вы учили меня сдерживать свои порывы?

– Мал еще дерзить! – Я проковылял через палату и выхватил трость из его рук.

– Папа, а почему гардемарин одет в серое?

– Он понижен в звании. Где Арлина?

– Здесь. – Войдя, она глянула на Дерека, на сына, потом на меня. – Кто победитель? У меня заболела спина:

– Ничья.

– Ваш супруг, – язвительно промолвил Дерек, – действует как осел.

Джаред глубоко вздохнул.