Александр Зорич - Без пощады
– Космическое сражение, – глухо сказал Нарзоев. – Настоящее.
– А где же враги?!
– Подозреваю, где-то там. – Он показал пальцем в пол.
– Под нами?!
– Если тебе так хочется – да… Хотя, похоже, правильнее было бы сказать «везде»…
Фрегат вновь переориентировался – на этот раз он лег на левый борт, повернувшись к «Счастливому» каплевидными надстройками с выдвижными стремянками антенн. Корабль вел огонь на оба борта: половина его башен стреляла «вниз», вторая половина – «вверх».
Затем «Камарад Лепанто» выдал долгий тормозной импульс (Нарзоев не позавидовал экипажу – на глазок ребятам досталось девять-десять g). «Счастливый» быстро вырвался вперед.
Когда они проходили мимо, перед носом фрегата сверкнула неяркая вспышка.
– Есть! Вот черти! Ай, Аргентина, уважаю! – Нарзоев завопил так, будто его любимые «пахтакоровцы» вогнали мяч в ворота ненавистного «Спартака». При счете 1:1. На последней минуте матча.
– Что? – пролепетала Таня.
– Они только что умудрились уклониться от ракеты! Ты видела? Пропустили перед носом! Она, конечно, рванула! Но это не прямое попадание! Не прямое!
– А может… может, нам полететь побыстрее? – осторожно предложила Таня, которая осознала, что все это не шуточки. Хотя взрывы в космосе не порождают грохота и дымных облаков, хотя не видны ни враги, ни растерзанные тела, ни окровавленные внутренности, но – «Камарад Лепанто» ведет жестокий бой. Здесь стреляют, и даже ракетами, и даже боевыми, и даже… с намерением попасть!
Стало быть, могут попасть и в «Счастливый»? Ой мамочки!
Могут – и еще как.
От следующей серии ракет фрегат, увы, уклониться не смог. Две он сбил, но третья настигла добычу.
Палуба между двумя носовыми башнями вспучилась и, лопнув, выплюнула облако огня. Спустя секунду последовал вторичный взрыв в топливных баках ориентационных дюз, и между башнями на мгновение выросли несколько тонких колонн синего пламени.
В следующую секунду корабль скрылся из виду, уплыв за корму «Счастливого». Примитивное оптическое оборудование планетолета не позволяло вести качественный круговой обзор.
В качестве утешения («достается не только нашим!») на расстоянии прямой видимости проплыл технопризрак, который еще минуту назад являлся боевым флуггером. Крылья, стабилизаторы и носовой обтекатель сохранили приблизительное взаимное расположение – не хватало только остекления кабины и порядочного куска центроплана, превратившегося в облако мелких обломков-сателлитов.
Нарзоев догадался, что машина была разобрана прямым попаданием мощной ракеты с фрегата, но благополучно продолжала полет по инерции – как и должно быть при полном отсутствии сопротивления среды.
– Я говорю: полетели быстрее! – повторила Таня.
– Я бы рад, да только нельзя, – вздохнул Нарзоев. – Проскочим этот долбаный «Вельвет» – и тогда пиши-пропало. Наоборот, сейчас начнем сбрасывать скорость.
Стоило ему это сказать – и автопилот, выполняя программу стыковки с ульем, привел в действие маневровые дюзы.
Ни Таня, ни Нарзоев, ни Башкирцев со Штейнгольцем – хотя и были они вроде как непосредственными участниками событий – так толком и не поняли, что же произошло в тот день на орбите «Вешняя-1000-8».
А вот что.
Капитан улья, северный американец Эйприл Ту Сиэтл, не поверил, что началась война, поэтому он спокойно выполнил приказ старшего на рейде и подошел к планете поближе, чтобы принять три ожидавшихся планетолета: две вызывающе аляповатых морковки чоругов и нарядный голубенький челнок традиционного дизайна, принадлежащий русской организации под названием РАН. Что такое РАН, Эйприл точно не знал, но полагал, что это очередная парадная вывеска для филиала ГАБ.
Одна морковка чоругов прибыла почти сразу, другая задерживалась. Не появлялся и русский челнок.
Когда связь с фрегатом «Камарад Лепанто» потонула в скрежете помех, Эйприл начал неспешно готовить улей к отлету – в частности, передал всем находящимся в док-камерах планетолетам «первый звонок».
Затем системы наблюдения – достаточно совершенные, как и у любого звездолета-дальнобойщика, – засекли фрегат, направляющийся к «Блэк Вельвету».
«Очень любезно со стороны этих парней, – сказал капитан. – Под защитой военного флота мы будем чувствовать себя в полной безопасности».
Но по мере приближения фрегата обнаружилось, что он находится в странной компании. Параллельным курсом с ним шли двое малюток. Надо думать, это были ожидаемые планетолеты. Еще четыре относительно небольших объекта маневрировали на почтительном отдалении от фрегата, а два других появились со стороны Крокуса – и эта пара тоже приближалась.
Первым догадался навигатор: «Фрегат прикрывает планетолеты. Остальные отметки – флуггеры. И они не на нашей стороне, сэр».
Становилось горячо. Капитан отдал приказ немедленно уходить в Х-матрицу, но неожиданно был арестован вместе с навигатором и двумя пилотами.
Чего только не случалось с капитаном Эйприлом, но такое! Неслыханная наглость! На собственном ходовом мостике! Впрочем, война тоже не каждый день начинается…
Чоруги, вылезшие из своей морковки в нарушение всех карантинных запретов, свалились как снег на голову. Они угрожали экипажу продолговатыми предметами, завернутыми в ткань. Они тарахтели без умолку, бегали по стенам и требовали повременить с Х-переходом, пока свое законное место в док-камере не займет планетолет их собратьев «Жгучий ветерок».
Когда Эйприл и его офицеры сдали оружие, выяснилось, что чоруги угрожали им обычными универсальными отвертками. Но теперь-то у них появились трофейные кольты! Пришлось смириться с позором и выполнять требования чертовых космораков.
И даже после того как в улей угодила ракета, выпущенная конкордианским штурмовиком, чоруги продолжали упорствовать: ждать «Жгучий ветерок»!
Поступил пугающий доклад о том, что «Блэк Вельвет» не сможет использовать люксоген из правой группы танков: перебита магистраль. Это значило, что плановый прыжок к планете Екатерина невозможен.
Чоруги потребовали быстрого перерасчета колоний, оставшихся в пределах досягаемости улья. Также они милостиво разрешили пилотам продолжить прерванную подготовку к Х-переходу, ведь планетолет землян, а вслед за ним и «Жгучий ветерок» наконец-то произвели первичное докование. А жесткую фиксацию, вентилирование док-камер, слив топлива и прочие послестыковочные процедуры планетолеты могли произвести и после прыжка.
Бац! Второе попадание.
Сразу за ним – третье! В маршевую группу «D».
На ходовом мостике мигнул свет.
К этому времени улей уже набрал приличную скорость.
А навигатор, приняв во внимание, что группа «D» выведена из строя, выдал ошеломляющий ответ: нет таких колоний!
«Мы можем достичь только окрестностей Пельты, – сказал он, – но до самой планеты останется четыре-пять световых недель. Ближе подобраться никак нельзя. На Пельте нет крупных поселений, но есть ученые и военные. Мы с ними свяжемся, они нас спасут».
«Блэк Вельвет» вздрогнул в четвертый раз.
«…Но поскольку очередным попаданием уничтожен X-передатчик, – покосившись на приборы, бесстрастно продолжал навигатор, – то связаться с Пельтой без затрат времени мы не сможем. Придется ждать те самые четыре-пять недель, пока их не достигнет наш радиосигнал».
«Плохо. Очень плохо. Я надеялся попасть домой к половой линьке детей моих детей, – сказал старший чоруг. – Но делать нечего: прыгаем к Пельте!»
На самом деле за те быстрые мгновения чоруг успел сказать многим больше. Например, перечислил имена полутора десятков родственников, званных на праздник, и расхвалил заготовленные подарки. Но переводчик фильтровал ультраречевые потоки, которыми фонтанировали педипальпы чоруга.
Пятая ракета попала в центральный ствол «Блэк Вельвета» недалеко от ходовой рубки, взорвалась в междустенном пространстве и изрешетила осколками люксогеновый танк.
Люксоген неспешно потек. Двигатель ракеты еще несколько секунд проработал, выжигая остатки последней топливной шашки. Он вертелся волчком, реактивная струя испаряла люксоген, но для детонации этого чудесного вещества подобных условий было еще недостаточно.
Улей «Блэк Вельвет» благополучно ушел в Х-матрицу, лишив конкордианских пилотов удовольствия стать свидетелями его гибели.
Последняя минута показалась Тане, конечно же, самой-самой долгой. Улей убегал, планетолет – догонял. Относительная скорость сближения стала совсем невелика. По периметру отверстого зева док-камеры показались страховочные штанги-манипуляторы – гигантский кальмар вытянул щупальца, готовясь схватить добычу.
Только тогда Нарзоев обнаружил еще один планетолет, направляющийся к соседней док-камере.
– А вот это, Таня, чоруги. На черт знает чем летают…
