Андрей Ливадный - Сон разума
Он вытянул шею, пытаясь понять, что происходит, но лобовой скат бронемашины полностью скрывал сидящих внутри, и было непонятно, отчего те не реагируют на окрики и команды.
В следующий момент случилось совершенно невероятное – вместо водителя и экспедитора изнутри БПМ внезапно поднялись двое незнакомцев в боевой экипировке Храма и, ни секунды не промедлив, тут же открыли огонь: не давая ни опомниться, ни вскрикнуть, они били одиночными выстрелами из «АРГ-8», на стволы которых были навинчены самодельные глушители, – в знойной полуденной тишине звуки выстрелов казались невнятными, идущими издалека ватными хлопками, но последствия огня были чудовищны. Первыми на землю повалились двое вышедших за ворота караульных, а онемевший от неожиданности офицер даже не смог двинуться с места – расширенными от ужаса глазами он смотрел на незнакомца, который резко повел стволом автомата, снова раздался хлопок, и мимо мелькнуло тело, падающее с вышки, еще один поворот ствола, и запоздалая мысль погасла в простреленной навылет голове офицера, лишь образ хладнокровного стрелка еще долю секунды таял на сетчатке глаз, пока мертвое тело мешком оседало на деревянный помост смотровой площадки…
– …Ромель, не высовывайся вперед! – Андрей спрыгнул со ската брони, фиксируя взглядом обстановку, но Лана отработала безупречно – с ее стороны все было чисто, пулеметчик на правой вышке лежал без движения, еще один храмовник корчился в пыли под опорами проволочного заграждения, третий сидел, запрокинув простреленную голову, так и не успев встать из-за стола в застекленной наблюдательной будке.
Хотя бы одного оставить в живых… – проскальзывая в щель приоткрытых ворот, напомнил себе Андрей, досадуя, что офицер так не вовремя высунулся на смотровую площадку. Все, кто видел Лану или Ромеля, были заранее приговорены к смерти, иначе их план тут же утрачивал смысл.
За воротами не оказалось больше никого, в глубь базы тянулась асфальтированная дорога, с обеих сторон ограниченная высокими проволочными заграждениями, вдали, метрах в трехстах, маячили еще две вышки, но Андрей по опыту знал: раз с них не открыли немедленный огонь, значит, они с Ланой действительно отработали чисто и внутренние посты не оповещены о внезапном вторжении.
Он полагал, что в их распоряжении осталось минуты две, не больше, потом соседние посты периметра неизбежно обратят внимание на брошенную у ворот машину и кто-нибудь задаст себе логичный вопрос: почему она так и не заехала на территорию базы?..
…Он нашел взглядом вход в расположенное под застекленной будкой одноэтажное здание и жестом приказал Ланите, чтобы она с Ромелем искала обходной путь, а сам рывком преодолел открытое пространство и прижался к стене караульного помещения.
Тишина…
Он резко распахнул дверь, врываясь внутрь.
Свободная смена, состоящая из пяти человек, спала. Отлично. Андрей резко переместился в глубь помещения, и их оружие, составленное в пирамиду, оказалось у него за спиной.
Он быстро собрал боекомплекты, закинул за спину свой автомат, взял другой, тихо, без щелчка присоединил магазин и вдруг резко, с отчетливым звуком передернул затворную раму, вгоняя патрон в ствол.
От внезапного звука один из спящих пошевелился, потом поднял голову и, увидев незнакомца, попытался вскочить, но Кречетов тут же направил на него ствол автомата, недвусмысленно давая понять: «Еще движение, и ты труп».
Храмовник осел, осоловело глядя на него мутными не то со сна, не то от внезапного приступа страха глазами.
– Буди остальных, – негромко, но внятно приказал Андрей.
Теперь он увидел в глазах проснувшегося настоящий ужас.
– Ну?
Тот немо затряс головой, неотрывно глядя на Кречетова, а его руки вслепую тормошили спящих на соседних койках.
– Всем встать, – приказал Андрей. – Спиной к стене, руки за голову, смотреть на меня…
Пять человек устраивали его намного больше, чем один.
Никто из них даже не попытался дернуться, хотя в глазах варьировались разные чувства – от полнейшей прострации до откровенной ненависти.
Шли драгоценные секунды, но Андрей в этом случае выказал терпение, дождавшись, пока его приказ будет исполнен буквально, – только когда все пятеро встали у стены, он выразительно повел стволом автомата и произнес:
– Полгода назад на базу был доставлен необычный летательный аппарат. Где он?
Ответом послужила гробовая тишина, и Кречетов нажал на спуск.
Грохот выстрелов разорвал вязкую тишь, в замкнутом помещении взметнулось облако выбитой пулями штукатурки стен, со звоном покатились по полу гильзы, кисловатая вонь сизыми завитками медленно поплыла над разворошенными койками. Двое из пятерых храмовников внезапно осели на пол, но Андрей знал, что они лишь контужены выпущенной поверх голов очередью.
– Я спрашиваю, ГДЕ МОЙ КОРАБЛЬ?! – заорал он, вновь сжимая гашетку «АРГ-8».
Еще двое храмовников без сознания рухнули на пол, у одного из уха потекла кровь…
Последний оставшийся на ногах воин стоял у выщербленной стены бледный как полотно, его руки мелко тряслись, по лицу, рассеченному осколком кирпича, каплями сочилась кровь.
– Я перестреляю вас всех! – Андрей не ждал никакого вразумительного ответа, он лишь передавал информацию. – Где мой корабль?!! – В тесном помещении вновь ударила короткая очередь, и последний, самый стойкий из пятерых караульных все же не выдержал, когда пуля обожгла висок, содрав лоскут кожи, прежде чем впиться в стену.
Взглянув на пять бессознательных тел, Кречетов вышел на улицу из задымленного помещения.
Лана и Ромель прятались за углом здания.
– Нашла? – спросил он.
– Да.
– Веди, время поджимает.
Ланита молча скользнула вперед, показывая путь. Они прошли вдоль стены караульного помещения и оказались в нешироком пространстве, с одной стороны ограниченном глухой стеной, с другой – кольцевой дорогой, обочину которой с противоположной стороны огораживал высокий сетчатый забор.
Сразу за стеной караульного помещения в траве виднелся квадратный канализационный люк с частыми прорезями для стока талых и дождевых вод.
Андрей с усилием поднял его и держал на весу, чтобы не приминать траву, пока Лана и Ромель не спустились в дурно пахнущий колодец.
– Придержи, – попросил он Лану, опустив люк на ребро, так что по бокам остались широкие щели. Она кивнула, молча прижалась к осклизлой стене и взялась за торец металлической решетки, давая Андрею возможность спуститься вниз, потом они вместе водворили люк на место.
С поверхности до их слуха долетел звук моторов приближающихся к воротам машин. Очевидно, это подошла та моторизованная группа, о которой упоминал мертвый храмовник.
– Убираемся отсюда!
Лана вновь кивнула, жестом указывая направление.
* * *У главных ворот базы в эту минуту происходило буквально следующее.
Две грузовые машины в сопровождении планетарного танка подъехали к пропускному пункту и остановились.
Из башенного люка БПМ по пояс высунулся офицер. Ему хватило одного беглого взгляда на валяющиеся в неестественных позах мертвые тела караульных, чтобы оценить обстановку: он выкрикнул команду и тут же нырнул назад, под защиту брони. БПМ попятилась, с визгом повернув башню, чтобы ворота базы оставались под прицелом спаренных орудий, в то время как закрепленные в лобовом скате брони крупнокалиберные пулеметы нацелились на вход в единственное расположенное подле ворот здание.
С затормозивших позади грузовиков спрыгивали храмовники и тут же занимали позиции. Четверо из них стремительно вскарабкались на вышки, двое припали на колено, держа под прицелом автоматов приоткрытый створ ворот, еще одна группа метнулась к входу в караульное помещение, остальные залегли, заняв круговую оборону возле машин.
Их слаженные, стремительные действия совершенно не походили на сонливую расслабленность уничтоженного охранения, и, задержись Андрей хоть на минуту, ему было бы уже не выбраться живым из одноэтажного здания, откуда в этот момент выводили полуодетых, совершенно дезориентированных бойцов отдыхавшей смены…
Когда закончился беглый осмотр прилегающей местности и поступили первые доклады, вновь глухо лязгнул люк БПМ, и офицер, возглавлявший колонну, спрыгнул на теплый скат брони. Двое его подчиненных уже закрывали ворота базы, убедившись, что за ними в заглохшей машине никого нет.
Мельком взглянув на оставшихся в живых караульных, он поднялся в застекленную будку. За столом у аппарата внутренней связи сидел незнакомый ему капитан из подразделения внутренней службы. Его голова была прострелена навылет, в стекле будки зияло окруженное сеточкой трещин отверстие, противоположное панорамное окно густо покрывали серые, осклизлые на вид комочки, на полу под стулом растеклась липкая лужа крови.
