Меня зовут Адам. Первая книга - Ленар Гиниятович Хатбуллин
Ступеньки ожидаемо нет. Не расстроен. Усиливаю давление:
– Наблюдатель станет главным событием, если потребуется. Ведает, что пришло с годами наблюдений. В умозрительном опыте понимается суть и скрытая сила, чем она приведена в движение. Смотря вглубь узреть тайну, что видишь, ибо зрение зависит от объекта. Субъект смотрит, как событие прорисовывается, движется, как видит его. То, что выпадает из поля зрения, останавливается и ждёт, когда посмотрит на него.
Ничего не происходит. Стою на месте и злюсь, но подавляю запал негативных эмоций, ведь ненависть и ярость разрушают благие начинания. Проговариваю мысль:
– Явления – движение мысли. В них таится сила, которая до конца не изучена. Обретает грани, которых не видно рассеянным взглядом. Невозможно, думает мозг, отобразить движение мысли. Но явления видят мир насквозь, точно просвечивают рентгеном или изначальным.
Говорю:
– Любая тайна прекращает быть таковой, если открывается завеса и спускается рука, меняющая шаги тех, кто изначально думал, не может идти. Влияние извне пугает, но надо привыкнуть, – помогают свыше. И эта мысль надиктована.
Наконец, десятая ступень появилась. Ступаю на неё.
Смотрю вниз и понимаю, пропасть велика. Неизвестно, сколько лететь, если сорвусь. Как скоро достигну памяти, если долго продвигаюсь по пути?
Сомнение грызет изнутри, сжигает мосты, связанные с реальностью. Тревога заполняет естество и губит приятное чувство от преодоления десятой ступеньки. Чувство гордости и значимости притупляется от страха, начавшего точить ножи стеснения и мечи забывчивости, чтобы вонзить в самый неподходящий момент в спину.
Забываю, что значит покой. Тревога рушит планы на спасение, набрасывает петлю безысходности. Она расшевеливает улей проблем. Просыпаются пчелы. Вылетают из мозга. Жалят виной, что неправильно выбрал путь. И не ясен был план. Не оценил здраво груз. Прогибаюсь под ним.
Гиены фобий грызут изнутри и раздражают нервы. Фобии неистово бьют в колокола, напрягая спокойствие. Оно быстро сдает позиции, заполняющиеся клюющими курами осуждений.
Болит голова, мелькают звезды перед глазами, хоть нахожусь в голове. Резь и боль не дают покоя, соединяясь, неся вред, который суммируется, копясь и нарастая снежный комом. Он грозит раздавить эго, не заметив его.
Хочу убежать, но ступенька ограничивает бег, презрительно светится.
Боюсь. Позволяю страху зайти в себя. И это ошибка: не надо давать ни дюйм сознания. Иначе захватит пространство, не насытится, а будет требовать, пока не заберёт тело без сопротивления. А как защищаться, если разум крошится от случившегося. Вижу со стороны сознание, которое кричит от беспокойства. Не понимает значения страха.
На познание не хватает времени и разума. Фобос действует быстро, забирая власть у Хроноса. Дробит подсознание на грани, которые падают вглубь тела, подобно сердцу, ушедшему в пятки от страха. Когда начинаешь жить эмоцией, то трудно сопротивляться. Нельзя выстроить защиту или линию сопротивления. Она не впустит или отстроит линию обороны.
Молот страха разбивает спокойствие. Чувствую тревогу, теряю равновесие, могу в любой момент сдать город или позиции, вверенные мне для защиты от внутреннего врага. Не могу выполнить задание, страдаю, ибо находиться в теле, которое крошится из-за осознания слабости, трудно. Точно пребывать в дереве, когда его рубят. Видишь, чувствуешь, но изменить не в силах. Когда пытаешься, тогда сносят вместе с деревом, ибо такова поступь ужаса. Он властвует над не готовыми сопротивляться людьми. Нести ответственность за то, что случилось.
Жить, а не погружаться в страх. Не могу, ведь завладел душой, застав её врасплох, поражая и удивляя, захватив. Ощущение сковывающей беспомощности, не дающей ни шанса отбросить врага назад или сделать спокойствие главным для тела. Ощущение опасности губит. Успокоиться, но нет.
Новый удар поражает, убивает последнее здравомыслие, которое удерживаю в трясущихся руках. Они стараются быть сильными, но не могут, утрачено свойство. Его невозможно применить и дать волю тому, что покрыто сплошным спазмом, сковывающим волю и желание дать отпор, продолжить сопротивляться, выразить готовность к борьбе.
Я погружен в состояние страха, которое стало частью жизни, заменило её, не давая повода для возврата к началу или исправлению существующей догмы ужаса, ставшей законом. Не преступить его, следовать за тем, что продиктовано, и это пугает, ибо не дает вольность и желание внутри.
Маска ужаса сковывает лицо. Пытаюсь успокоиться, но свет меняется на частое мигание. Суечусь и боюсь за себя, больше, чем за недавние изречения о конце мира из-за эффекта бабочки. Ибо это реальность, обжигающая страхом, а не предположение.
Боюсь душевного сожжения и то, что остается пепел, если задержусь здесь. Ищу пятый угол. Хочу спрыгнуть, но не решаюсь. Жду, но ступенька исчезает и мигает на прощание. Пытаюсь зацепиться, но воздух предательски эфемерен и не задерживает падение тела, подчиненное гравитации. Хоть это мозг, но она присутствует и влияет так же, как в реальной жизни.
Падаю. Кричу, но крик смазывается из-за полёта. Пытаюсь расслабиться. Ощущаю полёт и бьющий в лицо ветер. Махаю руками. Теряю сознание, улетающее вместе со мной. Ловлю руками, но не успеваю поймать. Исчезаю из реальности. Темнота. Страх крадется. Падение как крик. Немота…
Глава № 3. Провал в память. Первая часть
Очухиваюсь в комнате, которая полнится светом и всепоглощающей темнотой, двойственное чувство, оттого и недоразумение застывает на губах, и не дает что-нибудь проговорить и воспринимать безмолвствующим и удивляющимся от происходящего духом. Каким образом очутился здесь? В мыслях роится вопрос, но он не должен там находиться, всё довольно логично и прямолинейно, ибо хотел оказаться на дороге памяти, но комната, которая разделена дуализмом, пугает и расстраивает. Где пошёл не по тому маршруту, не в сторону достижения цели? Не нахожу зацепку, которая отразит искомый смысл и реальность происходящего. Пребываю на острие ножа, один неловкий шаг и упаду в пропасть, потеряв связь с жизнью и пониманием того, что случилось. Как комната стала главенствующим переживанием, надо разбираться и искать путь к достижению данной цели.
Делаю осторожный шаг, осторожно щупаю им путь, вьющийся вопросами и перипетиями сюжета. Возможен исход, что запутаюсь и не разгадаю загадку. Не увижу нитку секрета, за которую необходимо потянуть, чтобы появилась суть. Вытягиваю вопросы и вижу картины, вьющиеся в глазах, не связываясь отголоском с памятью, которую пытаюсь вспомнить и уловить взаимосвязь. Запутанно, ибо путь является секретным ходом, который надо прорубить в груди, чтобы войти внутрь и начать идти вглубь памяти, воспоминаний, ибо вмещаются сердцем.
Путь ведёт в достижение согласования мечтаний и реальности, дабы понять себя и уловить в прошлом пройденный этап, как неуловимый аромат или воспоминание, оставившее запах, который светится и манит
