Записки землянина - Вячеслав Колмыков
Некоторое время аппарат кружил по этому кольцу, пока планета вновь не приобрела прежний вид с причудливыми материками, омываемые сочным голубым океаном под скоплениями белой перины, кое-где обрывистой и растягивающейся в развивающиеся ленты. Это были облака. Я носился по палубе как угорелый, пытаясь одновременно разглядеть планету и кольцо, оставшееся снаружи. Но оно опять превратилось в бледную полоску, только на порядок толще, чем наблюдалось из космоса.
Чувствовал ли я себя тогда первооткрывателем, Колумбом, Беллинсгаузеном? Вряд ли. Моя первая встреча с морем в детстве, с вулканами Камчатки во время службы в армии, первый полет на самолете в большой город на лечение от инуреза в четырехлетнем возрасте составляли лишь толику восторга, испытываемого в эти минуты. По правде сказать, мне это не мешало испытывать еще и огромную гордость за себя, хотя понимал, что ни кто и ни когда об этом не узнает. А если узнает, то ни за что не поверит.
Проход через атмосферу, можно сказать «прошел нормально!», за одну секунду — одной вспышкой. Не понимаю, как не ослеп при этом. По-видимому, на этой штуке все предусмотрено. Только небольшое неудобство, будто и впрямь от вспышки фотоаппарата. Но этого хватило просмотреть сам факт приземления на поверхность планеты. Я и не заметил, как передо мной возникла голая равнина. Ее можно было принять за пустыню, если бы не сплошная зелень, простирающаяся до самого горизонта. Небо чистое, голубое, совсем как у меня на родине.
Я вышел со своим узелком в руках, в который свернут весь мой скарб и амбарной книгой под мышкой. Пока оглядывался, мой аппарат успел исчезнуть. Все, что смог увидеть, так это только серую точку в зените, испарившуюся через мгновение.
Меня ни кто не встретил. Правда я стоял у нечто подобия дороги сделанной из какого-то метала. Чувствовал себя замечательно. Тем более, что теперь мог ощущать дуновение слабого ветерка, вдыхать аромат леса и любоваться не земной красотой. Хоть она и действительно не земная, ничего, собственно, в ней особого я пока не нашел.
Подойдя к ближайшему дереву, я принялся его разглядывать. Его ствол поднимался из голого песка без единой травинки. Круглый, не квадратный, что меня б не удивило. Кора напоминает обыкновенную — нашу сосновую. Правда, ветви от него вытягиваются строго параллельно земле. (То, что у меня под ногами буду называть землей. Даже если бы я находился на Луне, то не называл бы ее почву луной. Так удобней). Мало того, иголки на ветвях растут строго перпендикулярно по отношению к ним и на одной линии со стволом или ветки, от которой отходит их родная. Конечно у макушки, находящейся, по меньшей мере, в метрах тридцати от поверхности, ветви, насколько возможно разглядеть, короче. Зато запах совсем как в сосновом бору. Та же свежесть и аромат хвои. Деревья растут здесь друг от друга шагов в десяти так четко, что у меня даже возникло сомнение о естественном их происхождении в этих местах. Словно солдаты в строю — большущие и молчаливые. Не хватает только дядьки Черномора.
Неожиданно у меня возникло ощущение, что за мной кто-то следит. Оглядевшись вокруг, я начал кричать.
— Эй! Выходите! Хорош прятаться!
Лишь короткое эхо вторило мне.
— Я тут погостить прилетел!..к вам.
Некоторое время я прислушивался, пытаясь уловить какие-нибудь звуки. Но в этом лесу никого не было: ни животных, ни птиц, ни даже насекомых. Тихо, как в раю. Если б я что-нибудь знал об этом!
На моем месте надо бы испугаться, закатить истерику осознавшего одиночество. Я поступил иначе. Вернулся к дороге и не раздумывая двинулся в путь. Направление не выбирал, ноги как-то сами понесли к возвышенности, которая, как и все вокруг, была покрыта зеленью.
Временами я пытался взглянуть на себя со стороны.
Идет человек, может быть первый из Землян, по незнакомой планете где-то за несколько световых лет от дома не имея ни малейшего представления о том, куда направляется. В одной руке узелок с вещами, в другой амбарная книга, на обложке которой колпачком прикреплена красная шариковая ручка. (Кстати, здесь она стала почему-то хуже писать. Приходится постоянно надувать щеки в пасту). Так вот, идет и не знает, что его ждет впереди. Олдрин с Амстронгом наверняка позавидовали бы. Да что там они! Все, кто в данный момент смотрит в небо и мечтает хотя бы взлететь выше птиц и облаков. А это, практически, каждый второй. Но не видят они этого. И может быть сгинет здесь первый и последний землянин залетевший так далеко.
С такими мыслями я шел по дороге. Иногда закрывал глаза и подставлял лицо солнцу. Оно здесь такое же — теплое. На счет размеров не могу сказать, но думаю ни чем не отличается от нашего.
Еще меня совершенно не заботил тот факт, что с момента, когда очнулся, я ничего не ел. Был, конечно, небольшой дискомфорт в животе, но не более. Сначала винил в этом эмоции, что было абсолютно напрасно, как оказалось впоследствии. Правда, ощущалась еще некоторая жажда, но и она была вполне терпима и так же объяснима.
В остальном мой организм испытывал все симптомы подуставшего путешественника. Дорога не кончалась, а ноги начинали подкашиваться и уже отказывались слушаться. Захотелось спать. Я сошел с дороги, присмотрел местечко в тени у дерева, подложил узелок и забылся глубоким сном. Вырубило мгновенно. Так же и проснулся. Ни каких снов я не видел. Казалось, что проспал минуту, но судя по солнцу, задевавшего горизонт, провалялся достаточно долго. Это можно было определить и по самочувствию. Я был бодр, полон сил и энергии как никогда!
Дальнейшее путешествие протекало куда более приятно.
