Кладбище звездных кораблей (СИ) - Зиборов Александр
На сей раз создавал помехи при стрельбе мой наставник, он лишь внешне делал это усердно, на самом деле мешал не слишком. Это и было понятно, ему хотелось показать меня в лучшем виде и, одновременно, свою работу: тренировал-то меня в числе прочих и он. Значит, не зря ест свой хлеб, достоин того жалованья, которое получает.
А я находился в некоторой эйфории, одолев принца, и даже получил от него за это похвалу, потому был раскрепощён. Стрелял уверенно, неизменно попадая в яблочко или очень близко от него.
— Очень даже неплохо, — прокомментировал принц Диего. — Считай, что ты сдал выпускные экзамены. Пора выходить против настоящих противников. — После этих слов рассмеялся. — Многие удивятся, когда увидят тебя в деле. — Тут же поправился. — Надеюсь, удивятся. Всё зависит от тебя, все основания для того, чтобы удивить всех, у тебя имеются.
Мои настоящие бои начались уже через две недели. Поединок был боксёрский. Мне объяснили, что достаточно победить соперника, как говорится, по очкам, но зрителям это не нравится: они хотят жестокой рубки, нокаутов. Словом, хотят зрелища! Нужно стараться таковое он представить.
Рослый усатый детина имел два победных боя и сразу после гонга набросился на меня, осыпая ударами. Будучи немного ошеломлённым, некоторое время я только защищался, блокировал его руки, клинчевал. Затем пришёл в себя, чуть отстранился и нанёс точный удар снизу в челюсть. Противник упал.
Зал удивлённо затих, ибо практически никто не заметил апперкота.
Детина с усилием поднялся и при счёте «восемь» встал в боевую стойку. Я заметил, что ноги едва держали его. Значит, он в моих руках. Обрадовался. Первой мыслью было то, что могу легко закончить бой, вновь отправив его на пол. Потом вспомнил, что публике необходимо зрелище. Постараюсь его устроить.
Я позволил сопернику продолжить бой, сам же отвечал лишь внешне сильными ударами, дабы не нанести ему значительного урона. Понемногу он пришёл в себя, стал действовать увереннее. Я подловил его при шаге вперёд и ткнул джебом в лоб — детина опрокинулся на спину, не столько от силы удара, сколько потеряв равновесие.
Понятно, что он поднялся, наверное, посчитав это случайностью. И бросился на меня, осыпав градом ударов. Я ответил, мы устроили страшный махач на потеху зрителям, затем я провёл апперкот… В третий раз мой противник оказался на полу.
Снова поднялся, теперь уже я не позволил ему попадать по себе, все его удары блокировал, а сам наносил их немало под рёв восторженной публики. Затем уже осознанно и сильно ударил правой и левой под корпусу, после чего послал сильнейший удар в челюсть, буквально снеся детину с ног. Он рухнул в беспамятстве. Брутальный нокаут.
Позже этот бой признали «Боем вечера». За это мне была выдана премия.
После я провёл несколько поединков на ринге, каждый раз побеждая. Был замечен. Укрепил свою известность рядом побед на ковре в борьбе.
Очень волновался перед поединком на саблях, хотя в договоре не было пункта драться непременно до смерти. Можно было победить, обезоружив соперника или нанеся ему травму, которая не позволит продолжать бой. Но если даже при этом кто-то погибнет, то никаких санкций к бойцу не применялось. Негласно такое даже поощрялось, ведь зрители любят яростную борьбу, увечья, кровь и смерть. Меня предупредили, даже ежели я буду великодушен, то соперник может оказаться совсем не таким и нанести смертельный удар. Так что следовало ждать всего.
У соперника имелось свыше десятка победных боёв именно в сабельных поединках. Опыт он уже имел немалый, а потому удивил меня, прямолинейно бросившись в атаку: я легко парировал его клинок таким образом, что острие моей сабли продолжила движение вперёд и распорола ему локоть на всём его протяжении…
Он вскрикнул, уронил саблю и ухватил левой рукой правую, путаясь остановить кровь.
Судья остановил бой, присудив мне победу.
Зрители выслушали вердикт с явным разочарованием, ведь они не увидели никакого зрелища: два бойца схлестнулись и один тут же получил травму.
Мой секундант сказал:
— Хорошо, что ты побывал в реальной схватке и победил. Но такие коротенькие бои не приносят известности и дохода.
К тому времени я знал, что главное — не переполненный зал, а многочисленные телетрансляции, которые порой велись на всю планету и за её пределы. Работали разнообразные тотализаторы, на бойцов делались ставки. Вот где ходили по-настоящему большие деньги. Порой выигрывались или проигрывались состояния. Ещё шло соперничество между разными школами, континентами и содержателями гладиаторов. Среди последних наиболее яростными и непримиримыми слыли наследный принц Срединного континента Диего и такой же наследный принц Южного континента Пад Лючос. Последний имел несколько выдающихся бойцов, которые слыли непобедимыми. Среди них сильнейшим признавали Гондора, о силе которого уже ходили легенды.
В следующем поединке на саблях я уже действовал иначе, хотя противник был непростым и мне пришлось нелегко. Ещё и по той причине, что он явно был не прочь прикончить меня. Пришлось всерьёз думать про оборону. В какой-то момент я чиркнул его по плечу, надеясь вывести из строя, не убивая, но нанёс лишь царапину. Но при этом весьма удачно располосовал ему рубашку и рукав стал сползать ему на руку, отвлекая и мешая владеть саблей. Затем я уже сознательно подрезал прореху ещё больше, превратив в очень серьёзную помеху.
Публика заметила это, как и попытки бойца избавиться от почти оторванного рукава. Я же нарастил темп боя, наносил уколы с разных сторон, не позволяя сделать это, заставляя потешать публику.
Когда я счёл, что зрители вдоволь нагляделись на это, то нанёс откровенный размашистый удар, от которого противник уклонился, но забыл про выставленную ногу и лезвие моей сабли располосовала штанину бедра. Брызнула кровь. Соперник повалился на бок.
Судья счёл сие достаточным основанием для присуждения мне победы.
Запоминающейся оказалась дуэль с неким бородачом внушительной комплекции и силы.
Нам свели на огороженном участке прямоугольной формы загородной местности, которая оказалась под прицелами сотен телекамер. Нас выпустили с бластерами с разных сторон навстречу друг другу. В договоре указывалось, что мы обязаны стараться убить друг друга. Правда, добивать беспомощного бойца не требовалось.
Сама местность должна была оставаться неизвестной для обоих бойцов и места захода на неё должны были определяться жребием. Но наша сторона сумела достать карту полигона. Мы хорошо изучили его, наметили план будущих действий. Я готовился его применить, но услышал от секунданта, что мой соперник тоже имеет такую же карту (постарался сделать это!) и, несомненно, тоже будет иметь заготовки.
Я обратил внимание на то, что в центре полигона находился валун, окружённый кустами. Наверное, специально выбрали участок! Меня убеждали добраться до него и таким образом, укрытый камнем и кустарником, я смогу лучше встретить противника. Я не возражал, но в голове занозой застряло то, что и мой соперник не может не знать об этом валуне, а потому, возможно, тоже изберёт точно такой же план действий.
В результате, когда я оказался впущенным на полигон со своего конца, то принялся красться не только вперёд, но и смещаясь направо, постоянно используя естественные укрытия — то осторожно перебираясь по подвернувшейся канаве, то прикрываясь деревом, кустами, бугром. Где-то двигался по-пластунски среди травы, пока не упёрся в ограду. Только тут я достал бластер и, держа его наизготовку, пополз вдоль неё. И чем дальше продвигался, тем делал это с возрастающей осторожностью, поглядывая налево. В любую секунду я могу быть обнаружен, и тогда оттуда прозвучит смертельный выстрел.
Часто позволял себе передышку, приводил в порядок дыхание, усталость может повредить меткости стрельбы.
