Хроники Звёздного Народа - Инна Пакета
Они понимали друг друга с полуслова, с полувзгляда. И теперь Сергей не боялся уроков физики. Он с нетерпением ждал нового дня, впитывал каждое слово, которое говорила странная учительница, и чувствовал, что каждое из них находит живой отклик в его душе. Если не было какого-нибудь урока, он не уходил вместе со всеми, а шёл в физкабинет и садился за заднюю парту. Светлана Ивановна, войдя в кабинет и обнаружив его среди учеников другого класса, молча улыбалась и начинала урок. А он чувствовал, что она рада его видеть, и эта радость передавалась ему. После этих уроков у него оставалось ощущение, что все сорок пять минут она проговорила с ним и только с ним, хотя он собственными глазами видел, что класс при этом работал с таким напряжением, что детям даже некогда было перекинуться словом с соседом по парте. Это было так удивительно и неправдоподобно, что он никому не мог об этом рассказать. Он почти физически чувствовал, что рядом с ней он быстро мудреет и взрослеет, что в нём рождаются силы для каких-то великих, но ещё неведомых дел.
И всё-таки неясная тревога не покидала его. Наконец, он решился. Физика была последним уроком. Он подошёл к Светлане Ивановне после звонка.
— Светлана Ивановна, я хочу с вами поговорить.
— Давай поговорим.
Они сели за парту. Он думал, что сейчас расскажет ей всё, что пережил за эти несколько месяцев. Но слов не было. Он разглядывал свои руки, которые почему-то положил на парту как прилежный школьник. А в голове не было ни одного слова, словно он вообще никогда не умел говорить, только всего его заполняло ощущение, что он знает ее всю жизнь, а жизнь эта была гораздо длиннее, чем его шестнадцать лет.
— Что с тобой, Сергей?
Он не ответил.
— И давно это началось?
Он молчал.
— Тебе плохо?
Он отрицательно покачал головой.
— Ты боишься? А чего ты боишься?
— Я не знаю. Нет, знаю. Я боюсь не того, что есть, а того, что ничего не будет. Ведь всё это ничем не кончится. Я не уверен в себе. Я могу предать.
— Что предать?
— Не знаю.
— Там нет предательства, где нет признаний.
— Но ведь это страшно, когда нет будущего?!
— О чём ты говоришь! Ты можешь быть абсолютно уверен — я всегда буду рядом с тобой. Ты же это чувствуешь, ты же это знаешь. И так будет всегда. Только пусть тебя это не пугает — тебя это ни к чему не обязывает. Может быть, мне ничего не придётся тебе объяснять. А если этого не случится (она сделала небольшую паузу, чтобы не дрогнул голос), прими это как дар судьбы. Всех остальных друзей тебе придется добыть с большим трудом.
— Но ведь это беспредельно много. На это не способен ни один человек.
— А я и не человек, — засмеялась она.
Он воспринял эту фразу как шутку и тоже рассмеялся. За ним пришли друзья, и Светлана Ивановна осталась одна. Никто не видел, как на её глаза навернулись слезы отчаяния. Она взяла себя в руки. Нет! Ещё не все потеряно. Она ещё попробует разбудить уснувшую навсегда память.
Шли дни, недели, проходили месяцы. Светлана Ивановна и Сергей подолгу разговаривали. Она очень осторожно показывала ему свои удивительные возможности и просила его повторить то же самое, уверяя, что у него получится. А он делал вид, что не верит ей, и отказывался повторять. А она знала, что у него просто не получается, но он не хочет в этом признаться, полагая и в самом деле, что это дано каждому человеку.
Но способности у этого мальчика были незаурядные. Он прекрасно разбирался в людях, чувствовал ситуацию до невидимых мелочей, интуитивно находил решения сложнейших задач, знал достоверно о своей необыкновенности, но он был сыном Земли и не больше.
Однажды на уроке, глядя в его широко открытые синие глаза, устремленные на неё, Светлана Ивановна спросила:
— Сергей, ты почему меня не слушаешь?
— У меня болит голова.
— Сейчас проверим, — она подошла к его парте.
«Сейчас или никогда!» — подумала она и двумя ладонями обхватила его голову, прижимая к ней кольцо с сердоликом. Мальчик вздрогнул, а у неё потемнело в глазах. Сколько раз она прижимала к себе эту прекрасную голову! Она готова была умереть тут же, лишь бы память вернулась к нему. Но нет! Ответом была только волна нежности растревоженного сердца готового к любви юноши. Трудно было скрыть своё горе под перекрёстным огнем глаз затаившего дыхание класса.
— Да, — печально сказала Светлана Ивановна. — У тебя, действительно, болит голова. Более того, ты вообще болен.
Он усмехнулся, а все захихикали. На следующий день Сергей не пришел в школу. Он болел.
— Светлана Ивановна, а как вы вчера узнали, что Серёжка заболел? — спросил кто-то из учеников на следующий день.
— Это очень просто для того, кто прожил пару тысяч лет, — ответила она.
Класс засмеялся, и урок пошёл своим чередом.
Весна была на исходе. Заканчивался учебный год. Уже все привыкли к странной дружбе, связывающей учительницу физики Светлану Ивановну и ученика десятого класса Глебова Сергея. Одни думали, что учительница влюблена в мальчишку, другие считали, что он влюблен в учительницу — и все были неправы. Только они вдвоём и знали, что это не так, и даже они знали это по-разному.
Придя на предпоследний экзамен, Сергей с горечью отметил, что Светланы Ивановны, которая переживала за него на всех таких испытаниях, нет в школе. Тревога и смятение охватили его душу. Он готов был броситься, сам не зная куда, чтобы найти или узнать, что случилось. Он бы так и сделал, но к нему подошла девочка-девятиклассница.
— Сережа, Светлана Ивановна просила, чтобы ты сдал экзамен в числе первых. А когда сдашь, я передам тебе её записку.
— Давай сейчас! — сказал он нетерпеливо.
Он вдруг вспомнил, как нервничала Светлана Ивановна вчера, когда вдруг этот экзамен, назначенный на тот день, по какой-то причине перенесли на сегодня. Они стояли у окна, когда до них дошла
