Брат для волчонка (СИ) - Бэд Кристиан

Запястье кольнуло: сигнал от перепрошитого чипа дёрнул мышцы.

— Работает? — спросил продавец. — Дёргается рука?

— Да, — отозвался Рэм. — Отвечает.

— Ну, норм, гоните вторую часть денег, — осклабился продавец.

— Ты ничего не менял, только возраст? — уточнил Рэм.

— За что башляли. Права на катер и возраст. А уж твоё дело, чтобы не влететь с этим по горло. Ули сказал, ты линять надумал. А куда?

— Отвали, — огрызнулся Рэм. — Не твоё дело, куда.

— Данные сканера покажи, Мемо? — Ули достал свой комм, но деньги переводить не спешил. — Поди налажал, и никакой возраст не поменялся?

Парни напряглись. Тот, кого Ули назвал Мемо, сутулый и смуглый, неохотно протянул полицейский сканер. Нате, мол, сами проверяйте.

Ули поднёс сканер к собственному плечу, потом к плечу Рэма, хмыкнул и набрал на коммуникаторе вторую половину суммы.

Рэм выдохнул. Развод лохов — дело тонкое, но Ули этих отморозков вроде бы знал. Понятно, что их прошивка была кривая, но тут бы хоть с планеты слинять. А там…

Говорят, что из спецона выдачи нет, суметь бы попасть.

Когда они вылезли из подвала, Рэм отметил, что утро всё-таки наступило. Вылезло лохматое солнце Мах-Ми, Колечко, такое живое и бодрое.

В толстовке сразу стало жарко. Рэм снял шмотку и хотел было вернуть Ули, Хэд с ней, с курткой…

Но тот отпихнул его руку.

— Да бери же!

Рэм не понял, чего приятель дурит. Отцовская же.

— Ты чё, собрался жить только до вечера? — буркнул Ули.

Он был сегодня какой-то дёрганный и злой. И на себя непохожий.

— Да нужна она мне, — пожал плечами Рэм. — Там же форму дадут.

— Завербуйся сначала. — Ули бросил ему шарик жвачки. — Я же сказал — потом сочтёмся.

— Когда — потом?

— Если выучишься удачно и работать начнёшь, там зарплата — эрго немереные, тогда и спишемся.

Рэм про зарплату не думал. Вернее, думал, но мысли сразу перескакивали с денег на опасности, что поджидали в городе.

А ведь сейчас опять придётся идти в центр. А там, наверно, толпа. Сегодня же какой день?

Рэм задумался и понял, что забыл, какой сегодня день.

Его комм был выключен, дэп-подсказки не загорались сами собой, и он потерялся в реальности.

Вот вчера было что? Вчера до всего этого кошмара они с отцом поссорились. И как раз потому, что маячил конец недели, отец требовал отчёт по учёбе, пытал про планы…

Значит, сегодня уже выходной? И на центральной площади стоит уже не только палатка спецона, но и переносные торговые павильончики, играет музыка и молодёжь суетится?

— Хэ-эд, — протянул Рэм и затормозил.

Ули обернулся.

— Чего встал? — спросил он сердито. — Пошли уже. Чё тут тянуть? Если надумал повеситься, не фиг рубашку гладить.

— Натикало сколько? — спросил Рэм.

Ули стукнул пальцем по комму, и над ним загорелись цифры.

— Во-от, — констатировал Рэм. — На площади уже ярмарка. И как я туда пойду?

— Толстовку наденешь, капюшон надвинешь и просочимся. Впервой, что ли? Вспомни, как малолетками на площадь на танцы бегали? Башку в землю и идёшь, как будто тебе надо. Да и народу там пока мало ещё. Пошли!

Рэм вздохнул и натянул толстовку. Надел капюшон, опустил голову.

— Сгорбись ещё, — велел Ули. — Спина у тебя прямая, заметная.

Рэм сгорбился и побрёл за Ули, отставая от него шага на три, чтобы вроде они и не вместе. Если Рэма задержат, то пусть одного, что ли.

Спецоновская шлюпка всё так же висела между зданиями полиции и администрата. Её было хорошо видно — народ только начал собираться на площади.

Торговцы уже установили свои палатки и павильоны, но гравиплатформа для танцев висела в воздухе, в ожидании техников. Они её грамотно приземлят и дадут молодёжи повыпендриваться в условиях меняющейся гравитации.

Это здорово, когда в танце ты становишься вдруг то тяжёлым, то лёгким. И надо угадать это изменение, успеть выкинуть какую-нибудь шутку, пока ты лёгкий.

Рэм загляделся на приготовления. Развлечений в городе было не так-то много, даже ярмарки проводили только на центральной площади, по выходным.

Ули тоже загляделся. И одноклассница застала приятелей врасплох. Рыжая подружка богатенького Сибинского, Рэм даже имя её не помнил.

На несимпатичных — памяти не напасёшься. А у этой и характер был под стать конопатому носу. Девушка ценила не парней, а деньги и шмотки, и Сибинский всё время жаловался, что если бы не её папаша, работающий в администрате…

— А ну, стой! Ты! — взвизгнула девушка.

Нет, узнала она не Рэма, а его куртку. И уставилась на Ули, как на бандита.

— Эй! — закричала она. — Да ты вор! Это же куртка Стоуна! Эй! Ловите его!

Так орать напротив здания полиции могут только полные идиотки. Ули бросился с площади, но зеваки стали оглядываться и затеряться среди них приятелю не удалось.

Рэм услышал сирену, увидел в воздухе полицейский дрон… Хэд, да что б её, эту куртку!

Но что он теперь мог сделать? Ули или сообразит, как удрать, или нет. Рэм ему не помощник, даже наоборот. Если он быстренько свалит с планеты, Ули сможет сказать, что куртку нашёл или купил. Мало ли кто снял её с трупа, и где этот труп.

Полисы же говорили, что Рэм утопился? Вот он и бросил куртку, а сам утопился!

Рэм вздохнул, надвинул пониже капюшон и стал пробираться к палатке спецона, обходя небольшие группки молодёжи.

Может, Ули успеет удрать? Город он знает получше полисов…

«Блин, да это сосед!»

Рэм успел шарахнуться в сторону, и сосед его вроде бы не заметил. Он отирался возле палатки, где собирались дегустировать пиво.

«Хэд, а это что за толпа?»

Рэм старался смотреть вниз, потому и налетел на соседа. Но теперь он поднял глаза и заметил, что вокруг спецоновской шлюпки собралась целая куча парней.

Они окружили вербовщиков и столик так плотно, что Рэм не мог даже разглядеть — что там внутри? А вдруг очередь?

Выходит, служба в спецоне — такая популярная штука? А если набор ограничен и его не возьмут?

Глава 6

Парни и уже совсем взрослые мужики с окраин, это было понятно по немодной одежде, обжали палатку довольно плотно, но пятачок вокруг столика и стоящих рядом спецоновцев оказался свободным.

Рэм сначала протолкался поближе и только тогда сообразил, что очереди нет.

Парни смотрели, негромко переговаривались, но подойти не решались. А он с разгона вырулил прямо к столику. И утренний знакомец, не узнавший его, сгорбленного, с низко надвинутым капюшоном, спросил:

— Хорошо подумал?

Видно, до этого он запугивал парней тяготами спецоновской службы, вот они и мялись в нерешительности. А Рэм…

— Хорошо, — буркнул он.

— Ну, давай тогда документы начнём оформлять.

Спецоновец развернул чат рекрутской службы прямо с военного коммуникатора, здоровенной сколопендрой оплетавшего руку.

У Рэма дыхание перехватило от зависти — такой крутой был этот комм. Он такие и близко не видел, только на голо. И сейчас пожирал глазами метки разных систем связи, маячки спецслужб…

— Руку давай, — заулыбался спецоновец, заметив, как загорелись у парня глаза. — Зовут-то как?

— Рэм Стоун.

Капюшон упал с головы Рэма, и спецоновец нахмурился.

— О, как, — удивился он. — Колись, натворил чего-то?

Он, конечно, запомнил Рэма и их утренний разговор, про то, что пацан никуда не собирается вербоваться.

Рэм помялся и кивнул.

— Украл?

— Девчонку трахнул. Жениться теперь надо.

Зеваки, глазевшие на этот цирк, заржали, но спецоновец даже не улыбнулся.

— Шустрый какой. Может, тебе лучше жениться? Служба — это не сахар. Подумай ещё, а, малый?

— Я подумал, — буркнул Рэм. — Пишите.

— Чё, сильно страшная девка попалась, пацан? — крикнули из толпы «задумчивых».

Рэм косо глянул через плечо, но оборачиваться не стал. Чем меньше его запомнят, тем лучше.