Ольга Чигиринская - Спасенный
— Нет.
— Вас там теперь ненавидят, отче. Не все. Но…
— Зачем ты мне это говоришь? Исповедь — это отпущение твоих грехов. Если ты больше не знаешь их за собой — то закончим, потому что мне нужно сделать ещё одно дело.
— Это отпущение моих грехов, потому что я на них накричал. Накричал на этих олухов, простите меня, отче. Как они смеют? Мы же пришли помочь…
— Мы пришли помочь, а ты накричал. Завтра пойдёшь и извинишься, — Сагара перекрестил Хааса и прочитал молитву отпущения грехов.
— А епитимья, отче?
— Епитимья будет сейчас. Пойдём, спустимся в канализацию. Посмотрим, не ждёт ли там нас какое-нибудь чудо.
* * *Где-то к трём пополуночи по стандартному времени, когда Сагара уже стонадцать раз успел помянуть добрым словом господина Ито с его рассказами про призраков и назвать себя остолопом, дурнем, болваном и не только, когда Кинсби уже не смотрел никому в глаза, Шелипоф вдруг сказал по своему каналу:
— Мать твою так!
— Что такое? — встрепенулся Сагара, пытаясь локализовать Шелипофа на плане.
— Я влез ногой в дерьмо.
— Это канализация, — хмыкнул Коннор. — Что ты тут надеялся найти? Мармеладку в шоколаде?
— Шелипоф, стоять! — Сагара определил местонахождение декуриона и побежал в том направлении. — Ребята, все к нему.
— Что такое? — удивился сержант. — Мы теперь ещё и ассенизаторы?
— Нет, пустая башка! — ответил Шелипоф. — Коммандер прав: тут всё старое высохло от жара! Если оно свежее — а я вляпался в свеженькое — тут всё-таки кто-то лазит!
— Может, это оставил людоед? — Хаас, похоже, решил быть скептиком.
— Может, но в таком случае у него было очень погано с желудком. Оно такое жиденькое и, кажись, — с кровавыми ниточками.
— У половины местных, когда мы прилетели, была дизентерия.
— Возьми пробу, — велел Сагара, подходя.
— Уже, — Шелипоф показал капсулу. Потом, кривясь, — подошву своего ботинка.
— Мы с коммандером сегодня смердели сильнее, — утешил его Коннор.
— Да я вроде в курсе. Слышал, вас отмывали под высоким давлением в дезактивационной камере.
Сагара осветил стены туннеля.
— Это преувеличение, но не слишком большое. Двигаемся дальше на север, — сказал он, рассмотрев ещё раз план.
Они начали ночью от того места, где Кинсби совершил свое нечаянное убийство, нашли ближайший люк и спустились вниз. Там был перекресток, который повторял перекрёсток улиц сверху. Сагара отправил Кинсби с Гваном на север, Хааса с Коннором — на юг, Шелипофа с Уэле — на восток, а сам с братом Пацеком двинулся на запад.
Хаас с Коннором скоро вернулись — дальше был спуск к морю. Сагара поставил на плане метку — потому что на старой схеме этого выхода ещё не было; наверное, его проложили позднее. Хааса с Коннором Сагара направил уровнем ниже, а сам добрался до того места, где наверху была дырка между плитами, куда убежал малец.
Как он попал наверх, было теперь понятно: когда металлические балки завода расплавились и здание рухнуло, плиты провалили свод подвала, пробив дорогу сюда. Сагара не решился проверить, выдержат ли они вес взрослого человека и вернулся на перекрёсток, чтобы координировать остальных. Путь на запад был закрыт.
Весь город Минато занимал площадь четыре на двенадцать километров, вытянувшись с запада на восток, ограниченную с юга и севера океаном. Сагара помнил, что брат Томмиган видел ребенка на плитах старого причала, а Кинсби — около завода по переработке биомассы. Сагара очень надеялся найти ребенка под руинами завода, но там были сплошные завалы. «Бессмертные», убивая город, работали не за страх, а за то, что заменяло им совесть.
Он снова посмотрел на карту, покрутил её в разные стороны, выделив и увеличив сектор, где они уже побывали. Что у нас наверху? Промышленные кварталы, потом — административный центр. Энергостанция, дальше — цепочка одноэтажных строений, обозначенных шифрами — наверное, ремонтные цеха, где чинили навеги и драги — затем строение совсем тёмного назначения, административное здание городской коммуны, в архиве которой сейчас ковырялись сами инквизиторши, и местная больница. Хорошо. А что внизу?
Здание тёмного назначения оказалось комбинатом по переработке мусора и прочих отходов человеческой жизнедеятельности. Неорганический мусор, в зависимости от вида, перерабатывали так или иначе, а отходы жизнедеятельности и органику использовали для выработки биогаза. Остатки этого производства, обезвоженные и спрессованные в тонкие плиты, использовали в гидропонике, очищенную воду сливали снова в океан. Как раз в гидропонике работал господин Ито — и она пришла в полный упадок, как говорили местные, «ещё до огня». Рива, которые перебрасывали через транспортный коридор Сунагиси свои и союзные войска, требовали больше пищи, чем могло добыть население планеты. Когда наступил настоящий голод, начальник гидропонных станций уволил господина Ито с его должности, отправив на пенсию. На место господина Ито он устроил свою родственницу. Это было вопросом жизни и смерти — жизни для неё, матери троих детей, смерти для него, одинокого старика. Он не протестовал.
Та женщина и ее дети выжили в голод, но сгинули в огне. Начальнику удалось выжить — и он сейчас жил в одной палатке с господином Ито.
Сагара поднял глаза на внимательное лицо брата Хааса и улыбнулся, чтобы немного подбодрить растерянного юношу.
— Шелипоф, бери свою «добычу», поднимайся наверх, поднимай снайк — и быстро к брату Аарону.
— Есть, — отсалютовал рутен, побежал назад к канализационному колодцу и полез наверх. Сагара оглядел остальных.
— Такой вопрос, — сказал он, показав на плане и перечислив здания, что были наверху. — В каком из этих мест может находиться автономный резервуар воды?
В Синдэн приходили очень разные люди с разным прошлым. Но общим было то, что ни один из добровольцев не знал, какое из перечисленных мест может содержать автономный резервуар.
Внезапно брат Хаас тихонько кашлянул и сказал:
— Сэнсэй… я не знаю, пригодится ли это нам, но в если в каком-то из этих мест есть бойлерная…
— Есть… что? — переспросил Сагара.
— Ну… кикансицу — нашел подходящее слово парень. — Где делают горячую воду из холодной для обогрева помещений. То есть там всегда есть автономный источник воды. Даже, два, это… кикан, и… запасной кикан.
— Очень хорошее замечание, брат, — Сагара ещё раз старательно просмотрел карту, но ни одно помещение не было помечено как бойлерная. — Ну, хорошо. Все читали сказку про Мальчика-с-пальчик?
— Да, — блеснул зубами Уэле. — Если бы у Мальчик-с-пальчик был дизентерия, он не заблудился бы в лесу, потому что птички не стал бы клевать такой след.
— Верно. Кто бы это не оставил нам такой «указатель», он не мог бы пройти и полкилометра, не присев ещё раз. Потому мы сейчас разделимся на четыре группы и снова пойдем в четырёх направлениях, искать другие… следы.
Раньше, чем они наткнулись на другой «след», сантор Сагары подал сигнал вызова с корабля.
— Да, брат Аарон?
— Я только что начал рассматривать, хм, образец Шелипофа, — сказал врач. («Эй, это не образец меня!» — прозвучал голос на дальнем плане). — Шелипоф, заткни глотку, а то гланды вырежу. Можно сделать четуие выводы, коммандер. Кто бы это ни был, он в очень плохом состоянии. Началось разрушение стенок кишечника, но от обезвоживания он умрёт раньше, чем от перитонита. Группа крови, к слову, первая, резус-фактор положительный.
— Спасибо. Что-то ещё?
— Я бы дал этому образцу сутки, максимум полтора. Если это взрослый человек, он протянет дня с два. Если это ребёнок…
У Сагары упало сердце.
— В лучшем случае счёт идёт на часы.
— Мы поторопимся, брат. Спасибо. Ах, нам бы собаку…
— Простите, не могу… Может, вас не удивит, но последнее, что он ел — сифудо. Мелких моллюсков разжёвывал прямо со скорлупой.
— Бедный. Держите связь, брат, — Сагара ускорил ход и пояснил парням, насколько плохи дела.
Они прочесали квадрат меньше чем за три часа, раз за разом находя «следы» — всё чаще. Никакого сомнения — они приближались до чьего-то постоянного жилища. Наконец оказались под развалинами больницы.
Трубы, которые бежали вдоль стены от очистной станции, тут как будто пускали толстые побеги, идущие куда-то вверх. Сагара посветил фонариком над головой.
— Ага, — сказал Уэле, глядя туда, где свет рассеивался за границами колодца. — Там кто-то крышка снимал.
— Полезли, — Сагара закрепил фонарик на плече, отключил карту и полез по железным скобам вверх. Сквозняк, щекоча его лицо, нес тоненькие, едва ощутимые струйки знакомого смрада. Под руинами больницы тоже были мертвецы, за больницу ещё не брались. Но не тут, не в этом помещении — иначе все они уже бы задохнулись.
