Джеймс Блиш - Рассказы
Увидев, что Амальфи прислушивается, Карст остановился, жестом попросил прощения.
— Продолжай, — тут же попросил его Амальфи. — Что дальше говорится в песне?
— Времени не хватит. В ней сотни куплетов, каждый поющий в конце добавляет собственный — по крайней мере, один. Заканчивается она, как правило, вот этим:
«Черна от их крови была кирпичная кладка,Рухнули стройные башни, обращенные в глину,Не выжил никто из восставших против Маальвина,Земля извергла их души в космос со стоном,ИМТ заставил само небоРухнуть!»
— Потрясающе, — мрачно похвалил Амальфи. — Мы попали в жаркое! Да еще и на самом дне горшка. Жаль, что ты не спел эту песенку неделю назад.
— А что вы в ней нашли? — удивился Карст. — Это же давняя легенда.
— Теперь мне понятно, почему Хелдон хочет починить гирокруты. Я знал, что он играет в нечестную игру, но старый фокус под названием «Лапута» как-то мне и в голову не пришел — более современные города не так устойчивы в киле. Но при всей своей массе этот городок сплющит нас в лепешку — нам нужно только тихонько сидеть и ждать!
— Не понимаю…
— Очень просто. Ваш пророк Маальвин использовал ИМТ как молоток для раскалывания орехов. Он поднимал город в воздух, перелетал к месту сопротивления и снова опускал. Трюк придуман задолго до эры космических полетов, если не ошибаюсь. Карст, не отходи от меня ни на шаг, возможно, придется незаметно от Хелдона что-то тебе передать, поэтому смотри, когда я… тс-с, он возвращается.
Проктор вылетел из отверстия переулка, словно непечатное слово. Он чуть не бегом направился к Амальфи и Карсту, прыгая по крошившейся брусчатке.
— Полагаю, — сказал Хелдон, — мы готовы принять вашу ценную помощь, мэр Амальфи.
Хелдон опустил ногу на выступ пирамидки и надавил. Амальфи был весь внимание, но ничего не произошло. Он провел лучом фонарика по голым стенам подземной комнаты, снова посветил на пол. Хелдон нетерпеливо наступил на пирамидку еще раз.
На этот раз послышался протестующий скрежет. Скрежеща, очень неохотно, каменная плита — примерно пять футов на два, — начала подниматься. Очевидно, на дальнем конце она была подвешена на петлях или имела ось. Луч фонарика мэра упал в отверстие: там обнаружилась узкая каменная лестница.
— Я разочарован, — откровенно сказал Амальфи. — Я ожидал увидеть самого Джонатана Свифта. Ну ладно, Хелдон, ведите.
Проктор, приподняв полы своего балахона, осторожно двинулся вниз по ступенькам — камень был осклизлый. Карст замыкал процессию. Он согнулся под тяжестью рюкзака, руки его свободно болтались. Сквозь тонкие подошвы сандалий мэр чувствовал, какие холодные и скользкие ступени. По стенам бежали ручейки влаги. Амальфи почувствовал неодолимое желание закурить сигару, он явственно чувствовал аромат табака, пробивающий запах плесени. Но ему были нужны свободные руки.
Не разрушила ли влага тонкий механизм гирокрутов? Амальфи тут же отбросил эту идею. Слишком легкий выход, и в конце концов — ведущий к катастрофе. Если оки хотят назвать эту планету своей, ИМТ должен быть запущен во что бы то ни стало.
Но как удержать его от атаки на родной город — этого мэр еще не придумал. Как всегда получалось в опасных переделках, он пилотировал на чистом вдохновении.
Лестница неожиданно оборвалась, выведя их в тесную комнату, очень влажную и промозглую, почти пещерку. Световой глаз фонарика побродил по стенам, остановился на овальной двери, запечатанной тусклым серым металлом. Не было сомнений, что это свинец. Так гирокруты у них еще и «горячие»? Плохая новость сама по себе: гирокруты гораздо более древние, чем надеялся Амальфи.
— Здесь? — спросил он.
— В эту дверь, — кивнул Хелдон.
Он повернул малозаметную рукоятку.
Древние флюоресцентные светильники замигали, разгорелись голубоватым светом, засверкали на горбах металлических кожухов. Воздух был сухой — очевидно, большую камеру надежно запечатывали. Амальфи не мог подавить приступа разочарования. Он осмотрел корпуса машин, отыскивая пульт управления или его аналог.
— Ну? — хрипло спросил Хелдон.
Он явно испытывал изрядное напряжение. Амальфи предположил, что операция Хелдона могла в самом деле оказаться его личной авантюрой, а вовсе не одобренной интригой Большой Девятки. Тогда Хелдону не позавидуешь, если его обнаружат в этой камере в компании с оком.
— Вы разве не испытаете их готовность?
— Конечно, — сказал Амальфи. — Меня просто поразили их размеры.
— Это старые механизмы, — сказал Хелдон. — Не сомневаюсь, теперь строят гораздо большие.
Что, разумеется, не соответствовало истине. Современные гирокруты были раз в десять меньше этих монстров. Замечание Хелдона заставило усомниться в истинном положении последнего в иерархии прокторов. Амальфи предполагал, что проктор позволит ему лишь осмотреть антигравы, что в ИМТе найдется довольно людей, способных совершить ремонт по инструкциям Амальфи, что Хелдон и любой другой проктор знают физику достаточно хорошо, чтобы понять предложенные Амальфи объяснения. Теперь он не был в этом уверен. А от этого вопроса зависело, как далеко может Амальфи зайти.
Мэр приставил металлическую стремянку к подвесной дорожке, бежавшей вдоль верхушек генераторов, потом посмотрел вниз на Карста.
— Эй, тупица, чего стоишь, — проворчал он. — Поднимайся и тащи сюда инструмент.
Карст послушно вскарабкался на мостик. Хелдон следовал по пятам. Амальфи не обращал на них внимания, он искал инспекционный иллюминатор в кожухе. Нашел один и открыл. Внизу оказался, судя по всему, контур-выпрямитель и усилитель для какого-то монитора, наверное, цифровой компьютер. В усилителе имелось радиоламп больше, чем Амальфи видел в своей жизни в одной схеме. Для подачи прямого тока на их сетке накала имелся особый питающий контур. Две лампы были вообще размерами с кулак Амальфи.
Карст опустил рюкзак на мостик. Амальфи вытащил моток тонкого черного провода и вставил концы в ближайшее гнездо. Маленькая неоновая лампочка на конце провода замерцала красным.
— Компьютер продолжает работать, — сообщил Амальфи. — Другое дело, соображает он еще что-нибудь или совсем спятил. Я могу включить питание?
— Я сам включу, — возразил проктор. Он опустился на пол камеры.
Амальфи тут же забормотал сквозь сжатые губы, глядя в обзорный лючок. Результат должен был показаться ушам Карста весьма необычным. Секрет заключался в замещении согласных, которые не требовали движение губ, таких, как «й», теми, что требовали, например «в». Если полученный в результате применения такого приема звук ловился внутри резонирующей камеры, например, ларингофоном, слышна почти нормальная речь, только немного невнятная. Извне же назофарингальной полости говорящего, тем не менее, звук напоминает примитивный вариант японского.
— Смоти а им. Смоти кой вычатель он намет, запоми. Пони? Хошо.
Радиолампы начали светиться. Карст чуть заметно кивнул. Проктор наблюдал за Амальфи снизу.
— Они будут работать? — приглушенно крикнул он.
— Полагаю, будут. Одна из ламп протекает, могут случиться другие неполадки, то там, то здесь. Лучше сразу все проверить. У вас есть стенд для проверки ламп, а?
На лице Хелдона появилось откровенное облегчение, хотя он и старался не выдавать чувств. Может, своих людей он бы и обманул, но только не Амальфи, который, как и любой мэр-ок, умел читать паратаксическую «речь» мышц лица и позы не хуже, чем понимать нормальную речь. Для него выражение на лице Хелдона было яснее подписанного признания.
— Естественно, — сказал проктор. — Это все?
— Далеко нет. Вам придется снять половину контуров, установить транзисторы всюду, где можно. По моей оценке, на блок здесь по двести-триста ламп, а если в полете перегорит лампа… тут одно только слово подходит бабах!
— Вы сможете показать, как это делается?
— Вероятно. Если позволите осмотреть всю систему я дам точный ответ.
— Отлично, — согласился Хелдон. — Но не откладывайте. И постарайтесь побыстрее. Больше, чем на полдня, я рассчитывать не могу.
Это было даже лучше, чем Амальфи ожидал, куда лучше. Имея в запасе полдня, он успеет проследить достаточно цепей, чтобы обнаружить главный пульт. То, что выражение на лице Хелдона противоречило словам, сильно беспокоило Амальфи, но пока он все равно ничего не мог поделать. Он вытащил из рюкзака бумагу и стило и начал быстро набрасывать схемы цепей.
Получив достаточно ясное представление о первом генераторе, он уже быстрее разобрался со вторым. Конечно, понадобилось время, но Хелдон не выказывал усталости.
Третий антиграв завершил картину, и Амальфи озадаченно попытался представить назначение четвертого. Оказалось, что это стуер, компенсирующий потери первых трех, когда кривая на их выходе начинала отклоняться от эталона, выдаваемого неуклюжим генератором. Бустер помещался на задней стороне петли обратной связи, после компьютера, а не перед ним, как можно было бы предположить, руководствуясь логикой. Все корректирующие команды проходили через него. В результате, Амальфи был уверен, во время каждой коррекции появлялся небольшой, но заметный «базовый всплеск».
