Сергей Цикавый - Шаги в глубину
Не заставляй себя искать.
Космос странно дышал. Корабль был какой-то неправильный, и в трюме что-то неправильное делалось, но вокруг было столько мощи, столько силы, столько сжатой пружины, что дух захватывало, и удержаться в бифудху становилось все труднее.
Но — надо. Иначе сорвусь и от нетерпения буду вырезать виброножом дырочку.
Так что сиди, Алекса, никто от тебя никуда не убежит. Хотел и мог бы убежать — не стал бы прятаться за полем. Хорошее поле, ничего не выпускает, оно почти идеально, и я сейчас вижу его так, как и надо: как идеально белую сферу, по которой пробегают молнии.
Позади неживая жизнь латает саму себя. Рядом условный враг, а в случае конфликта — безусловный труп. За спиной космос, и больше ничего знать не надо. На самом деле космос всегда у нас за спиной, и многое зависит от того, понимаешь ли ты это Великое Ничто.
Я, наверное, не понимаю.
Готово. Борт заращен, и откуда-то из-под потолка по мне хлестнули тугие липкие плети. Спецпласт — надежно, но малоэффективно, всего-то включить микроволновое противодействие. Что дальше? Сжатие переборок? Я выдвинула запястные виброножи на полную длину и усилила прозрачность шлема.
Тычок в замок.
Перекат в коридор. И сразу же — энергоудар по системам слежения корабля. Нечего тут мне, никакой помощи виртуалов, только я и он. Или «только я и «она»» — не буду же я сексисткой со всей моей биографией, правда? Взгляд на поле заряда скафандра — можно еще раз оглушить ВИ корабля.
Дверь с тройным кодовым замком — у фрегатов так расположен вход в грузовой трюм. Мне пока не надо, но, может… Тень пришла слева, прямо из-за цельной стены, переборка будто выплюнула ее из себя, и я успела только выставить лезвие и уйти назад. Противник махнул куда-то в моем направлении длинным клинком, но это все была чушь, потому что я уже опомнилась.
Подсечка, перекат — и срезать пояс его тяжелого скафандра. Очень уж там много всего.
Враг был в белом костюме с черными вставками. Враг был вооружен изогнутым клинком из структурированного вольфрама, и это неожиданно, но не летально. Всего-то и осталось решить: убить его или взять в плен? Пока я парировала выпад, решение пришло само. Виртуальный интеллект корабля решил сыграть в старую игру, в какую играют корабли с абордажными командами: гравитацию на ноль — и вперед, голубчики, кувыркайтесь. Тем более что обормот в белом, похоже, ждал чего-то такого и замер. Ну а я замирать не стала. Я, собственно говоря, немного училась мукоодо.
В невесомости главное что? Правильно использовать непривычное ускорение и крайне полезное окружение, будто ты шар, а вокруг стенки бильярдного стола, а сукна нет, и луза одна, и эта луза отстреливается или машет мечом, а тебя словно едва-едва поддели кием. Нет скорости, нет драйва, зато какое поле для пластики. Кувырки, толчки, подачи — и все это на восьми условных уровнях вокруг врага, который осторожно движется, чтобы не отлететь, куда не надо.
И он отлетит, конечно, отлетит, но только туда, куда надо. Мне.
С таким умным кораблем ты мне нужен, обормот. Очень нужен, по крайней мере, поначалу.
Еще кувырок, лезвие проходит под грудью — ого, да это прямо предварительные ласки, обормот. Лови. Тычок ногой под основание шлема — и мы разлетаемся. Разлетаемся? Ха, да ладно, скорее расползаемся, но он ухитрился потерять клинок.
Теперь от стены — и лови меня.
Я ухватила его — вертящегося, потерявшего координацию. Под рукой — раз, вибронож к горлу — два. Активировать голосовой интерфейс — три.
— Прекращаем сопротивление и возвращаем гравитацию. Быстро.
Черное забрало смирно висело в воздухе и шумно дышало: он тоже включил голосовой режим шлема, но молчал. Только тут я поняла, что что-то не так, а заодно сообразила, что за скафандр на противнике. Всего-навсего рабочий костюм техника, а такому в правую руку интегрирован контактный сварочный резак. Температура — тринадцать килоградусов, и излучатели этой штуки сейчас торчат у меня под шлемом.
Мы медленно кружились между полом и потолком, и мне как будто только что надавали всей массой «Тени» по голове. Сердце глухо билось, сердце отдувалось за мозг, который оказался поразительно тупым.
Вся эта чушь: спецпластовые захваты, гравитационные игрушки, вольфрамовый клинок, неуклюжесть — все только для того, чтобы сунуть мне к горлу контакты обыкновенного резака и ждать, отсвечивая глянцевым забралом. Такими сварщики аварийно латают сверхпрочную органику, когда нет времени ждать. Такими запекают самонадеянных спецназовцев. Я убью его мгновенно, он меня — столь же быстро.
Чистый, классический, охрененно красивый и изящный пат.
И знаете, мне на какое-то мгновение стало обидно и страшно. Обидно — это понятно почему. А страшно оттого, что этот обормот — там, за забралом, — знал, что едва я войду в корабль, ему не победить. Он все это знал и пошел в бой, рассчитывая именно на пат.
И это интересно.
Он понял: не сможет убить меня. Он понял: не будет диалога с капитаном, у которого астероиды размололи подбитый корабль.
Он, обормот, все понял — и вынудил меня к диалогу.
— Что предлагаешь, умник?
Тишина, тяжелое дыхание, он только что слюну не сглатывает. «Да что ж ты за слабак?»
— Ты жив?
Говорить с излучателями у головы — затея не из приятных, как и ему с виброножом у горла. Но говорить придется.
— Жив, — сказал голос. Хриплый от напряжения и невыразительный.
— Молодец. Ну и что предлагаешь?
— П-предлагаю мир.
— А смысл?
— Оба останемся в ж-живых.
— И что мешает мне убить тебя, едва мы опустим оружие?
— После этого ты п-проживешь не очень долго.
«Допустим. Мина на корабле. Сообщники?.. Нет, сомнительно, на меня бы уже напали. Значит, мина, настроенная на его витаконтроллер, например». В принципе, если он так все хитро сложил с разговором и боем, то мина может быть и не одна.
— Подозреваю, что я тебе зачем-то нужна.
Тишина.
«Он что, дурак?»
— Ва-обще-то нет. Я не думал, что ты н-настолько хороша.
Ба-бах. Еще один удар «Тенью» по темечку.
— Чего? Да ты что, охренел? А резак?..
— Контактный ск-кафандр сожгло. Ты как раз в-влезла через отсек, где он л-лежал.
— Но…
— Если бы я знал, что ты спецназовец, я бы просто раздавил тебя силовыми переборками.
Х-хах… Ха. О господи ты боже мой. Какой идиот.
— Ты дурак? В полу тоже есть переборки?
— Н-н… Нет.
Меня сейчас разорвет. В груди будто скакали черти, будто искрились десятки искорок, мне никогда еще в жизни не хотелось хохотать в таком идиотском положении: с резаком у головы вися в невесомости, с дураком чуть ли не в обнимку.
— Убирай оружие. Я тебе верю.
— Н-насчет чего? — осторожно спросило забрало.
Видимо, я слишком весело это сказала.
— Насчет того, что твоя смерть мне ничего не даст. Давай на счет «раз».
— Д-давай.
«Интересно, откуда ощущение, что я схожу с ума?»
— Раз!
Я втянула клинок, он убрал руку, мы разлетелись, а потом он громко сказал:
— «Т-телесфор», статус гражданский. Г-гравитацию.
И уже падая на пол, я услышала приятный женский голос:
— Принято, Дональд.
Глава третья
Стол был блестящим, красивым и широким. Последнее особенно важно, потому как по другую его сторону сидел Дональд, и мне бы очень хотелось иметь между нами существенное препятствие. Это чтобы было время подумать, а так ли я хочу его придушить.
Балбес сбросил скафандр и теперь неловко ежился в летном комбезе с широким круглым воротом. Комбинезон был сер, затерт, а в паре мест и вовсе пропален. И уж чем в быту можно прожечь эту ткань, я не в курсе. Дональд оказался парнем примерно моих лет, худым — ключицы аж торчат. Лицо не сказать, что прямо симпатичное, но в целом вполне милое: весь такой гладенький, чисто выбритый и нос умеренной курносости. Я мысленно поставила ему тройку с плюсом: плюс накинула за глаза. Пальцами пианиста парень сейчас нервно отстукивал по столу.
Блестящему, красивому и широкому.
«Mein Gott, как бы удержаться?»
— Прекрати.
Он едва заметно вздрогнул.
— Что? А, да…
— Итак. «Дональд», значит?
— Д-да.
Поначалу я списала заикание на шок, но с каждой новой его репликой крепла уверенность, что это просто дефект речи. Видимо, его выращивали на планете, где перебили логопедов.
— «Дональд» — а дальше? Фамилия как?
— Просто «Дональд».
Я пожала плечами: кто тебе, болвану, не дает наврать? Так нет, надо всенепременно показать, что ты скрываешься.
— Хорошо. Что скажешь?
— Я? — очень натурально удивился Дональд.
— Ну не я же. По твоей милости я потеряла корабль, сволочь.
Очень хотелось выкричаться — очень-очень. Но пока не стоило: я еще не решила, что мне делать, даже шлем не отключила. Опять-таки, пусть сидит и изучает свое отражение в забрале.
