Елена Силкина - Песня о неземной любви
— Не подходи! Убью!!!
Если он ни в чём не виноват, то она потеряет его расположение навсегда. Но в случае её ошибки… А может, лучше рискнуть? Если она ошиблась, то так ей и надо… Нельзя поднять руку на такого, как он, на такого прекрасного, как он, на такого хорошего, на такого… Это гипноз?!..
— Не приближайся!!! Ну пожалуйста, не подходи…
Она стиснула у себя за спиной мокрую от пота рукоять ножа и приготовилась… отбросить его, чтобы не ударить на инстинкте самосохранения.
— Ира. Успокойся…
Ирруор сделал шаг вперёд, потом ещё шаг, молниеносно перехватил её руку с ножом, а потом и вторую её руку — на всякий случай. Нож задел его кисть, лезвие оцарапало кожу, выступила кровь. Красная, как у людей. Ира завороженно уставилась на порез. Кровь. Она поранила его. Значит, никакой голограммы, облик подлинный.
Она поранила его! Она хотела напасть на него! Он убьёт её за это!
Она в ужасе взглянула ему в глаза.
Глаза были, как расплавленный металл. Как пламя, как лава, как плазма. Они стали такими от сильнейшей душевной боли, но Ира приняла это за бешенство и отчаянно закричала:
— Нет! Не надо! Не убивай меня!!!
Он перехватил оба её запястья одной рукой, чтобы другой обнять и прижать девушку к себе.
— Успокойся, ничего я с тобой не сделаю. Я же сказал, что не способен причинить тебе вред, даже если бы ты меня убивала. Что, впрочем, ты и хотела сделать.
— Нет, не хотела… не смогла…
— Ты так боишься, что я усыплю тебя и воспользуюсь этим? Да я же могу это сделать в любой момент без всякого шлема! Я — эспер или экстрасенс, как вы таких называете, или маг, если изъясняться с помощью древнего термина, что суть одно и то же.
На мгновение ему очень захотелось доказать ей свои слова, а то она ведь не поверит, решит, что он блефует. Но доказать — значит, ударить, в данном случае энергетически. Это он сделать не мог.
Иру трясло от пережитого страха, она готова была потерять сознание.
— Успокойся, я не сделаю тебе ничего плохого.
Она была в шоке от собственного поступка — чуть не совершила убийство! — и не сопротивлялась, когда он подхватил её на руки, отнёс в рубку и уложил в кресло. Она не заметила, как на её голове очутился тот самый пугающий шлем, а когда опомнилась, то сорвать его не успела — провалилась в сон…
7.Она проснулась, казалось, через мгновение, словно вынырнув из межзвёздной тьмы, ничего не помня о том, что ей снилось. Она села в кресле и встретила внимательный взгляд золотистых глаз.
— Вот видишь. С тобой ничего ужасного не произошло.
— Я в этом ещё не уверена, — мгновенно вскинулась Ира. И вспомнила, что едва не совершила.
Она закрыла глаза, крепко стиснув веки, будучи не в состоянии взглянуть на маура ещё раз.
— О Боже…
И отчаянно разрыдалась в голос.
Он быстро снял шлем с её головы, подхватил девушку на руки и сел в кресло, нежно прижимая её к себе и покачивая на своих коленях, словно баюкая, как ребёнка, как котёнка.
— Успокойся, успокойся, не надо плакать. Ведь не убила же.
— Я и не хотела-а-а… убивать…
Он нагнулся и легко поцеловал холодный висок, мокрую щёку, крепко зажмуренные глаза, потом нашёл губами её солёные от слёз губы…
Это было двойной ошибкой. Ира с негодованием отпрянула, а для него мимолётное ощущение её нежных губ оказалось слишком мучительным. И всё же он сожалел, что оно так быстро закончилось.
— Пользуешься моментом! — обвиняюще бросила Ира.
— Я ничего не имел в виду, только хотел утешить. Больше это не повторится, если ты против, — его голос прозвучал ровно и бесстрастно, даже бесцветно.
— Да! Я — против!
Он кивнул, а она испытала неожиданную досаду, за что тут же на себя и разъярилась.
Он встал, посадил её в кресло на своё место и подошёл к другой секции кольцевого пульта.
И тут взревела сирена, экран ослепительно вспыхнул, раздался громоподобный треск. Ирруор отшатнулся от пульта, упал навзничь и остался лежать неподвижно.
Девушка хотела вскочить и подбежать к нему, но в этот момент в её мозг ударил телепатический импульс, пакет сжатой информации — сообщение от бортового компьютера.
«Прямо по курсу — корабль пиратов. Они дали залп. Выведена из строя система автоматического управления».
Ира действовала машинально и молниеносно. Её мозг взял на себя управление кораблём вместо повреждённого автопилотного комплекса, принимая информацию и отдавая команды со скоростью не меньшей, чем у искусственной интеллектуальной системы. Возникла обратная связь.
И вот уже она не сидит в рубке, управляя послушным кораблём, а сама является металлическим диском, несущимся через звёздную бездну, ощущая, что её сердце — генераторный комплекс — на пределе. Девушка-звездолёт увёртывается от энергетических мечей и сетей врага, подставляя щиты экранирующих полей, парируя удары такими же лучевыми клинками, отчаянно маневрируя, выискивает уязвимое место во вражеской обороне.
И некогда изумиться новому поразительному состоянию. А драка по сути такова же, как в древние времена, только перекрёсток не в чистом поле, а среди пространства без горизонтов, щит и меч огненно-бесплотны, а верный конь — из металла, и для того, чтобы победить, надо стать с этим конём единым целым, превратиться в звёздного кентавра.
Она опередила своими действиями врага и одержала полную победу. Трасса была свободна, корабль цел, имелась возможность добраться до ближайшей планеты для небольшого ремонта, о чём и доложил бортовой компьютер.
Но на всякий случай следовало принять дополнительные защитные меры, надеть скафандр на себя и на бессознательного маура. И задействовать аптечку. Она боялась даже подумать о том, насколько серьёзно он может быть ранен, сумеет ли справиться с этим медицинская автоматика…
С трудом ориентируясь в пространстве рубки после ошеломительной звёздной дуэли, она подбежала к Ирруору со скафандром и аптечкой, обмирая от страха.
Маур вдруг сел на полу и улыбнулся.
— Учебная тревога, — ласково сказал он. — Всё отлично, теперь я за тебя спокоен.
Онемев, она вросла в пол на месте и молча уставилась на него. Ноги подкашивались от пережитого страха. Страха за него. Учебная тревога? Он лежал себе и спокойно наблюдал, пока она с ума сходила, не зная, жив он или нет?
Она с размаху швырнула аптечку об пол и закричала изо всех сил:
— Ненавижу!!! Хватит с меня этой дурацкой комедии!!! Я требую немедленно отвезти меня обратно!!! Ненавижу!!!
И села на пол там, где стояла, разразившись слезами. Она рыдала так, словно у неё разрывалось сердце, и даже не прятала лицо.
Некоторое время Ирруор не решался шевельнуться, опасаясь, что она тогда окончательно выйдет из себя, начнёт бушевать с риском повредить себе что-нибудь, и её трудно будет удержать, не причиняя боли. Но потом всё же приблизился, поднял Иру на руки, отнёс в её каюту, положил на круглую кровать и сел рядом, вглядываясь в её лицо.
Она обессилела от слёз и уже даже не всхлипывала, лежала молча, тяжело дыша, не открывая глаз, не желая смотреть на него.
Неужели он ошибся и неправильно оценил её отношение к нему? Имитировать потерю сознания он счёл необходимым, чтобы она не потратила время на попытки его вызвать или найти и привыкла действовать самостоятельно. Он решил, что она воспримет это достаточно хладнокровно, потому что не любит его. Неужели он ошибся?
— Я теряю тебя совсем, окончательно и бесповоротно, да? Ты меня ненавидишь?
Её насторожили не столько слова, сколько тон его голоса и дыхание. Она разомкнула вспухшие от жгучих слёз веки и посмотрела на него. Его лицо насторожило её ещё больше, оно стало отрешённым. Она вдруг испугалась за него. И только поэтому заговорила:
— Нет, никакой ненависти у меня нет. Просто я очень сильно испугалась, а когда оказалось, что весь страх был зря, то разозлилась.
— Значит, ты не ненавидишь меня?
— Нет.
Лицо и глаза у него ожили, обрели своё обычное выражение, которое трудно прочесть полностью, но которое, тем не менее, не пугает никаким образом.
Ира хватила ртом воздух. Снова на мгновение возникло то же ощущение, как тогда, когда она хотела нанести удар ножом, а потом увидела кровавую царапину на золотистой коже и осознала, что именно чуть-чуть не произошло. Ощущение тошнотворного ужаса повторилось, словно она снова едва не убила маура.
— Ты испугалась за меня? Поэтому и рассердилась так? — предположил он таким тоном, словно это было чем-то невероятным.
— Как и за любого другого на твоём месте! Естественно, что в первую очередь пугаются за живого человека… сапиенса! Не за железяку же!
Она снова на него не смотрела.
— Ты хочешь есть?
Она кивнула, опасаясь возражать. Да, впрочем, и в самом деле проголодалась после стольких происшествий.
