Обратный отсчет: Проект "Геката" - Токацин
— Есть новости о твоём Суханове, — сказал Кенен. Гедимин хмыкнул.
— Ещё живой? — спросил он и тут же пожалел, что вообще открыл рот. Говорить с Кененом ему не хотелось уже три недели, зато при встречах тянуло взять его за шкирку и приложить лбом к наиболее крепкой переборке. Сдерживаться было непросто.
— Ты бы заглядывал в новости, — Кенен, увидев, что его не хватают за шкирку, приободрился и вспомнил старые интонации. — «Елизавета» спасла целую планету, захваченную вторженцами из Илэна-Карит! Дикая такая планетка на окраине Мианы. Крейсера там не ходят, так что илэны высадились и распоясались. Местные теперь считают Суханова и его людей чуть ли не богами…
Гедимин едва заметно усмехнулся.
— Вот пусть будет богом на этой планете. А от Лиска пусть отвяжется.
«Может, уже и отвязался,» — думал он, спускаясь в секретный цех. «Ловить пиратов — не его дело. У Мианы есть флот…»
В цеху было тесно и жарко — система охлаждения едва-едва справлялась, изъеденные вентиляционные фильтры несколько раз пришлось менять. Гедимин втиснулся в проход между остывающим ирренцием, пустыми трубками — заготовками под твэлы — и верстаком, за которым Иджес паял датчики. Покосившись на сармата, механик едва заметно кивнул и вернулся к работе. Гедимин проверил температуру ирренциевых таблеток и задумчиво сощурился.
— Вечером возьмёмся за твэлы, — сказал он Иджесу. — Надо освободить тут место.
Сармат озадаченно мигнул.
— Для чего? Ротор ещё не готов…
— Разгрузка, — Гедимин тяжело вздохнул, посмотрев на свои руки. — Реактор пора разгружать.
— Жёваный крот! — Иджес покачал головой. — Ещё и реактор… Слишком много работы для одного тебя.
Гедимин угрюмо кивнул.
— Три четверти этой работы делал Инженерный блок… — не договорив, он снова вздохнул. — Зато ротор успеет остыть.
15 сентября 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
«А где побудка?» — удивлённо подумал Гедимин, высунувшись из заэкранированных помещений в шесть утра. На базе было непривычно тихо. Сармат покосился на часы, потом — на календарь. «Пятнадцатое? Какой-то мартышечий праздник? Тогда понятно…»
В девять в секретный цех явился Иджес, и Гедимин, покосившись на него, шмыгнул носом — даже сквозь респиратор пробились пахучие испарения каких-то знакомых эфирных масел.
— Хочешь апельсин? — механик, пошарив по верстаку, положил на край сплющенный пустой контейнер, а сверху — ярко-оранжевый шар синтетического фрукта.
— Мартышечья еда? — Гедимин сглотнул, подавляя знакомые спазмы под ложечкой — желудок, не дожидаясь, пока в него поступит пища, уже готов был её извергнуть. «Вот же заклинило,» — с досадой подумал сармат — запах фрукта не казался ему неприятным, и можно было бы попробовать, — но какой-то кусок мозга был резко против.
— Прислали, — кивнул Иджес, прикрывая апельсин защитным полем. — Не хочешь? Я потом съем. Только не сыпь на него уран.
Гедимин, кивнув, взялся за очередной стержень. В цеху их было много, но ещё больше осталось в реакторном отсеке, — разгрузить удалось едва ли полторы тонны из семи. «Я один делаю работу всего Инженерного блока,» — думал сармат, подавляя досаду, — ему хотелось скорее покончить с разгрузкой и вернуться к восстановлению разрушенного реактора. «И справляюсь. Видел бы всё это Конар…»
Иджес, подавая ему стержни и принимая пустые оболочки, всё время хмыкал и усмехался, но Гедимин, погружённый в мысли о реакторе, едва его замечал. Минут через десять механик не выдержал.
— Маккензи уехал в совет, — сказал он, выдав особенно громкий смешок. — Взял с собой Айзека. У них там праздничный банкет. Много еды и питья для макак. И для Кенена — он же такое не пропустит!
Гедимин удивлённо мигнул.
— Зачем им два сармата на мартышечьем сборище?
Иджес пожал плечами.
— Кенен был очень доволен. Это хорошо для нас или плохо?
Теперь пожал плечами Гедимин.
— Всегда путался в местных традициях. Если доволен — наверное, хорошо. Для него.
…Разгрузка реактора шла медленнее, чем могла бы, но всё же довольно быстро. Через восемь часов Гедимин отправил Иджеса отдыхать и продолжил работу с Дагфари. Ансельм прийти не смог — он заменял на посту Фланна, в свою очередь, отправленного к щиту управления главным реактором базы.
— А пора бы им вернуться, — подумал вслух Гедимин, в очередной раз едва не ударив Дагфари по голове стержнем — он, стоя вполоборота к помощнику, периодически забывал, что там мелкий филк, а не рослый сармат. — Девятый час, как уехали. Маккензи ещё не всё выпил?
Дагфари ухмыльнулся.
— Эй, я тут, на метр ниже!.. Может, и вернулись. У Айзека сегодня выходной. Я бы лучше за пультом посидел, но меня не пустят.
— Зачем им вообще на банкете атомщик? — Гедимин в недоумении пожал плечами и повернулся к дробилке, стараясь не ударить поднятым концом стержня ни себя, ни филка. «И что Айзеку там делать? Я бы уже давно удрал…»
В десять вечера он отпустил уставшего Дагфари, отключил дробилку и, дождавшись, когда разделительный агрегат закончит работу, вышел из цеха. «Теперь — в информаторий,» — думал он. «И поспать хоть пару часов.»
…«Елизавета» вместе с экипажем покинула отвоёванную у Илэна-Карит планету Тай’ишу — на её защиту уже встал мианийский крейсер, а местные жители были снабжены антидотом и орбитальными ракетами. Гедимин вспоминал свой опыт общения с одним-единственным илэном, одобрительно хмыкал и жалел, что фотографий маловато. Особенно ему хотелось рассмотреть терраформинговые агрегаты илэнов — ошмётки одного из них попали в кадр, и сармат досадливо шипел, пытаясь мысленно собрать их в единое целое. Илэны собирались переделать атмосферу Тай’ишу, аккуратно добавив в неё хлора; сейчас мианийцы чистили её — и их установки тоже не попали на фото. «Везде секретность,» — думал Гедимин, недовольно щурясь на размытые иллюстрации.
Поискав напоследок
