Виктор Тарнавский - Один миг жизни
Все это происходило под несмолкаемую болтовню Чарнеша, который, похоже, за потоком слов пытался скрыть свои страх и нервозность. Заморцы не препятствовали, а Билон был, скорее, даже благодарен своему нежданному товарищу по несчастью. Слушая Чарнеша, он сам загонял куда-то поглубже свои собственные опасения. К тому же, так Билон лучше узнавал человека, чью роль он должен был сыграть.
Чарнеш, как понял Билон, был политическим обозревателем какой-то крупной по местным меркам газеты - типичным журналистом-кондотьером, готовым писать хвалебные или ругательные статьи о ком или о чем угодно, лишь бы платили. Платили же, судя по всему, в последнее время не очень, поскольку солидная, но не запредельная сумма в десять тысяч брасов, а особенно, уже полученный и частично потраченный пятитысячный аванс занимали главное место в его монологе.
Впрочем, при всем при этом Чарнеш был вполне обаятельным, не занудным и не вызывал к себе антипатии. Да и журналистом он, похоже, был неплохим, раз был выбран освещать церемонию - единственным из всего дистрикта Ойдевиз.
Билон совершенно потерял счет времени. Он не знал, сколько его прошло, - полчаса или три. Он просто механически выполнял то, что от него требовали. Даже непрестанный словесный поток, по-прежнему льющийся из Чарнеша, перестал им восприниматься. Он просто слушал текущие мимо слова, не вдумываясь в их смысл. Что интересно, команды пожилого заморца он различал хорошо и исполнял их четко и быстро.
Наконец, Билону разрешили лечь навзничь на топчан, и сразу несколько заморцев начали заниматься с ним чем-то непонятным, обмеряя его тело во всех местах портновскими сантиметрами и обмазывая его какими-то мазями. Потом прямо перед ним появились серьезные внимательные глаза старшего заморца. Они становились все больше, больше, больше... пока Билон не утонул в них целиком.
Проснулся Билон в совершенно незнакомом месте. Он лежал обнаженным в мягкой постели, под легким, но теплым одеялом. Откуда-то доносились далекие голоса и щебет птиц.
Какие голоса?! Какие птички?! Куда он попал?! Билон рывком сел на постели, озираясь по сторонам. Он находился в крохотной комнатке, в которой помещались только кровать, шкаф и стул, на котором была аккуратно разложена его одежда. За большим широким окном виднелась густая зеленая крона раскидистого дерева.
Где это он?! Ах, да! Воспоминания трех последних дней обрушились на него словно водопад, немного прочистив мозги. Тряхнув головой, Билон откинул одеяло и встал, машинально нащупав ногами на полу мягкие шлепанцы. Еще не совсем проснувшись, он, слегка пошатываясь, сделал несколько шагов. Тело было каким-то чужим. Оно полностью повиновалось ему, но была какая-то странность, которую Билон никак не мог уловить.
За дверью в крохотной прихожей, как и ожидалось, находился санузел. Билон автоматически щелкнул выключателем и вдруг застыл. Из зеркала, висевшего прямо напротив двери, на него смотрела гладкая физиономия Чарнеша, сквозь которую, словно через мутное стекло, просматривались черты его собственного лица.
Из ступора его вывел звук открывающейся двери. Билон с трудом повернул голову. Один из вчерашних заморцев мягко взял его за руку.
- Вы проснулись? Очень хорошо. Приводите себя в порядок. Нам надо продолжать. У нас очень мало времени, но мы постараемся успеть.
Глава 73. Горданский связной
32.03.5374 года
Президент Лёрид Кирстен был сильно не в духе. Наверное, поэтому он стремился быть максимально любезным со своим гостем.
- Присаживайтесь, Дуган, разговор у нас будет долгим, - показал он жестом на кресло, которое обычно занимал в президентском кабинете Сеймор Скэб. - Да и не смотрите на меня таким преданным взором! Я вызвал вас не для того чтобы говорить об упущениях. Меня вполне устраивает, что особо нервные мамаши начинают пугать детей "ужасной ТЭГРА". Продолжайте в том же духе. Сегодня я хочу побеседовать с вами о других ошибках - тех, которые совершил я сам.
- Самокритичность - признак истинно мудрого руководителя! - тут же выдал Буремен. - Признание ошибки - есть первый шаг к ее исправлению.
- Вы, как всегда зрите в корень, Дуган, - одобрительно заметил Кирстен. - Именно об этом у нас и пойдет речь. Скажу честно: я допустил в последнее время несколько досадных промахов и теперь хочу их исправить - с вашей помощью.
- Я буду счастлив помочь вам, господин президент! - воскликнул Буремен. - Что я должен для вас сделать?!
- Для начала - выслушать, - Кирстен поудобнее уселся в кресле. - Первая моя ошибка, увы, - самая тяжелая из тех, которые может допустить лидер: кадровая. Мы очищаем страну от грязи. Это тяжелый и неблагодарный труд, для него нужны особые люди. Однако, как выяснилось, новые кадры ничуть не лучше старых! И идет это, к сожалению, с самого верха. Из всей нашей команды только вы не воспользовались возможностью набить карман!
"Точнее, этим не стал заниматься еще и Скэб, - добавил про себя Кирстен. - Да и к рукам прокурора Тревиса прилипли такие мизерные суммы по сравнению с миллиардным размахом его дел, что их можно не принимать во внимание. Но пусть Дугану будет приятно...".
- Мне это не нужно, - просто ответил Буремен. - Все вокруг державное, все вокруг мое.
- Хорошо, что вы это поняли, - кивнул в ответ Кирстен. - Но, увы, не все понимают. Мы пришли во власть не ради денег и даже не ради самой власти, а ради возможности очистить и преобразовать страну согласно нашим идеям и представлениям. Я надеялся, что люди, по-настоящему заботящиеся о величии страны и чистоте расы, будут меньше красть. Или, по крайней мере, начнут это делать не так скоро. Я ошибся. Аппарат, который мы создаем для управления страной, разлагается с неимоверной скоростью...
- Господин президент! ТЭГРА всегда... - подскочил с места Буремен.
- Ваша ТЭГРА ничуть не лучше прочих, - перебил его Кирстен. - Вот! - он подхватил со стола лист бумаги. - Шар-лейтенант Канидец, был поставлен на ответственный участок - обеспечивать порядок в лагере ссыльно-переселенцев. Так первое, что он сделал, это попытался спекулировать выделенным для них продовольствием. Затем еще хлеще! Арестовал члена геологической группы, выполняющей правительственное задание, чтобы отобрать у него образцы найденного золота - вернее, того, что он по своей необразованности принял за золото. И с этим так называемым золотом сбежал! Исчез бесследно. Будем надеяться, что его уже где-то пристукнули, и его труп разлагается в какой-то безымянной канаве!... И это еще далеко не самый вопиющий случай! Вот! - Кирстен потряс целой пачкой листов. - Грабежи, вымогательства, покрытие преступной деятельности черных! Из-за предательства некоторых наших людей целые преступные сообщества смогли избежать заслуженной кары! В лагерях для черных - одна шантрапа, а те, кто по-настоящему пил кровь нашего народа, благополучно покупают себе свободу и убежище!
Буремен попытался еще что-то вставить, но Кирстен заткнул его одним жестом.
- Дуган, я же сказал, я говорю не о ваших ошибках, а о моих! Тот самый Канидец был активистом с восьмилетним стажем! По всем характеристикам, был искренне предан идее о чистоте расы! Похоже, я не учел, что для управления государством нужна совсем иная чистота! Поэтому, Дуган, нам надо не только приводить в порядок страну, но и провести очищение наших рядов. Подбирайте себе новые кадры и готовьтесь, что вам придется сажать "своих". Будет сопротивление, вас будут стараться запугать или купить! Но я вам верю: такие, как вы, не умеют предавать!
"Точнее, Дуган, ты просто не сможешь меня предать. Ты слишком многим наступил на хвост, настроил против себя всех. Тебе не к кому прислониться, поэтому ты будешь держаться за меня до конца".
- Новые кадры - это хорошо, господин президент, только вот где их взять? - тем временем рассуждал вслух Буремен. - Может, набрать людей из Службы Охраны Порядка, то есть, СОП? Они ведь неплохо продвинулись, верно? Правда, они больше с полицией взаимодействуют, не с нами. Мы за ними пока только наблюдаем.
- Вот наблюдайте и дальше, только тихо, - недовольно произнес Кирстен. - Пусть работают. СОП совершенно незачем впутывать в политику, их дело - порядок на улицах. Самое главное, смотрите, чтобы никто посторонний не попытался возглавить это движение. СОП должна оставаться полностью нашей!
- Господин президент, вы тут произнесли одно запретное слово... - хитро взглянул на Кирстена Буремен.
- Да, Движение... Еще одна моя ошибка, - хмуро протянул Кирстен. - Надо было убирать только верхушку, на рядовых членов как раз можно было бы положиться... хотя бы в чем-то. Но уже поздно. Теперь их надо добивать... Кстати, сколько раз вы мне обещали окончательно решить вопрос с "Утренней Звездой" - десять или двенадцать? Почему она вообще все еще выходит?! Кто до сих пор поддерживает Движение?! Почему у них еще не кончились деньги?! Выясните это, Дуган!... Только, на всякий случай... Если поймаете кого, будьте повежливее - глядишь, кого-то все-таки удастся использовать...
