Сергей Кусков - Пасынок судьбы
Войцех вздохнул и допил холодный кофе. Он и не заметил, как за чтением прошел целый час, настолько его увлекло. Что ж, это была только вводная статья, дальше шли подробности по конкретным людям. Он вызвал официанта, заказал чего-нибудь поесть, понимая, что застрял тут надолго, и открыл первое досье.
Аделия Сервантес, «Бестия». Происхождение неизвестно. Рассекречена в 2425 году, после коронации. Около года занималась своими делами, затем в конце 2426 года была призвана на службу, инспектором по особым поручениям с самыми широкими, считай — неограниченными полномочиям. Осуществляла проверки во многих ведомствах, силовых структурах, армии. Про генералов Войцех уже прочел, тогда разразился скандал, на который ее величество не обратила никакого внимания. Скандал постепенно стих, но планета вдруг поняла, что королева Сказочница — совсем не та, кем ее считали до этого.
С подачи или при содействии Бестии было казнено более тридцати человек, более сотни получили сроки, количество административных санкций исчисляется тысячами. За шесть лет она выявила нарушения и хищения на сумму в десятки миллиардов империалов, превратилась в грозу коррупции в силовых ведомствах. На нее пытались покушаться восемь раз, из них три более-менее удачно — сеньора Сервантес была ранена, но ни разу успешно.
В 2432 году она создает особую инспекционную службу при ИГ, существующую поныне, в которую по традиции набирают закончивших свой контракт ангелов, после чего надолго исчезает.
Вновь появляется на горизонте лишь год назад, назначенная ее величеством инспектором по делам образования. С тех пор громких скандалов вокруг ее персоны не было, но Войцех был уверен, что при такой биографии — будут.
Он принялся всматриваться в ее черты. Маленькая склонная к полноте девушка с суровыми глазами. Пухленькая, по-другому не скажешь! Где ее атлетические черты, где доказательства «ангельской» подготовки?
Вот она старше, а вот и современные снимки. Все такая же круглая, невысокий рост… В жизни не подумаешь, кто это на самом деле!
Но эта женщина именно та, о которой написано, досье Мексиканца он доверял.
* * *Когда я пришел, мать уже вся извелась. Увидев, запричитала, начала что-то высказывать.
Грязный, все еще мокрый, побитый, на несколько часов позже — что бы вы подумали на ее месте?
Спустя полчаса, на кухне, переодевшись и помывшись, я улепетывал за обе щеки ужин, рассказывая свои приключения. Мать лишь вздыхала и качала головой. По лицу видно, хотела расплакаться, как это бывает у женщин, от избытка чувств, но держалась.
— Твою школу по всем каналам показали, — наконец, выдавила она. — Массовая драка, десятки людей пострадали. Директор ваш выступал, сказал, виновные выявлены и будут наказаны. А потом ты не отвечал… Я сразу подумала, что ты где-то там, в центре событий!
Я аккуратно взял ее за руку.
— Мам, все нормально! Ничего бы со мной не случилось! Веришь мне?
Она обняла меня и все-таки разрыдалась.
«Ну вот, Шимановский, единственный человек, который тебя любит. И чем отвечаешь ты? Как бы она пережила, если бы тебя сегодня убили? Понты, да, дело благородное, но задумывался ли ты во время их приступов о близких людях? То-то, герой!»
Мне было стыдно и неловко. Но она простит меня, любого, какой ни есть, чтобы я ни натворил в жизни и что бы при этом не думал.
— Мам, я не мог иначе. Прости…
Она все поняла. И, естественно, простила.
Отставив пустую тарелку, я сел перед ней и вновь взял за руку.
— Мам, теперь дело. Не обижайся, оно очень важно, только поэтому прошу. Попробуй связаться с моими родственниками. Может быть, они могут помочь?
Мама отпрянула, испуганно глянув.
— Какими родственниками?
Совершенно не умеет врать! Хоть бы и не пыталась, что ли?
— Мам, мы взрослые люди, давай не будем. Тем родственникам, которые финансируют нас уже много лет и благодаря которым я учусь… Учился в хорошей школе. Если не хочешь — не говори про них ничего, просто свяжись. Они должны помочь — помогали же все это время?
Затем, вздохнув, добавил:
— Кроме них у меня больше никого не осталось, никаких надежд. Остается только забрать документы с волчьим билетом и идти в старую школу на районе.
Молчание.
— Пожалуйста, мам. Если надо, я пойду, погуляю, мне не сложно. И не буду подсматривать, кто они.
— Да, иди, иди… — Мать в прострации отвернулась. — Хорошо, я попробую.
Темнело. Я гулял уже третий час, но домой не торопился. Если бы мама не договорилась, или наоборот, договорилась, она бы дала знать. Значит, всё в процессе. В конце концов, это богатые люди, а значит, занятые. У них может не быть времени вот так сразу взять и приехать, или хотя бы выслушать. Скорее последнее, кто приедет на ночь глядя?
Я в любом случае не в обиде, лишь бы выслушали, хоть через десять часов. Вопрос в том, хватит ли у них влияния, чтобы помочь? Кто они вообще такие?
Но спрашивать об этом не буду. Раз мать скрывает… Это ее право, в конце-концов! Она — мать!
А если они аристократы? Настоящие, из золотой сотни? Было бы здорово, эти бы решили проблемы в два счета. Ну, встретил же я Бэль, почему и тут не может подфартить? Правда, на моих отношениях с девушкой это не повлияет, или даже повлияет в худшую сторону — я ведь не знаю, из какого они клана, может с отцом Бэль в контрах — но все равно было бы здорово.
С такими мыслями и рассуждениями я добрался до центра района.
О районе нашем можно рассказать отдельно, он заслуживает этого. Дело в том, что он проектировался как городок для военных, точнее флотских. Офицеры флота, отслужив определенное количество лет, получают служебное жилье с правом выкупа после завершения контракта. Вот для них и их семей и строили район изначально: полностью независимый, с отдельным куполом и автономными коммуникациями, своей станцией метро и отдельной хордой к виадукам. Было это давно, Альфа строилась быстро, и планировалось, что район станет чуть ли не элитным, но затем по каким-то причинам генеральное строительство повели в другом направлении, а «район космонавтов» так и остался на отшибе. Конечно, позже построили районы дальше к северу, но там сейчас вообще трущобы. Этот все же считается благополучным, хоть его рейтинг по городу невелик.
Одной из достопримечательностей района, позволяющей удерживать хоть какую-то планку, является комплекс монументов, посвященных космосу — всем людям, так или иначе внесшим вклад в его развитие. В центре находится круглая площадь-аллея, посреди которой высится большой памятник с барельефами и колонной-ракетой «Восток», основа композиции. Вокруг него, словно лучи, расходятся аллеи, переходящие затем в главные магистрали района. На каждой из них — памятник поменьше, посвященный конкретному пионеру, дающему также название аллее и улице.
Вот, например, памятнику Нейлу Армстронгу, первому лунопроходцу. Я подошел и внимательно разглядывал композицию. На мой взгляд, самая скучная из всех — но что можно ждать от гринго? Ведь это они делали статую, по заказу венерианского правительства, как и все остальные. Улица за ним так и называется, «Улица Нейла Армстронга».
А вот китайская достопримечательность, выполнена в помпезно-пропагандистском вычурном восточном стиле — памятник пионерам Марса. Три человека, держащихся за руки, и развевающийся флаг с пятью звездами в верхнем углу. Никакого намека на историчность момента, лишь символика. Их улица не отражает имена, называется скупо и лаконично: «Улица пионеров Марса». Желтые, с присущими им традициями коллективизма, в свое время не стали делить свой экипаж и считать, чья именно нога ступила на красный грунт первой, а занесли в анналы истории сразу всех, но власти Альфы, проектируя район, сочли, что перечислять троих долго, и назвали улицу так.
С противоположной стороны расположен, пожалуй, самый роскошный памятник. Энрике Фернандес, первый человек, спустившийся сюда, под облачный покров Венеры, и установивший тут флаг Империи. Кстати, то место, место первой высадки, находится не далеко от Альфы, там тоже расположен мемориальный комплекс, куда едут на экскурсии сотни туристов. Но и здесь памятник пронизан былой славой и величием метрополии, цветы у его подножия не переводятся.
А вот и главный для меня памятник. И не потому, что я живу на этой улице, «Улице первого космонавта Гагарина». И не потому, что считаю себя, как и он, немного русским. Той России, в которой жил он, давно нет, а та, что есть сейчас, также далека от меня, как и от него. Просто этот человек… Герой, легенда! Симпатичный улыбающийся бронзовый юноша с поднятой рукой, в скафандре с надписью «СССР». И монументальная фраза, выбитая на всех языках мира: «Поехали!». Он притягивает своей простотой, внешностью, своей харизматичной улыбкой. Его делали русские, как Фернандеса — имперцы, а китайцев — китайцы, и скульптор умело передал свое трепетное отношение к человеку-истории.
