Темный повелитель: Восход Дарта Вейдера - Джеймс Лучено
- Нет, Таркин, - отрезал Император. - Пускай слухи живут. Пусть региональные губернаторы и офицеры флота думают о повелителе Вейдере все, что им заблагорассудится. Его происхождение не должно никого беспокоить. Я заинтересован лишь в том, чтобы они исполняли его распоряжения, как мои собственные.
- По крайней мере с этим, господин, проблем не возникнет. Вести о том, что произошло на Кашиике, распространяются по армии с огромной скоростью.
- Я и не сомневался, что так будет.
Таркин кивнул:
- Господин, я тут подумал: возможно, мне стоит время от времени обращаться к... профессиональному мнению повелителя Вейдера в целях... ну как минимум повысить его репутацию среди флотских командующих.
- В самом деле, неплохая мысль. И вы, и повелитель Вейдер только выгадаете от подобного тесного сотрудничества. С завершением строительства боевой станции ваши обязанности будут только множиться. Повелитель Вейдер избавит вас от необходимости лично держать под наблюдением каждый вопрос.
- С нетерпением жду, когда это произойдет, мой господин. - Таркин вновь поклонился, и голоизображение погасло.
Сидиус был доволен. Вейдер отлично справился. Ситх почувствовал произошедшие в нем перемены - даже во время короткого разговора, который состоялся сразу после взятия Кашиика. Теперь, когда Вейдер начал постигать премудрости темной стороны Силы, могло наконец начаться его настоящее обучение. Джедаи перестали быть для него вопросом первостепенной важности. Он страстно жаждал обрести могущество, которым владел Сидиус, и свято верил, что однажды наступит день, когда он сможет посчитать себя ровней учителю.
«Перво-наперво ты должен обрести власть над самим собой, затем над кем-то другим, над группой существ, над общественным слоем, над миром, над народом, над несколькими народами... и в конечном счете над всей Галактикой».
Казалось, он по-прежнему слышит лекции Дарта Плэгаса.
Зависть, ненависть, предательство... они были существенны для познания темной стороны, но только как способ отдалиться от общих понятий о морали во имя достижения высшей цели. Лишь только когда Сидиус постиг все это, он стал действовать в соответствии с новообретенными знаниями и убил своего учителя во сне.
В отличие от Плэгаса, Сидиус не был столь беспечен, когда дело касалось сна.
Что более важно, к тому времени, когда Вейдер все-таки начнет представлять опасность для трона, Сидиусу уже будут открыты тайны, на разгадку которых Плэгас потратил всю жизнь, - тайны бессмертия. С этого момента уже не нужно будет бояться Вейдера. Вообще отпадет нужда в ученике как таковом - разве что как дань уважения традиции, которая зародилась тысячелетие назад стараниями Дарта Бейна.
Древние ситхи были круглыми дураками, раз считали, что власть можно разделить между тысячами.
Могущество темной стороны можно разделить лишь на двоих: один держит власть в руках, второй к ней отчаянно стремится.
Метаморфозы, происходящие с Вейдером, означали также, что и Сидиус теперь мог сосредоточиться на более важных обязанностях. Пока Вейдер занят делом, Сидиус мог посвятить свое время укреплению собственного влияния в Сенате и отдаленных звездных системах, а также искоренению любых угроз стабильности и благополучию его Империи.
Он принес в Галактику мир. Теперь он собирался править ею так, как считал нужным, - править твердой, как дюрастальной протез Вейдера, рукой. Сметать с пути тех, кто рискнет восстать против режима. Вселять страх в тех, кто осмелится противоречить его решениям.
Вейдер будет могущественным учеником, самым могущественным из всех когда-либо рожденных - пока не родится кто-то, кто будет сильнее его.
И он будет совершенным орудием - по крайней мере, до тех пор, пока не будет подготовлено что-то более совершенное.
Какое-то время Сидиус просто сидел в кресле, размышляя о будущем; затем он вызвал в тронный зал Сейта Пестажа.
Пришла пора показать Дарта Вейдера Галактике.
51
- О, Бейл, Брея, какой чудесный ребенок! - восклицала Мон Мотма, укачивая Лею на руках. - И такой бойкий! - добавила она секунду спустя, когда Лея высунула из пеленок сначала одну ручку, затем другую, сдавила ладошки в крошечные кулачки и взвизгнула так, что эхо прокатилось по всему центральному залу дворца. - А, кажется, принцесса Лея хочет обратно к маме и папе?
Королева Брея поспешила принять из рук Мон Мотмы ребенка, который к этому моменту уже начал активно пинаться и размахивать ладошками.
- Это у нее такой сигнал, что пришла пора кормления, - пояснила Брея. - Надеюсь, вы меня извините, сенатор...
- Ну что вы, ваше величество, - проговорила Мон Мотма, поднимаясь на ноги. Проводив Брею из комнаты, она подошла к Бейлу, который сидел у горящего камина. - Я так рада за вас обоих.
- Ты и представить себе не можешь, как счастливы мы сами, - ответил Бейл.
Он так хотел рассказать Мон Мотме правду о происхождении ребенка, которого она только что держала на руках, но он не имел права идти на подобный риск - уж точно не сейчас, а возможно, и вообще никогда. Тем более что «Дарт Вейдер» по-прежнему бродит где-то неподалеку.
Заметив, как погружен в себя Органа, Мон Мотма вернулась в кресло, и ее лицо заметно помрачнело.
- Надеюсь, ты понимаешь, почему я не могла вверить этот разговор обычным средствам связи, Бейл? - произнесла она. - Надеюсь, мы здесь в безопасности?
- Конечно же, я понимаю. И ты можешь говорить здесь вполне свободно.
Прикрыв на мгновение глаза, Мон Мотма покачала головой:
- Большая часть Сената действительно готова поверить, что Фэнг Зар занимался на Корусанте подстрекательством к мятежу и что он явился на Алдераан устраивать антиимперские демонстрации.
Бейл кивнул:
- Я читал отчеты. Ни в одном из них нет и доли истины. Зар пытался спасти свою жизнь и поэтому бежал.
- А как Палпатин отнесся к твоему решению предоставить Зару убежище?
- Я честно не знал, что его допрашивали в Имперской службе безопасности и что ему приказали не покидать Корусанта. Когда... агенты Палпатина сообщили мне об этом, я сказал им, что готов предоставить Зару дипломатическую неприкосновенность, если он того попросит, - хотя я сильно сомневался в реальности этой просьбы, ведь Зар прекрасно сознавал, какие последствия могли бы ждать Алдераан в этом случае.
- Тем не менее молчание Палпатина вызывает вопросы. - Мон Мотма жестко посмотрела на Бейла. - Возможно, он полагает, что ты не захочешь предать огласке всю правду о событиях того дня.
Бейл согласно кивнул:
- Похоже на то. С другой стороны, это может сыграть нам только на руку,
