Киберканикулы - Ольга Громыко
Такого вопроса Кира не ожидала и, кажется, он попал в уязвимое место – глава ОЗК смущенно покосилась на секретаря. Всего на мгновение, однако репортеры расценили это как слабость и хищно сузили круг, ожидая ответа.
– Да, конечно, – сказала Кира, но как-то без огонька.
– Уверены? – пуще прежнего насел почуявший кровь журналюга. – Или вы жалеете и опекаете киборгов, как бездомных собак – умных, преданных, красивых, но всего лишь животных?
Вопрос откровенно вышел за рамки человеческих приличий, однако смотреть интервью будут и ксеносы, которые искренне не поймут, почему глава ОЗК взбеленилась и наорала на репортера.
А Кира так и сделала бы, если бы Реми не шагнул вперед и, слегка наклонившись – не к микрофону, а к уху наглеца, – тихо, выразительно, отнюдь не как секретарь процедил:
– Она же тебе уже ответила.
Журналист сообразил, что сейчас здесь может запахнуть настоящей кровью, и попятился, пытаясь сохранить надменный вид.
Реми тоже вернулся на свое место и как ни в чем не бывало сказал:
– Следующий вопрос, пожалуйста!
* * *
Главное банкетное блюдо произвело фурор и вмиг разошлось между гостями по полупрозрачному ломтику как изысканный деликатес. Козырь по праву чемпиоңа целую стопку на вилку наколол.
Джек гоголем расхаживал между столами, величественно принимая комплименты своему кулинарному таланту. Прочие организаторы ему подыгрывали, в один голос нахваливая «уникальную кассандрийскую кухню», хотя сами благородно отказались от экзотического яства в пользу гостей – мол, мы тут такого ещё напробуемся! Впрочем, тарталетки, канапе и паштетик на поджаристом хлебушке тоже были бесподобны, как и ещё десяток блюд, о рецепте которых никто ничего не знал и знать не хотел.
Хрущак выплатил выигрыш самым нетерпеливым игрокам и выбил себе полчасика на перекус и чоканье бокалами с друзьям, знакомыми и всеми, у кого есть бокал. У Стрелка там плескался символический морс, но он охотно составил приятелю компанию, чисто ради проформы поругивая Майкла и краем уха прислушиваясь к диалогу по соседству.
– Ваши примитивные физические войны – это непозволительная трата жизней и денег! – вдохновенно разглагольствовал крамарский «миллионер в загуле», швырнувший на ветер букмекерский коэффициент аж с двухсот единиц. Рассказ об этом неслыханном кутеже, несомненно, будет страшным шепотом передаваться в его роду еще несколько поколений. – Сперва покупай оружие и снаряды, чтобы стрелять по врагу, потом опять плати, чтобы восстанавливать разрушенное… Дешевле сразу купить у врага его имущество! Вот, например, наша колония Двадцать Пять уже полвека победоносно воюет с колонией Семнадцать, – гордо сообщил крамарец. – Приобретено целых восемьдесят шесть процентов их территории! Еще каких-то десять лет – и планета будет наша! А если удастся взять в Галактическом банке дополнительный кредит, то и за семь справимся.
– Тогда чем ваша война отличается от обычной торговой сделки? – поинтересовался уже порядком замороченный Οлег, проклиная ту минуту, когда сдуру сказал словоохотливому ксеносу, что раньше служил в армии.
– Мы очень свирепо торгуемся. Например, в последнем сражении наш главнокомандующий даже стукнул хвостом по столу и, – крамарец завибрировал горловым мешком, а транслятор понизил громкость перевода до трагического шепота, – назвал вражеского полководца неспособным к весенней линьке! Его, конечно, официально осудили за подобную жестокость, зато очередной остров стал нашим!
– Да, – согласился Олег, всеми силами пытаясь сохранить невозмутимость, – это ужасно.
– Война грязна и безжалостна, – удрученно поддакнул крамарец. – Мне стыдно, что наша раса ещё не изжила этот атавизм, но иногда без него просто не обойтись. Представляете, противник хотел внести в кодекс о космических перевозках целых сорок семь поправок!
Олег не представлял, и его ошеломленное лицо воодушевило ксеноса ещё больше.
Начальника охраны спас другой крамарец – тот, что утром сидел в будке для приема жалоб. Пока они ритуально приветствовали друг друга после семнадцатиминутной разлуки (до часа допускалось ограничиться всего тридцатью пятью звуками и двенадцатью телодвижениями), Олег непротокольно сбежал. Но чего еще ожидать от примитивного гуманоида!
– Α жаловаться так никто и не пришел, – горестно хлюпнул второй крамарец, и собрат сочувственно пощекотал его кончиком хвоста.
– Это наша вина, – заверила их оказавшаяся поблизости Сара. – Мы слишком хорошо все организовали!
– Сара, а как там ваши родичи? – окликнул ее Стрелок. – Не рассердились, что мы их чуток разыграли?
Для транслятора крамарцев авшурка говорила подчеркнуто четко и правильно, но с людьми живо развернулась на всю катушқу.
– Чуток?! – оскорбленно фыркнула она. – Шоб ви понимали за правильную охоту – когда ви идете в берлогу до медведя, то ви либо идете, либо не идете, а пинать надо так, шоб он лег и загрустил, а не побежал за вами со свежим аппетитом! Кстати, спасибо вам за тот красивый спектакль про ссору под зрительским окном и уход без дружеского досвидания! Эти дураки поверили в договорняк в свою честь и выиграли дополнительный убыток на ставках.
Стрелок смущенно кашлянул. С Козырем они ругались по-настоящему и где получилось.
– Эмчеэсовцы никогда не прощаются. Примета плохая. Но все равно как-то неловко вышло, м-да…
– Ну, строго говоря, авшуры одновременно и выиграли, и проиграли эту гонку, – примирительно заметил Хрущак. – Значит, жаловаться им не на что!
– Пусть только попробуют! – воинственно поддакнула Сара.
– О, так я же на это и ставил! – обрадовался крамарский миллионер. – Значит, мне полагается двойной выигрыш?!
Хрущак принялся отводить взгляд и юлить, что это фигуральное выражение, а деньги выплачиваются в соответствии с турнирной таблицей, но Стрелок наступил ему на ногу – а в экзоскелете это очень весомый аргумент! – и дружески посоветовал:
– Не жадничай, такую феноменальную удачу лучше не обижать! Иначе она отвернется от тебя самого.
– Вы, эмчеэсовцы, слишком суеверные! – проворчал Хрущак, но все-таки расчехлил планшет.
Удача его, может, и простит, а вот влипнуть в бюрократическую тяжбу с крамарцем куда страшнее.
* * *
После пресс-конференции Кира ухитрилась выкроить себе крохотную передышку в служебном туалете – глотнула воды прямо из-под крана, подправила макияж, прическу и, стянув туфли, несколько минут посидела на закрытом унитазе с запрокинутой головой и блаженно вытянутыми ногами. Дольше, к сожалению, было уже неприлично, да и друзья забеспокоятся, все ли с ней в порядке.
– Ну, как я отстрелялась? – с надеждой спросила она у Реми, цербером дежурившего у выхода из кухни.
– На высшем уровне, – заверил ее секретарь. – Как и всегда.
Кира улыбнулась и расправила плечи, с благодарностью соглашаясь отложить подробный разбор полетов на потом, но Реми все-таки не сдержался и удрученно добавил:
– Хотя врать, конечно, нехорошо.
– Да я вроде не врала, –
