Пять секунд до полуночи (СИ) - Орлов Иван Алексеевич

Крис вышел на бреющий полет. Под брюхом корабля с огромной скоростью уносились назад леса и пригорки. Иттико перестал бормотать и вскинул руки вверх. Крис от неожиданности едва не врезался на полном ходу во взлетевшую навстречу кораблю груду огромных валунов.

Он заложил крутой вираж, и камни пролетели мимо. Крис мельком взглянул на экран заднего вида. Один из преследователей влетел в самую гущу каменных снарядов, и они оставили глубокие рваные следы на его обшивке. Вражеский корабль стал заметно вилять из стороны в сторону.

— Ещё раз! — крикнул Крис, и молодой акили вскинул руки.

Новая порция валунов полетела навстречу преследователю, и тот дёрнулся вниз в надежде уклониться. Пилот не рассчитал высоту, военный корабль зацепил верхушки деревьев, потерял скорость и жёстко ударился о землю. Одним меньше.

Крис потянул штурвал на себя и одновременно включил на полную двигатели торможения. Навалилась жёсткая перегрузка, но зато корабль взмыл почти вертикально вверх. В этот же момент ожил боевой пульт, и пара ракет с воем унеслась вперёд.

«Молодец, Макс!»

— Иттико! Как только сзади появится враг, я открою грузовой люк! Выбрасывай из него всё и кидай прямо в корабль. Понял?

— Да, — ответил акили, тяжело дыша. Он отстегнулся от кресла и стал выбираться из кабины.

Вот она, кнопка пульта внутренней связи. Такая простая и безобидная на первый взгляд. Нажать на неё и отдать распоряжение пресс-центру ОГК о подготовке экстренного сообщения. Чего проще?

Майя в нерешительности остановила палец в сантиметре от кнопки. Каковы будут последствия? Правда откроется миру, но готов ли мир к ней сейчас? Сама по себе информация об имплантах смерти может поставить крест далеко не на одной карьере в мире политики. Да и на её тоже.

В висках стучала кровь, глаза не мигая смотрели на пульт внутренней связи. Палец стал медленно отдаляться от кнопки.

— Выпускай все ракеты, Макс! — прокричал Крис, и громкая связь разнесла его голос по всему кораблю.

Ещё три, разрывая воздух реактивными струями, унеслись вперёд. Попадут ли они в последнего преследователя? Оставалось только надеяться, потому что на одном оставшемся двигателе улететь от него не получится. Остальные три уже минуту как молчали.

Преследователь вынырнул из темной тучи и вонзил лазерные лучи в незащищённый борт корабля. Крис вскрикнул от боли в рёбрах, на мгновение став частью огромной машины.

В этот момент одна за другой в корму военного врезались выпущенные Максимом ракеты. Чудовищный взрыв разворотил ему всю заднюю часть. Он успел напоследок полоснуть по кораблю Криса лазерами и камнем рухнул вниз. На панели управления зажёгся красный сигнал опасности: последний двигатель мог отключиться в любой момент.

— Макс, Иттико! Пробирайтесь в одну из спасательных капсул! Они обозначены чёрно-жёлтой полосой! Закрывайте люк и стартуйте! Красный рычаг! Как только увижу, что вы отделились, сразу за вами! — прокричал в микрофон Крис.

Двигатель надрывно выл, отовсюду слышались скрипы и дребезжания, кабину заволакивало чёрным дымом. Приборная панель перемигивалась тревожными сообщениями и красными индикаторами. Половина обзорных экранов не работала, и их тёмные провалы зияли перед глазами. Через закопчённые жаропрочные стекла пилотской кабины можно было увидеть лишь серые облака.

Двигатель задёргался в предсмертной агонии. «Давайте же, парни!» — подумал Крис, и через мгновение услышал хлопок ускорителя спасательной капсулы.

«Мир стоит на грани, и любое моё действие сейчас может повлечь за собой гораздо худшие последствия. Почему именно мне выпало делать этот выбор?» — Майя в отчаянии и смятении ходила по кабинету. Сердце её сжималось от жалости к попавшим в беду на Тиоре, а мысли метались из стороны в сторону.

«Допустим, я расскажу об этом. Что дальше? Акции протеста вспыхнут с новой силой? Начнётся массовая истерия? Люди потребуют смены власти, расследований, наказаний для преступников? Беспорядки, блокада автодорог? И всё это во время войны! Время, время идёт… Без пяти минут девять… Пять минут до девяти… Часы судного дня или как их там назвал Айро! Пять секунд до полуночи… Я что, передвину стрелки на полночь, если не промолчу? А если промолчу, что тогда? Ложь, тирания, тотальный контроль? Из-за меня?»

На глаза Майи навернулись слёзы: «Я стану худшим директором ОГК за всё время! Я пошла против Устава уже несколько раз!»

Невидящим взглядом она уставилась в окно, где царила тьма и ночной неон.

«Исчезнуть бы, раствориться во мраке ночи… Устав, Устав… Как же там написано? Основной ценностью для Организации является человек, его права и свободы. Организация обязуется защищать человека от неправомерных действий других субъектов права при любых обстоятельствах, будь то мирная жизнь, стихийные бедствия или военные действия…»

Она развернулась и посмотрела на маленькую карту памяти, одиноко лежащую на столе. Как сложно было заметить крохотный, величиной с половину ногтя, квадратик среди безбрежного моря однотонной тёмной поверхности! Как соломинка в океане, карта плыла по ней, не в силах заявить о себе. А над столом всемогущим богом возвышалась женщина, в глазах которой стояли слёзы.

— С каких пор я стала бояться раскрыть правду? — вслух сказала Майя. Эти слова придали ей уверенности. Вытерев глаза рукой, она решительно подошла к столу и ударила пальцем по кнопке пульта связи. — Дежурный! Пресс-центр! Быстро!

— Сейчас, госпожа Бекетт, — послышался сонный голос. Через полминуты дежурный снова вышел в эфир. — Пресс-центр пустой, там никого нет. Сейчас же вечер!

— Вызывайте всех сюда! Чтобы через полчаса персонал был на месте! Свяжитесь с ведущими СМИ и скажите, что Организация Гражданского Контроля готова сделать важное заявление!

— Будет сделано, госпожа Бекетт!

«Потерпи, пилот Харрис, помощь идёт. Мы вместе разберёмся с теми, кто возомнил себя самыми умными и хитрыми. Ты поступил правильно, обратившись в ОГК, но некоторые козыри не стоит выкладывать сразу», — подумала Майя.

Она бережно взяла со стола карту памяти и подняла взгляд на экран, с которого что-то говорил временный президент Айро.

«Держись, пилот, держись…»

«Ещё выше! Ещё, ржавая банка! Скала уже близко, чтоб её! Где тяга? Выше! Почему не срабатывает катапульта?»

Гора рванулась к кораблю и заслонила собой всё свободное пространство. Корабль сотряс страшный удар. В тело впились ремни безопасности, выбив из лёгких весь воздух. В глазах потемнело от перегрузки, угол зрения предательски сузился, руки соскользнули с панели управления. Зажглась надпись «Авария», и там, где раньше была гора, мелькнула поверхность астероида. Хищная, испещрённая кратерами и острыми, как бритвы, зубцами скал. Кресло дёрнуло назад, и Крис жёстко ударился о спинку. Поверхность астероида пропала, а перед глазами засверкали цветные круги. Внизу раздался резкий хлопок, перегрузка вновь вдавила в кресло измученного пилота. Внутри него не было уже ничего кроме усталого безразличия.

Тело Криса наполнила небывалая лёгкость. Он полностью лишился веса и птицей воспарил над землёй. Стал свободным, счастливым и как никогда живым.

Невесомость пропала. Криса рвануло сперва в одну, затем в другую сторону. Раздался резкий хруст. Казалось, что где-то рядом великан мял в исполинских руках лист бумаги. Мир вокруг задёргался, закружился калейдоскопом искр и цветов. Тело пронзила боль, и непроницаемая темнота поглотила Криса.

Глава 31. Карл. Пустота

Поворот, ещё один. Неизвестная улица и погнутый дорожный знак. Под ногами хлюпала вода, а вдали одиноко светил уличный фонарь. Подхваченный холодным ветром мокрый галстук хлёстко ударил по лицу. Карл снял его и бросил прямо на дорогу.

Он уже несколько часов бродил по городу, ничего перед собой не видя. Просто шагал и шагал вперёд. Уходил из сверкающего огнями центра в мрачные и тонущие в мусоре дальние окраины. Раньше он и представить себе не мог, что такие вообще существуют. Машину бросил на какой-то неизвестной парковке, и даже не помнил, закрыл ли дверь. Ему было абсолютно всё равно. Плевать на пиджак и брюки, на автомобиль и дорогие ботинки, на карьеру и свою жизнь. Он сам спустил её в сточную канаву, сам привязал к рукам ниточки и передал концы кукловоду.