Татьяна Лыткина - Попутный ветер
— Вот еще, — и голос ее звучал также виновато, как смотрели глаза. — Я не прятала. Просто… Ты же видишь — это не совсем они.
— Ты столько раз твердила мне, что Сьенна — зло, — Матиэллт отстранился, сделал несколько шагов к окну и обратно. — Но все было так далеко, настолько не касалось нас! Я чуть не подписал с ними договор о мире и сотрудничестве!
— Прости, — чувство вины сменилось раздражением, — если ты в состоянии заключать такие договора с планетой, которая занимается работорговлей и является центром всех самых грязных дел в этой части Галактики — о каком доверии может идти речь!
Матиэллт некоторое время смотрел на нее в упор, темнея глазами.
— Ты же сама не захотела просветить меня.
— Я «просвещала», если можно так выразиться! Ты за последние лет двести предпринял хоть одну поездку на Сьенну? Ты хоть как-то проверил мои рассказы? А если не хотел проверять, это значит одно из двух: то ли ты мне совсем не веришь, то ли веришь безоговорочно, но тогда какого дьявола ты собирался подписывать этот договор?! — ну вот, она опять начала повышать голос.
Неожиданно взгляд брата просветлел, и он мягко взял ее под руку.
— Хватит кричать. Пойдем, пройдемся, если ты не слишком устала. Тут очень красивые звездные ночи.
— Давно ли ты обращаешь внимание на красоту звездного неба? — по инерции фыркнула Лиэлл, но позволила вывести себя из здания гостиницы.
Отсутствие у Торана естественных спутников позволяло оттари любоваться звездным небом во всей его красе круглый год. Выйдя на улицу, Лиэлл тут же покрепче ухватилась за сильную руку Матиэллта и подняла лицо вверх. Наблюдая за сестрой, он тихо рассмеялся.
— Ты ведешь себя так, будто никогда звезд не видела! — почти нежно упрекнул он, аккуратно поддерживая, чтобы она не споткнулась.
— А мне никогда не надоест, — улыбнулась она, не опуская головы.
Некоторое время они молчали. Ночами в обычно шумной столице Торана было тихо и безлюдно — оттари поздно ложились спать, но ночными гулянками не увлекались.
— И все же почему ты вдруг решил отменить эти переговоры? — осторожно спросила Лиэлл.
— Совпадения вокруг этого события. Покушение на тебя, причем двойное — это не шутки. И пусть этот безумный террорист не связан со Сьенной, и пусть сьеррам как раз невыгодно срывать переговоры…
— Сьеррам выгодно, чтобы переговоры проводила не я, — не согласилась Лиэлл. — Я слишком много о них знаю, это раз, я выступала против них у нас и на Земле — наверняка они в курсе, а, кроме того, они не дураки. Харах перед смертью сказал одну интересную вещь. Он был очень… неуравновешен в последние минуты своей жизни, и мыслеобразы, передаваемые им, были необычайно четкими. Он в курсе, сколько для меня значит Пол. Он знает, что Гео имеет самое непосредственное отношение ко мне и к нему. А узнал он об этом от сьерр. Как и когда это вычислили они, я не знаю. Скорее всего, те, кто забирал ребят с «Эвридики», сняли и информацию о том, что это за корабль, откуда и, главное, когда он стартовал. А когда ребята смогли покинуть Сьенну, рептилоиды решили узнать о них побольше. Конечно, такой, как Сергей, не мог их не заинтересовать. Лучше поздно, чем никогда. Ну а дальше — если учесть, что сведения обо мне, как о члене экипажа, оставались в бортовом компьютере, все становится на свои места. Они знают. И боятся нашей мести за Пола.
— Вполне справедливо, — задумчиво вставил Матиэллт.
— Если чужими руками убрать меня, убрать его — ты мог так ничего и не понять, — закончила Лиэлл.
— Ты думаешь, Мусену «запрограммировали»? Сьерры?
Девушка пожала плечами.
— А как еще объяснить настолько ненормальное поведение для холодного, расчетливого и уравновешенного человека, каким Харах был по описаниям раньше? И кто из телепатов имел доступ к его разуму? Я тебе так скажу — он напрашивался на то, чтобы его убили вместе с нами. Там цепочка была выверенная, а смешало все карты ваше с Риаллтом появление, — она остановилась, высвободила руку и заговорила, оживленно жестикулируя. — Смотри, все так гладко складывается: либо нас с Полом убирают еще в космосе, либо на планете, сначала ядом — Пола, потом я убираю Хараха, а меня убивают его люди. Сто процентов, в случае нашего благополучного истребления еще на подлете к Тору, Харах должен был бы погибнуть от того же, скажем, яда или еще как-нибудь. И все-таки, — без перехода поинтересовалась Лиэлл, — что окончательно убедило тебя?
Матиэллт снова взял ее под руку и повел дальше по улице.
— Все, что ты рассказала мне давным-давно о Сьенне — это не повод для того, чтобы объявлять сьерр нашими врагами. До сих пор мы могли влиять на ситуацию только путем переговоров и своим авторитетом. Я и сейчас уверен, что для мирного урегулирования подписание связывающего их договора с Соэллой было бы оптимальным вариантом. Но они сами дали нам повод для НЕмирного решения. Они это понимали, не зря им надо было убрать и Павла.
— Не надо, Матти, — тихо прервала его сестра. — Это Пол. Пол Коулс.
— Да, — кивнул он, — а это уже и есть повод. Именно то, что они сделали с ним. Задета честь Правящего Дома. Мы имеем все основания для официального объявления войны.
* * *Ничего себе, — Михаил машинально отпил еще глоток из своего бокала. — И что, он там сейчас войну объявляет?
— Нет. Он объявляет о переносе переговоров. А потом он вернется на Соэллу и начнет производство новых боевых кораблей. Империя снова построит военный флот. И вот тогда… — Лиэлл с силой опустила на стол сжатый кулак. — Тогда мы поговорим с этими ящерицами. И с их вассалами тоже пора разобраться. Рэтвеллы слишком обнаглели в последнее время. Снова участились нападения на наши дальние колонии.
Лиэлл задумалась. Все же, странно было, как Матиэллт отреагировал на все произошедшее. Получается, что в течение долгих лет он обдумывал мирное решение проблемы Сьенны — надо сказать, он кое-чего добился, во всяком случае, он смог приструнить рэтвеллов и ограничить экспансию сьерр в большой космос. И тут, буквально за сутки, он передумывает и решается на запуск законсервированных верфей для сборки боевых кораблей, отказывается от мысли о мирном договоре, готовится к объявлению войны. Что это значит? Неужели он тоже не лишен тех чувств, что давно не свойственны, как казалось до сих пор, соэллианам — ненависти, жажды мести за близких? Или это только верность древним законам — оскорбление Правящего Дома, догма — честь рода превыше всего?
— Слушай, — вдруг осенило Михаила, — а почему они были так уверены, что мы полетим с тобой? Если все так, как ты говоришь, и было запланировано и убийство Коулса тоже, они должны были знать, что он будет с тобой.
— Они и знали, — медленно произнесла Лиэлл, словно каждое слово стало сопротивляться произнесению. — Они знали наверняка, кто летит. Хотя мы решали все это только в своем узком кругу.
Михаил со стуком поставил на стол бокал.
— Ты хочешь сказать, что подозреваешь одного из нас в том, что он может работать на сьерр? — тихо спросил он.
— Нет. Я просто знаю, кто из вас работал на Хараха. Но я ничего не скажу тебе сейчас, я должна сначала переговорить с Фрэнком.
Михаил резко встал, отошел к окну, пытаясь переварить только что сказанное соэллианкой.
— Я видела Хараха до нашей с ним встречи. Сережа не так давно показал мне одно свое воспоминание. Там был Мусена. И с ним один из вас, — в спину ему продолжила Лиэлл. — А здесь, когда я сказала ему, что мы были предупреждены о засаде, он лихорадочно начал думать, кто мог его сдать. Я видела их лица так отчетливо, как если бы он показывал мне голограммы. У шизофреников и параноиков очень ярки передаваемые мыслеобразы.
Копаныгин передернул плечами, показывая, что ему все равно, какие мыслеобразы были у покойного.
— Сережа говорил, что его пытались «привязать» к хозяину. Видимо, этот человек работал на Хараха тоже отнюдь не по своей воле. Я подозреваю, что ее «запрограммировали» на верность этому мерзавцу еще на Сьенне.
— Ее? — уловил Михаил. — Это кто-то из наших девочек?
— Я ничего тебе больше не скажу, разберемся на Земле, — уклонилась Лиэлл.
Глава 11
На следующий день они улетели на Землю. За трое суток на «Элларе» Лиэлл практически не появлялась из своей каюты. Хотя на Торане она каким-то образом держалась вполне бодро, улыбалась и была в состоянии развеселить остальных, но как только оказалась на борту звездолета, сразу сникла. Михаил лично проводил ее к каюте под пристальным взглядом Пола и взял с нее слово, что если полет будет протекать спокойно — а с чего бы ему быть неспокойным, — она будет только отдыхать и заниматься восстановлением истраченной на Торане энергии.
Сейчас, оставшись один среди ребят, Михаил в полной мере ощутил, насколько тяжело было с ними Сергею, и как же выматывалась Лиэлл за эти последние месяцы. Нет, внешне ничего не изменилось, но барьер при общении чувствовал даже он, человек, для которого эмоции и чувства были делом второстепенным. Он делал свою работу, поддерживал разговоры и отчаянно завидовал Пашке с Федором, которые сохранили те отношения, которые были между ними раньше. Если еще до Сьенны он просто удивлялся, как быстро и прочно подружились эти два, в общем-то, разных человека, то теперь он удивлялся другому — как они смогли найти друг друга сквозь ту стену, что оградила их от прошлого. И почему эта стена по-прежнему стоит между ними и остальным миром.
