Обитаемый остров - Аркадий Натанович Стругацкий
Максим подобрал автомат, забросил за спину и распахнул дверцу. В кабину сейчас же хлынула вода, отчаянно завоняло бензином, пол под ногами начал медленно крениться.
— Вперёд! — скомандовал Максим, и Гай, протиснувшись мимо него, послушно бухнулся в волны.
Он погрузился с головой, вынырнул, отплёвываясь, и поплыл к берегу. Берег был близко, твёрдый берег, по которому можно ходить и на который можно падать без опасности для жизни. Максим, бесшумно разрезая воду, плыл рядом. Массаракш, он и плавает-то как рыба, словно в воде родился… Гай, отдуваясь, изо всех сил работал руками и ногами. Плыть в комбинезоне и в сапогах было очень тяжело, и он обрадовался, когда задел ногой песчаное дно. До берега было ещё порядочно, но он встал и пошёл, разгребая перед собой грязную, залитую масляными пятнами воду. Максим продолжал плыть, обогнал его и первым вышел на пологий песчаный берег. Когда Гай, пошатываясь, подошёл к нему, он стоял, расставив ноги, и смотрел на небо. Гай тоже посмотрел на небо. Там расплывалось множество чёрных клякс.
— Повезло нам, — проговорил Максим. — Штук десять выпущено было.
— Кого? — спросил Гай, похлопывая себя по уху, чтобы вытряхнуть воду.
— Ракет… Я совсем забыл про них… Сколько лет они ждали, пока мы пролетим, — дождались… И как только я не догадался!
Гай недовольно подумал, что он бы тоже мог догадаться об этом, а вот не догадался. А мог бы ещё два часа назад сказать: как же, мол, мы полетим, Мак, если в лесу полно шахт с ракетами? Нет, принц-герцог, спасибо, конечно, но лучше летали бы вы на своём бомбовозе сами… Он оглянулся на море. «Горный Орёл» почти совсем затонул, изломанный этажерчатый хвост его жалко торчал из воды.
— Ну ладно, — сказал Гай. — Как я понимаю, до Островной Империи нам теперь не добраться. Что делать будем?
— Прежде всего, — ответил Максим, — примем лекарство. Доставай.
— Зачем? — спросил Гай. Он очень не любил принцевы таблетки.
— Очень грязная вода, — сказал Максим. — У меня вся кожа горит. Давай-ка сразу таблетки по четыре, а то и по пять.
Гай поспешно достал одну из ампул, отсыпал на ладонь десяток жёлтых шариков, и они съели эту порцию пополам.
— А теперь пошли, — сказал Максим. — Возьми свой автомат.
Гай взял автомат, сплюнул едкую горечь, скопившуюся во рту, и, увязая в песке, двинулся следом за Максимом вдоль берега. Было жарко, комбинезон быстро подсох, только в сапогах ещё хлюпало. Максим шёл быстро и уверенно, как будто точно знал, куда нужно идти, хотя вокруг ничего не было видно, кроме моря слева и обширного пляжа впереди и справа, а также высоких дюн в километре от воды, за которыми время от времени появлялись растрёпанные верхушки лесных деревьев.
Они прошли километра три, и Гай всё время думал, куда же они идут и где вообще находятся. Спрашивать он не хотел, хотел сообразить сам, но, припомнив все обстоятельства, сообразил только, что где-то впереди должно быть устье Голубой Змеи, а идут они на север — непонятно куда и непонятно зачем… Соображать ему скоро надоело. Придерживая оружие, он трусцой нагнал Мака и спросил напрямик, какие у них теперь, собственно, планы.
Максим охотно ответил, что планов определённых у них с Гаем теперь нет и остаётся полагаться на случайности. Остаётся им надеяться, что какая-нибудь белая субмарина подойдёт к берегу, и они подоспеют к ней раньше, чем легионеры. Однако поскольку ждать такого случая посреди сухих песков — удовольствие сомнительное, надо попытаться дойти до Курорта, который должен быть здесь где-то недалеко. Сам город, конечно, давно разрушен, но источники там почти наверняка сохранились, и вообще будет крыша над головой. Переночуем в городе, а там посмотрим. Возможно, им придётся провести на побережье не один десяток дней.
Гай осторожно заметил, что план этот представляется ему каким-то странным, и Мак тут же согласился с этим и с надеждой в голосе спросил Гая, нет ли у того в запасе какого-нибудь другого плана, поумнее. Гай сказал, что, к сожалению, никакого другого плана у него нет, но что надобно помнить о жандармских танковых патрулях, которые, насколько ему известно, забираются вдоль побережья на юг очень далеко. Максим нахмурился и сказал, что это плохо, что надо держать ухо востро и не дать застать себя врасплох, после чего некоторое время с пристрастием расспрашивал Гая о тактике патрулей. Узнав, что танки патрулируют не столько берег, сколько море, и что от них можно легко спрятаться, залегши в дюнах, он успокоился и принялся насвистывать незнакомый марш.
Под этот марш они протопали ещё километра два, а Гай всё думал, как же им вести себя, если патруль их всё-таки заметит, и, придумав, изложил свои соображения Максиму.
— Если нас обнаружат, — сказал он, — наврём, будто меня похитили выродки, а ты за ними погнался и отбил меня; блуждали мы с тобой, блуждали по лесу и вот сегодня вышли сюда…
— А что нам это даст? — спросил Максим без особого энтузиазма.
— А то нам это даст, — сказал Гай, рассердившись, — что нас, по крайней мере, не шлёпнут сразу же на месте.
— Ну уж нет, — твёрдо сказал Максим. — Шлёпать я себя больше не дам, да и тебя тоже…
— А если танк? — с восхищением спросил Гай.
— А что танк? — сказал Максим. — Подумаешь, танк…
Он помолчал некоторое время, а потом вдруг задумчиво сказал:
— А знаешь, неплохо бы нам захватить танк.
Гай увидел, что мысль эта очень ему по душе.
— Отличная у тебя идея, Гай, — сказал Максим. — Так мы и сделаем. Захватим танк. Как только они появятся, ты сейчас же пальни в воздух из автомата, а я заложу руки за спину, и ты ведёшь меня под конвоем прямо к ним. А там уж моя забота. Но смотри держись в сторонке, не попадись под руку и, главное, больше не стреляй…
Гай загорелся и тут же предложил идти по дюнам, чтобы их было видно издали. Так и сделали. Поднялись на дюны.
И сразу увидели белую субмарину.
За дюнами открывалась небольшая мелководная бухта, и субмарина возвышалась над водой в сотне метров от берега. Собственно, она совсем не была похожа на субмарину и тем более на белую. Гай решил сначала, что это не то туша какого-то исполинского двугорбого
