Майкл Флинн - Танцор Января

— О, сам факт ее появления уже достаточно плох, даже не примешивая туда игры. В нем не было ничего случайного. Она была там все время, таилась в моих деепричастных оборотах и придаточных предложениях. А тебя ведь предупреждали. Она встречалась с Советом Семи, последовала за Грейстроком в Закуток, указала Микмак Энн на столик Фудира — тут и там мелькала на заднем плане моей истории.

— Не понимаю, зачем она спасла Хью от убийц МТК?

Человек со шрамами усмехается.

— Только послушай, как дребезжат твои предложения! Твои губы похожи на кастаньеты. Ты забыла, что ее с Цином отправили на задание. Она хотела напомнить коллеге о нем, а снайпер мог убить посредника, которого она планировала использовать для доставки послания.

— Она не знала, что Грейстрок был Грейстроком?

Медленное покачивание головой.

— Мы думаем, что нет. Но она была единственным танцором в этом представлении, с которым мы не говорили, и кто знает, что ей было известно?

— Но зачем так окольно? Почему не подойти к Грейстроку — Цину, как она считала, — напрямую?

— Потому что ее заданием было убить Цина, если тот не сможет выполнить свой долг. Это интимная связь, и, словно жених и невеста, они не должны видеть друг друга до дня свадьбы.

— Но… задание найти Донована было рутинным. Расследование движения через Разлом. Далее Танцор… Ах, Равн ведь не знала о Танцоре.

— Или он ее не интересовал. Курьеры крайне сосредоточены на своих заданиях. Из визита к Семи она должна была вынести, что ключ ко всему — это Фудир, а он отправился на Новый Эрен по своим делам. Поэтому она не встревожилась, когда Цин также полетел на Новый Эрен. Она ждала на Иегове, зная, что он вернется туда со своей добычей. Но затем, вместо того чтобы заставить Фудира отвести его к Доновану, Цин отправился вместе с ним на Узел Павлина. Это не являлось частью плана — если только сам Донован не отбыл на Павлин ранее, — поэтому она последовала за ними с чем-то вроде «желтого уровня тревоги». Затем, когда они направились на Ди Больд, стало казаться, будто Цин уклоняется от исполнения долга. А значит, ему нужно напомнить о нем. Курьер не стала делать поспешных выводов. Возможно, дело в том, что о движении через Разлом лучше всего можно было узнать возле самого Разлома, и Донован мог отправиться туда до них.

— Разве у Равн не вызвало подозрений то, что Цин якшается с Гончей?

— Опять же — трудно сказать. Она следовала за Цином, но, возможно, добралась до Павлина уже после того, как они связались друг с другом. Поэтому она могла видеть только корабль Гончей, следовавший за Цином к неисследованной рампе.

— И она пошла за ними. Для такого нужно иметь стальные нервы.

— Эти люди славятся железной выдержкой… Сюда. Спустимся по этим ступенькам. Есть один ресторан на границе Закутка, на Людноулице. Там подают отличного цыпленка-тикка.[65] Если хочешь купить ужин, здесь он обойдется дешевле, чем в хостеле.

— Цена не имеет значения.

— Хорошо. Тогда ты не будешь против того, чтобы сэкономить. Может, мы сможем довести этот убогий рассказ до конца.

Арфистка смеется.

— Каким путем?

— О чем ты?

— Ты говорил, существует три пути, которыми можно дойти до конца, и пока ты упомянул только окончание и доведение до совершенства. Какой третий путь? История ведь несовершенна! Не хватает слишком многих деталей!

— Третий путь — это цель.

— Ты имеешь в виду — история должна достичь своей цели, то есть морали?

— Нет, просто цель рассказчика может состоять в том, чтобы поведать историю.

СУНТРЭЙ

ТРАВЯНАЯ ПИЖАМА

Грейстрок был истинным виртуозом в использовании всенаряда. Умело изменяя крой ткани в зависимости от местности, он мог заставить себя издалека казаться толще или стройнее, нежели он был на самом деле. Он мог менять контуры и форму тела. Щен провел день насыщенно — словно муха, посидевшая на множестве стен. Впрочем, на самом деле он не таился в уединенных закутках — ибо никто так не вызывает подозрений, как одинокий человек, — наоборот, он был в центре веселых компаний, собиравшихся в тавернах и ресторанах, куда любил захаживать персонал МТК. Грейстрок мог, когда хотел, походить на чьего-либо друга, и в круговерти бесцельных разговоров один анонимный вопрос, заданный в нужный момент, мог, подобно зародышу кристалла, направить беседу в нужное русло.

Иначе говоря, весь день пролетел в заботах. Весь день и половина ночи! (Дибольдцы не проводили долгие часы за работой, но тратили немало времени на то, что зачастую следовало за ней.) Оставалось лишь узнать, что Хью удалось выяснить у офицера, бросившего корабль, и что разузнала бан Бриджит, используя свои менее приятные методы на агенте МТК.

Отель «Королевская корона», что на западной стороне площади Чузера, у Паромной улицы, не был самым роскошным отелем на Ди Больде, но вполне подходил для богатых путешественников вроде леди Жульен Мелисонд и Тола Бенлевера. Персонал услужливо исполнял все их прихоти, но в то же время не казался назойливым.

Грейстрок вышел из лифта и по привычке пошел вдоль стены. Его одежда синхронизировалась с цветом и узором обоев, но не настолько, чтобы превратиться в явный камуфляж. Щен дошел до середины коридора, когда одна из дверей отворилась, и он без раздумий шагнул в боковую нишу, ведущую к темному служебному сортиру.

За открывшейся дверью была комната Фудира, но вышла оттуда бан Бриджит в длинном прозрачном халате цвета ее волос. Фудир, также в халате, стоял на пороге. Он выглядел моложе обычного и, улыбаясь, походил на кота, добравшегося до сметаны. Бан Бриджит провела рукой по волосам Фудира и быстро поцеловала его, прежде чем повернуться к своему номеру. Грейстрок сжал зубы, но лишь на мгновение. Как он мог винить Фудира в том, что тот заглотнул наживку, если ее предлагали всем?

Дверь Фудира закрылась, и, после того как бан Бриджит прошла мимо ниши, Грейстрок вышел из укрытия и занял позицию вне ее зоны видимости. Когда Гончая открыла дверь в свою комнату, Щен шагнул за ней внутрь и обогнул ее, когда она повернулась, чтобы закрыть дверь.

Большинство женщин, обнаружив в своей комнате постороннего, испугались бы — возможно, даже закричали. Бан Бриджит лишь окинула его взглядом, после чего направилась в гостиную. Грейстрок последовал за ней.

— Ня стоит использовать эти твои штучки на своих, — произнесла она.

— Могу сказать то же самое о тебе.

Бан Бриджит не стала уточнять, что он имеет в виду. Она подошла к мягкому креслу с высокой спинкой и присела в него, скрестив ноги. Край халата соскользнул, обнажив золотисто-коричневую ногу до самого бедра.

— Бедный серый человечек. Ня перестаешь удивляться, как тебя вообще можно сравнивать с нашим Фудиром.

— Пф-ф-ф. Я знаю твои уловки. Вроде этой, — махнул он рукой на обнаженную ногу Гончей, располагаясь на диване напротив. — И поскольку я знаю, что это все не всерьез, на меня они не действуют.

— Да, — согласилась она. — Вот поэтому с тобой я могу расслабиться и быть самой собой. — Она подтянула полы халата, спрятав ноги.

— Ты собиралась допросить агента МТК, но вместо этого развлекалась с Фудиром. Не удалось найти го-Хидэя? Или не сумела обольстить его?

Ее губы слегка припухли, волосы чуть растрепались. Она повела головой, тряхнув рыжими спутанными кудрями. Позабытый халат вновь разошелся, когда Гончая поменяла позу.

— Или он ня занял много времени. Люди такого рода мечтают о прекрасных незнакомках, соблазняющих их безо всякой причины, и редко задают вопросы, почему им так свезло. Как конфету у ребенка отнять. Но за малые усилия и отдача мала. Он нячего ня знает и, что еще хуже, знает, что нячего ня знает. Ему ня рассказывали о флоте и его миссии, и он нягодовал из-за того, что, как он выразился, «был ня в теме». Он хотел, чтобы я приласкала его. Кажется, он звал свою маму.

— А получил тебя. Ку, думаю, ты становишься черствой.

— Выговоры ня подождут до завтра? Уже поздно, и я хочу в постель.

Она начала подниматься, но Грейстрок напряженно произнес:

— Полагаю, за эту ночь ты уже повидала достаточно постелей.

Ее глаза расширились.

— Да някак ты ревнуешь, Щен?

Грейстрок задумался.

— Боюсь, что так. Немного. Ничего не могу поделать с энзимами. Но волноваться тебе стоит не обо мне.

— Значит, о Фудире? Фудир — человек частей.

— А я разве нет?

— У каждого свой талант. У тебя — простота. В тебе нят частей, ты цельный. Ты б ня мог делать того, что делаешь, ня обладай ты этой подлинной простотой. А Фудира я нахожу… обаятельным.

— Какой тогда я?

— Итак, ты хочешь знать, какой ты в сравнении с ним.

— Мы для тебя просто средства, но не цель. «Делу время, потехе час», — думаю, так говорят терране.