Звёзды - это блюдо, которое подают холодным - Евгения Духовникова
— Даже если бы я умоляла? — разочарованно протянула Клементина.
Фау повернул голову и, зацепившись за её взгляд, замер. Рубиновые глаза начали стремительно темнеть.
— Ты невыносима, — хрипло рыкнул флойд.
— Я?!
— Ты, — он коснулся её запястья, заскользил вверх по руке — медленно, рывками, словно сдерживая себя из последних сил. Несколько мучительно долгих секунд флойд плавил её обжигающе горячим взглядом, но в конце концов отвёл глаза и отрывисто произнёс:
— Операцию надо планировать на июль. Позже — рискованно, Шарк может решить, что тебе не удалось добиться моего согласия, и начать действовать иначе. А раньше — боюсь, я могу не успеть подготовить корабль.
Оттого, что Фау придётся тратить время и "готовить корабль", девушка почувствовала себя бесполезной лентяйкой.
— А я что?
— А у тебя — куда более ответственное задание, — мурлыкнул Фау. В глазах мелькнул задорный огонек. — Что тебе было велено? Сблизиться со мной, сдружиться… Соблазнить.
Последнее слово он прошептал с такой страстью, что её сердце пропустило удар. И тем не менее Клементина нашла в себе силы ответить:
— Ты прекрасно знаешь, что я ни за что не стала бы этого делать нарочно. Тем более по их приказу!
Флойд лукаво ухмыльнулся.
— А по моему приказу?
Клементина не заметила, как оказалась в его объятиях. Она успела только торопливо глотнуть воздух — и мир растворился в обжигающе горячем рубиновом сиянии, в головокружительном смолистом аромате и в ощущениях, которые раньше она не позволяла себе испытывать никогда.
Лишь спустя несколько бесконечно долгих и бесконечно кратких минут пьянящих поцелуев Фау неохотно оторвался от неё и пробормотал, тяжело дыша:
— Извини… Мне не следовало… Я забылся. И позволил себе лишнее.
— Я не… — запротестовала было Клементина, но флойд мягко отстранил её и тихо добавил:
— Ещё немного, и я не смог бы остановиться. И ты бы не смогла.
— И не надо.
— Клементина, я… Ты очень дорога мне. Но это не оправдывает того, что… — он осёкся. Смерил её глубоким и странным взглядом, в котором было всё: и досада, и сожаление, и нежность, и страсть, и желание, и печаль.
Пауза длилась так долго, что в глазах флойда вновь начал вскипать рубиновый огонь. Но на этот раз он себя контролировал и почти сразу спохватился.
— Мне лучше уйти.
Клементина почувствовала, как всё внутри мучительно сжалось от боли.
— Понимаю, — обречённо шепнула она. — Я не флойда. Тебе, наверное, неприятно…
Фау не дал ей договорить. Порывисто вскочил, обнял — не так, как минуту назад, а целомудренно и деликатно.
— Ошибаешься. Ты — не флойда, и это прекрасно. Ты не должна быть ни на кого похожей. Только на саму себя. Понимаешь?
Клементина тихо угукнула, уткнувшись ему в грудь — выше она не доставала.
— Просто я боюсь… навредить тебе.
"Вот оно что…"
— Не бойся… — прошептала она.
— Я не позволю никому причинить тебе боль… Даже себе.
— Угу…
Сейчас он уйдёт, а она останется — одна в пустом доме, пропитанном тревогой и страхом: за брата, за себя, за весь мир.
Фау будто подслушал её мысли. Впрочем, принимая во внимание удивительную эмпатию флойдов, вероятно, так оно и было.
— Хочешь полюбоваться на звёзды?
От неожиданности предложения Клементина не сразу нашлась что ответить.
— Спрашиваешь… — она грустно рассмеялась. — Вот только уже дважды мои прогулки к звёздам заканчивались незапланированными приключениями… А послезавтра, между прочим, будний день.
— Нет-нет, — флойд тоже рассмеялся, и от его смеха у Клементины сразу потеплело на душе. — Мы не полетим на другую планету. Это место здесь, на Земле.
— Далеко?
— На аэромобиле — рукой подать.
— Я так полагаю, это где-то за городом, — предположила Клементина, рассеянно созерцая уже привычный вид Лондона с высоты птичьего полёта. — В городе звёзды плохо видно — слишком много искусственного света.
— Возможно.
— Хм… Какая-нибудь обсерватория? Угадала?
Фау загадочно улыбнулся.
— Почти.
Допытываться было бесполезно, и она решила оставить пустые расспросы. Улыбнулась:
— Тот парень на велосипеде, когда увидел взлетающий аэромобиль, еле в седле удержался, — посерьёзнела, задумавшись. — Я имею в виду, ты привлекаешь внимание, и люди…
— Людям не стоит лезть не в своё дело, — сурово перебил Фау. — Флойдам, кстати, тоже.
— Но у тебя же не будет проблем из-за этого? Из-за меня?
Почему-то эта фраза её спутника очень развеселила. Флойд хохотал так заразительно, что под конец и сама она начала улыбаться.
— Ты поразительная девушка, — он протянул руку, провёл рукой по её волосам, заправляя за ухо непослушную прядь. И вдруг, без предупреждения, летательный аппарат резко взмыл вверх, повинуясь неуловимому движению своего пилота.
Клементина взвизгнула от неожиданности, но флойд лишь прибавил скорость — теперь они ввинчивались в небо почти под прямым углом.
— Давай поднимемся выше облаков! — крикнул Фау.
На краткий миг стекла облепила мутная облачная пелена, и тут же исчезла, смытая солнечным светом: аэромобиль уже набрал достаточную высоту и вынырнул из облака, упав в необъятное небо. Со всех сторон их окружала невозможно яркая синева, лишь далеко внизу неуклюже толкались молочно-белые облачные сугробы.
— У вашей планеты очень красивое небо, — вдруг сказал Фау. — Жаль, что ты не можешь в полной мере оценить его красоту.
— Куда уж мне, примитивной, — Клементина фыркнула. — Я вижу только синий. Но мне и этого достаточно, поверь, — она задумчиво прищурилась на солнце. — На Анде не такое небо?
— На Анде? — рассеянно откликнулся флойд. — Что ты, нет, конечно. Честно говоря, Анда — второсортная периферийная планета со скудными ресурсами и однообразным ландшафтом. Да, там базируются научно-исследовательские центры, да и промышленность кое-какая есть, но в остальном планета самая заурядная.
— Ну, я мало где была, — попыталась отшутиться Клементина. — Так что мне особо не с чем сравнивать.
— У нас есть очень красивые планеты. Ринтао, Салейзия, Лиади… Мио, конечно. Моя родина.
Развивать тему флойд не стал, Клементина тоже, интуитивно почувствовав, что не стоит выпытывать подробности. Некоторое время они молчали; каждый думал об одном и том же: если планы тенри (боже упаси) увенчаются успехом, это грозит бедой не только человечеству, но и флойдам.
Аэромобиль начал снижение; внизу мелькнуло хорошо узнаваемое каменное кольцо, и Клементина поняла, куда Фау её привёз.
Стоунхендж. Каменная обсерватория, оставленная в наследство их далёкими предками эпохи неолита.
Последний раз она была здесь со школьной экскурсией, лет десять назад — но тогда их не пустили внутрь круга, предложив довольствоваться созерцанием древнего памятника с почтительного (и безопасного) расстояния. В тот день стояла небывалая для Англии жара, и Клементине быстро наскучило глазеть на замшелые каменные арки, возвышающиеся посреди зелёной равнины…
— Здесь охрана, — заметила она, кивнув
