Александр Зорич - На корабле утро
– Для меня удобней Северный полюс, – наконец сказал я. – Там что у нас, день или ночь?
– На севере – день.
– Значит, я – за день.
Глава 5
«Дора» накрылась!
23 августа 2622 г.
Континент Бахрим
Планета Алборз, система Макран
Итак, астрофагов было четыре.
И как гласила экспертная оценка Бондаровича, уничтожать надо было всех четырех.
На картах мы обозначили их по немецкой кодовой таблице – «Антон», «Берта», «Цезарь» и «Дора».
Все четыре гаденыша (после того, как они получили человеческие имена, я начал воспринимать их менее обезличенно, не как абстрактное зло, а как нечто, что можно и нужно придушить голыми руками!) погрузились в базальтовую плоть Алборза чуть в стороне от геометрического Северного полюса планеты. Вероятно, стремились избегнуть глубокой пятикилометровой расселины на дне северного океана Алборза, проходящей ровно через полюс.
Астрофаги предпочли начать внедрение через надежную, вулканически пассивную твердь крошечного континента Бахрим, очертаниями напоминающего нашу Гренландию.
Правда, в отличие от Гренландии, на всем Бахриме не было ни клочка льда. Даже здесь, в самой прохладной области Алборза, стояла жара почище, чем в Сахаре. Отсутствию льда я и мои циклопы, не скрою, порадовались – не все еще отошли от морозной жути Урмии.
Два «Кирасира», оснащенных системой всережимной невидимости «Гриффин», выбросили нас на песчаный берег Бахрима под прикрытием пестрых красно-желтых скал горной цепи. Клоны, первооткрыватели Алборза, со свойственным себе пафосом назвали эту цепь Кряжем Голодных Дэвов.
Высадка прошла успешно – наши новые бронескафандры «Богатырь» сработали на пять. Они легко гасили ударные импульсы, способные переломать хребет многотонному халкозавру. Да и вообще они были хороши, эти «Богатыри». Будучи с виду куда изящнее и легче мощных пилотских «Гранитов», они держали даже прямые попадания 20-мм снарядов, имели режим «хамелеон» и широчайший спектр встроенного оборудования.
Сразу после войны, в конце июня, нас отвезли на отдых в Горно-Алтайск. Там – отличная природа, целебный воздух, в горах – стада тех самых тарпанов, диких лошадок, которые дали имя знаменитому универсальному бронеавтомобилю осназ. Ну а кроме того, под Горно-Алтайском расположен небольшой, но очень мощный межведомственный учебный центр, широко известный в узких кругах как «Точка А». Там, на Точке, нам показывали разные чудеса оборонпрома: танк Т-20, вертолет «Таймень», истребитель «Громобой» – это в порядке, так сказать, общего развития. А лично для нас, для осназа, выкатили как раз боевые скафандры «Богатырь».
Тогда мы прошли ускоренный курс обучения «Богатырям», но самих скафандров на роту так и не получили. «Служите пока в „Валдаях“, – так примерно нам сказали. – А когда промышленность освоит тему в полном объеме, получите и „Богатыри“, не волнуйтесь».
Ну и вот – еще один маленький сюрприз от товарища Иванова! «Богатыри», оказывается, были доставлены из метрополии как раз на борту «Изумруда». Но тогда предусмотрительный Иванов решил придержать новую технику, а вот теперь мы ее получили… Надо сказать: взбодрило!
Итак, мы высадились.
Перед нами стояла боевая задача – вскрыть группировку наземной ПКО астрофагов «Дора» и «Цезарь». Далее – сообщить информацию на борт рейдеров и, по возможности, помочь нашим эту самую ПКО раздербанить.
Однако для начала следовало создать временную рейдовую базу.
Вместе с нами на песчаные пляжи с борта «Кирасиров» были выброшены четыре десятка разномастных контейнеров. В них содержались кислородные патроны, провизия, надувные герметичные палатки и, конечно же, тяжелое вооружение – управляемые ракеты «Шелест» в одиночных транспортно-пусковых контейнерах, гранатометы, кумулятивные мины.
Разобрав контейнеры из расчета одна штука на бойца, мы для начала укрылись в широком гроте, образованном нависающим скальным карнизом.
Оттуда я выслал четырех разведчиков, которые вскоре разыскали подходящую пещеру, вход в которую был удачно фланкирован местными сухопутными кораллами.
Кстати, эти кораллы буквально не давали покоя моим циклопам.
– Слышь, Щедролосев, ты вот умный, объясни мне, дураку, что это за каменные кусты везде торчат? – спросил Свиньин. – Выветривание, что ли, такое затейное?
Щедролосев был, как всегда, на высоте.
– Это, друг мой, вроде как кораллы.
– Как у нас в Красном море?
– Ну как тебе сказать… Наши кораллы – это все-таки органическая форма жизни. А местные – они живые, но неорганические.
– Вот херня какая… Как роботы, что ли? Живые, но неорганические? – не отступал Свиньин.
– Да роботы вообще неживые. Что ты дурку порешь?!
– Тогда как это?
– Да очень просто. Не углеродные, а кремний-селеновые формы жизни. Что тут неясно?
Честно говоря, даже мне было неясно практически все. А уж Свиньину, с его широчайшим кругозором от бара «Космос – наш!» до водного мотоцикла «Русалка-2» – и подавно. Но любопытство Свиньина так и осталось неутоленным. Я вежливо попросил обоих заткнуться.
– Итак, мужики, – сказал я, рассеянно озирая стены пещеры в режиме микроволнового радарного зрения, – эту укромную норку я объявляю нашей временной базой. Приказываю: Водопьянову выделить из своего взвода пятерых людей, которые останутся здесь и будут стеречь наши коробки. Остальные разделяются на три поисковых отряда…
Достав командирский планшет, я наметил маршруты движения для каждого отряда, определил порядок связи и назначил рубежи для размещения наблюдательных постов.
Затем назвал командиров и состав каждой группы. В итоге Арбузову и его группе достался астрофаг «Цезарь», лично мне с моими циклопами – «Дора», а рейдовой группе Водопьянова – перевал «отметка 320» на Кряже Голодных Дэвов, откуда, как я надеялся, должны хорошо просматриваться астрофаги «Антон» и «Берта».
– У меня все, – заключил я. – Удачи всем нам. Пошли!
По земным меркам идти было всего ничего – три километра.
Но местность! Но условия! Нам бы сюда вертолет!
О вертолете, конечно же, не могло быть и речи. Даже если допустить, что ягну вообще не охраняют подступы к шахтам своих астрофагов, поверить в то, что контроль за воздушной обстановкой у них отсутствует вовсе, было никак невозможно.
Передвигались мы исключительно при включенном режиме «хамелеон», стараясь где только можно вжиматься в камни или прятаться за десятиметровыми перевернутыми ёлками местных кораллов.
Но на земле было тихо, а небеса – пусты и безмятежны. Как и должно быть на необитаемой, никому не нужной планете.
Если бы не едва уловимая дрожь, которая то и дело пробегала по скалам, о присутствии ягну не напоминало бы ничто.
Трижды нам пришлось воспользоваться тросовыми подъемниками для преодоления особенно крутых горок. А один раз, не видя других вариантов, я отдал приказ взлететь на гребень двадцатиметровой «отрицалки» с помощью реактивных ранцев.
Но все скучное в нашей осназовской жизни имеет счастливое обыкновение заканчиваться.
Когда встроенные альтиметры наших «Богатырей» в полном согласии с инерциальной навсистемой показали отметку двести семьдесят семь, скалы за поворотом расступились и…
– Ложись! – крикнул я, подав пример первым.
Циклопы организованно попадали. Затаились.
– Назад! – приказал я вполголоса.
Пока мы возвращались под прикрытие скал, я молился и думал, думал и молился.
Молился о том, чтобы все мы не получили заряд из позитронной пушки. От него ведь не спасут никакие «Богатыри»!
А думал я о том, что картина, схваченная моим глазом за одно мгновение, разительно отличается от всего, что я ожидал увидеть ранее.
Шахту астрофага окружал широченный вал, гребень которого проходил лишь немногим ниже отметки «двести семьдесят семь».
Причем кольцо обваловки оказалось настолько широким, что сумело поглотить даже отроги кряжа, обращенные к астрофагу «Дора».
Ну и главное: наземная ПКО имелась. Наземная ПКО, черт ее дери, была о-го-го.
В первую секунду я бы сказал, что на валу стоят вкопанные по центральную крестовину корветы ягну. Однако, придя в себя и поразмыслив, я пришел к выводу, что мы имеем дело с некими специализированными системами вооружения.
Возможно, как и паладины, они фактически являлись сверхсложными экзоскелетами для некоего специализированного подвида особей ягну. Но такого рода подробности интересовали меня в последнюю очередь. Для меня было важно изобрести способ расправиться с этими двадцатиметровыми исполинами, похожими на голову акулы-молота, водруженную на монструозно раздувшийся кактус.
Мы отползли назад и забились в расщелины – как распоследние тараканы. Позитронные пушки по нам не стреляли. Паладины над нами не кружили… Пронесло?
– Чего там, отец-командир? – спросил Терентьев, который выполнил приказ «ложись» быстрее, чем успел что-либо увидеть.
