Ольга Гусейнова - Когда нет выбора
Айла стояла рядом с братом и, стоило нам войти, почему-то хихикнула. Биана бросила быстрый укоризненный взгляд на дочь, затем обратилась к нам, при этом с тревогой и напряжением вглядываясь в меня:
– Я рада, сынок, что ты вернулся наконец домой и счастлива приветствовать в своем доме анну моего сына.
К нам подошел Куштим и крепко пожал руку брату. Тарий говорил, что третий ребенок родился после того, как он ушел от родителей после сараша. Но младший брат часто приезжал с отцом к нему на мужскую половину, более того, сам мечтает служить в звездном флоте в разведке и сейчас активно этого добивается. А вот с матерью, несмотря на глубокую любовь и привязанность, Тарий виделся нечасто.
Мне Куштим тоже протянул руку, я улыбнулась и пожала ее в ответ своей, в перчатке… на всякий случай.
Подошла Айла, крепко обняла старшего брата, после пожала мне правую руку. Тарий официально представлял нас друг другу:
– Моя анна – Есения Этирей. Моя сестра – Айла Биана.
Следующими были родители. Отец обнял сына, хлопнув по спине, явно излучая довольство и радость. Похоже, мужчинам и девушке я пришлась по вкусу. Я сама протянула руку Брокану. Он улыбнулся, отчего лучики-морщинки возле глаз разбежались в разные стороны, и двумя руками сцапал мою. Потряс ее, потом уступил Биане место для приветствия. Женщина подошла к нам с блестящими от слез глазами, прижалась к груди Тария, пару мгновений так постояла, затем посмотрела ему в лицо и тихо сказала:
– Хвала звездам и богам, что это случилось так скоро. А то я начала забывать, как сияют глаза моего старшего сыночка. Ты такой… гордый… Боялась, не доживу до этого момента, – и так она проникновенно сказала, с такой нежностью всматривалась в его черты и испытывала такую глубокую материнскую любовь и печаль, что я не выдержала и заплакала.
Все тут же недоуменно уставились на меня с некоторым тревожным ожиданием. Тарий отстранился от матери, прижал меня к себе и, приподняв мой подбородок, напряженно спросил:
– Что случилось? Почему ты плачешь?
– Соринка в глаз попала! – смешавшись, буркнула я.
Он погладил меня по щеке, расплывшись в широкой улыбке. Повернул голову к родным и весело объяснил:
– Моя шиу очень чувствительная. Она сильный эмпат и, похоже, не выдержала накала наших эмоций.
Шмыгнув носом, я смущенно засопела ему в рубашку на груди. Вот крибл – и слезы объяснил, и родственников предупредил о моей особенности. Все четверо тут же напряглись, потом усилием воли взяли себя в руки, но, несмотря на это, калейдоскоп их эмоций поражал интенсивностью и яркостью. Пришлось успокоить родственников:
– Специально я никого не «читаю». А сейчас просто все так трогательно и ярко, что не захочешь – прочувствуешь…
Они успокоились, Биана, сделав пару шагов, неожиданно обняла меня и прижала к себе. Женщина облегченно вздохнула, услышав мои слова, и не думаю, что именно из-за того, что я их не «читаю». А я ощутила ее живот и слабенькие, еще не оформленные чувства другого существа и больше констатировала, чем спросила:
– Так вы ждете ребенка.
Она изумленно уставилась на меня, потом, мягко улыбаясь и поглаживая свой живот, просто кивнула. Тарий с гордостью посмотрел на отца, маме же досталась его нежность. Куштим заскучал и переминался с ноги на ногу. Айла предложила:
– Может, пойдем за стол?
Нас засыпали вопросами, причем началось с мяса. Пища, предложенная нам, была сплошь вегетарианской, и только одно большое блюдо с дымящимся поджаренным мясом ютилось с краю. Биана положила себе кусок, немного поморщившись при этом. Я вспомнила Иванку, говорившую, что беременным илишту необходимо есть мясо. Остальные к нему не притронулись. Зато Тарий с огромным удовольствием навалил себе аппетитную горку.
– Ты позволяешь ему есть мясо? – изумленно поинтересовалась Айла, совсем как Иванка недавно.
Тоскливо проводив взглядом румяный поджаренный кусочек мяска, отправленный моим аннаром в рот, я ворчливо ответила:
– Ему трудно что-либо запретить! Скорее, он мне многое запрещает… и ко многому обязывает.
Общее изумление достигло апогея. Брокан с Куштимом молча восхищались братом и сыном, Айла испытала легкое презрительное сочувствие ко мне, явно записав в слабачки. Зато Биана посмотрела на нас обоих с обожанием и радостью. Интересно…
Недолго думая – все же я тоже проголодалась от этих впечатлений – заменила свою пустую тарелку на полную мяса, которую забрала у Тария. Опешив от такой наглости, он усмехнулся и, тоже недолго думая, навалил себе новую горку мяса, фактически опустошив общую тарелку.
Попробовав кусочек, я едва не заурчала от удовольствия: настолько сочным и вкусным оно было. Рядом с таким же аппетитом его уплетал Тарий, поэтому только спустя минуту я ощутила удивление и настороженно посмотрела на новых родственников. Куштим весело ухмылялся, Брокан гордился сыном, Биана готова была расплакаться от счастья, а Айла забыла о презрительном сочувствии и заинтересованно посмотрела на меня. Смутившись и прекратив жевать, я попыталась догадаться, что могло вызвать столь резкие изменения в их поведении, но меня опередил Тарий:
– Есения – тсарек и мясо любит! Это ни о чем не говорит!
Наконец-то дошло – все решили, что я беременна, раз ем мясо. Стало весело, но ненадолго, потому что Тарий спустя минуту повернулся ко мне и, с подозрением уставившись, спросил:
– Или уже говорит?
Я подавилась, прокашлялась, затем ответила, с каждым словом сомневаясь все сильнее:
– Нет! Не говорит. Не знаю… не уверена… – В конце я уже испуганно уставилась на отца своих будущих детей и пролепетала: – Наверное, надо провериться?
Он вытер салфеткой лицо, руки, бросил ее на стол и под любопытными взглядами семьи притиснул меня к себе. Привычно уткнувшись носом в шею, шумно вдохнул. Через несколько томительных мгновений Тарий с большой неохотой оторвался от меня и посадил на место. Выпил залпом бокал воды и продолжил методично жевать, при этом нервно подергивая ухом. Теперь уже я в недоумении уставилась на него.
Брокан хмыкнул и с сочувствием спросил сына:
– Так сильно болит? – Тарий, скрипнув зубами, кивнул на первый вопрос. – Даже немного не ослабело? – И отрицательно покачал головой на второй.
От всех пришло разочарование. А я наконец сообразила, что они что-то интимное обсуждают и каким-то образом пришли к заключению, что я пока не беременна… или аннар пока не учуял.
Дальше пошли рассказы о нашем знакомстве и приключениях. Это были самые благодарные и сочувствующие слушатели! И как они смеялись, когда я пожаловалась на грозного безопасника эсара Биану за то, что тот сначала вынудил меня устроить стриптиз, а затем хотел задушить, когда узнал, что хитрых и умных мужчин илишту провела женщина! И хотя отец с братом были солидарны с Тарием, Биана и Айла хохотали до слез. Зато мужчины веселились до икоты, когда я рассказывала про комнату для «медитаций» и мой первый визит туда, закончившийся побегом.
Айла даже не поленилась сводить меня к себе и показать собственного бионика для интима. Этот момент выбил меня из колеи: она, совершенно не стесняясь, преспокойно продемонстрировала кибермужчину… Нет, никак не могу привыкнуть к этой грани их бытия. А вот ее комната поразила организованностью пространства и идеальной чистотой, которая там царила. Айла была педантична в отношении порядка, в разговоре она нередко произносила фразы вроде «не ленись, а лишний раз потрудись», «счастье лень сгубила», «порядок – залог уюта». Девушка ненавидела беспорядок, сломанные вещи, неорганизованность, но от природы была мягкой, уступчивой и ранимой. Хотя старалась показать всем, что сильная и самостоятельная. Эх, ей бы хорошего мужика… Ой, аннара.
День сменился вечером, а мы продолжали сидеть в гостях и болтать ни о чем и обо всем на свете. Я чувствовала себя так легко и спокойно, как бывало только с папой, и постепенно, незаметно так пропиталась духом этой замечательной семьи, что, пожелав оказаться ближе к аннару, забралась к нему на колени. И это никого не удивило, не впечатлило, не задело, а только вызвало новый прилив нежности у Бианы, наблюдавшей за нами и откровенно радовавшейся. Спустя какое-то время она неожиданно спросила, внимательно глядя на меня:
– Есения, ты еще не решила, где хочешь жить?
Пожав плечами, задрала голову и вопросительно уставилась на Тария. Как бы молча спрашивая, где мы все же жить-то будем?!
Сначала до меня дошла новая порция удивления от родственников. Потом Тарий наклонился и поцеловал меня в губы. После чего аннар ответил матери:
– В нашем доме в Самуре! Для моей работы это будет лучшим вариантом. Есения – архитектор, они с подругой Надарой – одной из спасенных нами женщин – задумали создать строительную фирму. И более того, миса Надара вместе со своим аннаром планирует перебраться в Самур.
Куштим присвистнул и восхищенно высказал:
