Интриги двуликих - Олег Георгиевич Чудинов
Парк мира встретил их привычной имитацией солнечного света, ровно подстриженными деревьями и кустарниками и беззаботно гуляющими людьми. Герцогиня крепко сжала ладонь джедая, который вновь собирался отпустить ее руку. Женщина уверенно шагнула вперед, к виднеющейся вдали Мемориальной усыпальнице. Руку Кеноби она так и не отпустила.
— Это романтическая прогулка? — с усмешкой спросил Кеноби. Все же Оби-Ван не смог сдержать свой дерзкий характер, видимо, немного шокированный поведением герцогини.
— Именно, мой рыцарь! — невинно улыбнувшись, подтвердила Сатин. — К сожалению, более десяти лет ты мотался где-то по галактике, и я была лишена возможности мирно погулять по аллеям и паркам Мандалора.
Более грубого и прозрачного намека придумать было сложно, но Сатин решила побыть сегодня откровенной. Возможно, ей и в самом деле не хватало романтики.
— Я помню про Аннигиляцию, — вернулась к теме разговора герцогиня, величественно шагая по аллее и приветливо улыбаясь подданным. — И я помню, кто ее организовал. Это была не Республика и не ее Сенат или Верховный канцлер. Главный инициатор — это Совет джедаев. Нам всем потребовалось много сил, чтобы простить. И далеко не всем хватило. Но забывать прошлое никто не собирается. И я не переживаю, что Республика вновь прокатится катком по моей земле. Сейчас никто не будет отвлекаться на нейтральные миры, у вас и с Сепаратистами не все так гладко, как хотелось бы. А по окончании войны… До нее еще нужно дожить, Оби-Ван. После нее все поменяется. Гражданские войны никогда не проходят бесследно, — резко обернувшись лицом к джедаю, Сатин прижала его руку к своей груди и, глядя ему в глаза, сказала: — Вы, джедаи, уже меняетесь. Смотри, начали носить доспехи, так скоро и за бластеры возьметесь.
— Да, на войне становится не до этих мирный традиций, — улыбнулся Кеноби, так же не отводя взгляд от глаз женщины.
— Только броня из бескара гораздо надежнее, чем твоя из пластоидного сплава. И стоило бы побриться — борода будет мешать в шлеме.
— Чтоб иметь мандалорскую броню, вроде бы, нужно быть мандалорцем, — с деланным сомнением произнес джедай.
— Мандалорцем может стать любой, — легко сказала Сатин, возвращаясь к прогулке. — Были джедаи-мандалорцы. Например, Тарр Визла, создатель уникального клинка. Возможно, в будущем появится еще такой джедай, — на секунду замолчав, герцогиня продолжила: — А пока, я попрошу тебя проводить меня и мою сестру до Корусанта. Нужно постараться объяснить Сенату изменения в нашей политике. Уже завтра состоится заседание Сената, мне нужно на него попасть, раз уж сенатор от моего сектора не оправдал доверия.
— Конечно, но сначала я должен лично убедиться, что с тобой здесь больше не приключится никаких изменников.
— Да, понимаю. Задание Совета нужно выполнить, — насмешливо сказала женщина. — Но пока давай просто погуляем. Скоро в город прибудет моя сестра, лидер военного крыла мандалорцев. И уже вместе с ней мы сможем поговорить серьезно. Пожалуй, тогда ты убедишься, что ситуация находиться под нашим контролем. А в своей нейтральности мы будем убеждать Сенат завтра.
— Лидер военного крыла это… — замялся с вопросом джедай.
— Моя сестра Бо-Катан Крайз Мандалор, — словно само собой разумеющееся пояснила Сатин. — Мандалор Преображающий.
После секундного молчания, Кеноби деликатно заметил:
— Мне кажется, вам будет сложно в чем-то убедить Сенат.
— Я скажу, что это просто невозможно, — кивнула в ответ герцогиня. — Но это то, что мы должны сделать. Так же, как и отправится в Сенат КНС и попытаться убедить уже их, что мы являемся нейтральными системами. И поверь, с ними переговоры будут более жесткими и сложными. Нулл, занятый сейчас ими, фактически оказался в окружении присоединившихся к Совету систем. Нужно будет объяснить им, что теперь с военной точки зрения эта планета для них потеряна. Так же, как и Датомир. Совет кланов этой планеты принял решение присоединиться к нам. И теперь Датомир под моей опекой перед галактическими правительствами в политическом плане, а в военном ее защищает Мандалор. Далеко не все воспримут это правильно. Наверняка будут попытки надавить на нас силовыми методами. Но я рассчитываю, что мы со всем справимся. Наша армия ответит на любые необдуманные угрозы и действия.
Сатин умышленно не стала говорить, что если будут попытки как-то повлиять на Совет нейтральных систем со стороны Республики, то ответ будет ровно таким же. Но Оби-Ван уже не маленький и должен сам догадаться об этом. Угрожать женщина не хотела, а прямые слова о силовом ответе на военные действия будут выглядеть именно как угроза.
— Насилие порождает лишь еще больше насилия, Сатин, — с укоризной в голосе произнес Кеноби. — Твои слова совсем не вяжутся с твоей обычной позицией. Стычки с КНС могут разрастись в большой конфликт, и вы уже не будете нейтральной стороной. Может случиться так, что Мандалор останется один перед армией дроидов. Или и вовсе окажется меж двух огней.
— Уж с дроидами мы как-нибудь справимся, — снисходительно усмехнулась женщина. — Но что ты имеешь ввиду под фразой «меж двух огней»? Неужели это угроза того, что Республика вновь прокатиться огнем по нашим землям?
— Нет, и ты прекрасно меня понимаешь. Я имею ввиду экономическое давление.
— Решение этой проблемы у меня уже есть. Галактика не так мала, как это иногда кажется, — со вздохом, ответила герцогиня, рассматривая мемориальную усыпальницу к которой они успели подойти за время разговора. — Войдем?
Плавным движение руки, Сатин указала на белоснежную пирамиды со слегка изогнутыми гранями и выполненную из металла.
— Конечно.
— Мемориальная усыпальница, — входя темный зев пирамиды, начала рассказывать герцогиня, — построена в честь жертв Аннигиляции. Здесь собраны экспонаты с той… Войны.
Стоящие при входе дроиды-кассиры изобразили почтительный поклон и без каких-либо проблем пропустили внутрь Сатин и ее сопровождающих. В зале же их встретили приглушенный свет и тишина. После ярко освещенной улицы, полумрак этого помещения казался даже каким-то сакральным.
И сразу перед входом в узких лучах ламп, словно огромный стальной лев, лежал «василиск». Большой боевой дроид был весьма потрепан. Весь покрыт копотью, брызгами металла, да и сам тоже сильно оплавлен, едва ли не спечен в монолитную статую. Пустые черные дула на его «морде» утопали в некогда расплавленном камне.
— Этот «василиск»
