Если движется небо (СИ) - Духовникова Евгения

До-фа-соль негромко кашлянул.

– Что вам внушил этот мальчишка? – рявкнул Алан, сделав вид, что не услышал минора. – Что посулил, какой лапши навешал на уши, что вы сейчас тут корчите из себя оскорблённую добродетель?

– Я никого из себя не корчу! – сердито вставила Фелис.

– А знаете ли вы, что́ за прибор попал к вам в руки? – продолжал Алан зловещим шепотом. – Думаете, просто флешка? Если бы! Почему Лейф отдал его вам? Решил запутать следствие, отвести подозрения от себя, так ведь?

– Лейф не имеет к этому никакого отношения! – Фелис невольно повысила голос. В голове царил такой кавардак, словно её мозги вытащили наружу, хорошенько встряхнули, а потом сунули обратно в черепную коробку. – Я пытаюсь вам объяснить, а вы меня не слушаете!

– Мадмуазель Шантеклер, пожалуйста, успокойтесь, – вмешался минор. Впервые за всё время он обратился непосредственно к ней. – Мы внимательно вас слушаем.

То и дело сбиваясь, заикаясь и всхлипывая через слово, с грехом пополам она рассказала всё с самого начала – а именно с того самого момента, как неудачный нуль-переход выбросил "Эвиан" с изнанки пространства с огромным опозданием и до сегодняшнего дня.

Алан сначала недоверчиво хмыкал, но потом нахмурился, замолчал и не проронил больше ни слова. Когда же она закончила, он жестом подал условный знак своему напарнику, и оба спешно покинули помещение, оставив девушку теряться в догадках, сгорая от беспокойства и неизвестности, а в довесок – мучиться от голода, ставшего уже почти нестерпимым.

– Что скажешь, напарник?

Голос Алана был сух, как пески Люцерны, но он не мог обмануть эмпатию минора.

– Ты рад, что судьба свела вас снова, пусть и при столь специфических обстоятельствах.

– Ближе к делу, До-фа-соль, – Алан пропустил прозрачный намёк мимо ушей. Ни к чему минору знать, что он попал в самую точку.

– Пожалуйста. Мадмуазель Шантеклер посчастливилось оказаться не в том месте не в то время. К происходящему она имеет столько же отношения, сколько любой случайный прохожий, – До-фа-соль пожевал губами. – А вот к мальчику я бы присмотрелся повнимательнее. Но для начала его нужно найти.

– Его уже ищут, – сказал Алан. – Все региональные управления подняты по тревоге. Им приказано задерживать каждого, у кого совпадение с фотороботом будет более семидесяти процентов.

Они быстро шагали по коридору местного полицейского отделения – своей штаб-квартиры у "зетов" на астероиде не было.

– Могут ли её слова быть правдой? – задумчиво пропел минор после долгой паузы. – Я имею в виду, про альтернативную реальность и тому подобное...

– Правдой? – Алан скептически фыркнул. – Я реалист и прагматик, дружище. А это слишком уж нескладная байка. Давай не будем фантазировать и займёмся делом.

– Ты намереваешься отыскать вора? – прозорливо предположил До-фа-соль.

– Именно. Только не самого вора – местная шпана нам ни к чему, да и от трофея он, скорее всего, уже избавился.

Они добрались до парковки флаеров. Казённые машины выглядели морально устаревшими, но выбирать не приходилось.

– Не правда ли, любезный коллега, – Алан красноречиво повёл бровями, – что на заштатных астероидах до сих пор процветает контрабанда, торговля контрафактом и скупка краденого?

Минор согласно кивнул.

– Не без этого.

– Вот и славно. Там-то мы и поищем.

"Чёрный рынок" Кассио-17 слыл, пожалуй, одним из самых крупных в Юнивёрсе. Разумеется, всё это дело было тщательно замаскировано под самый обычный рынок, где любой незадачливый покупатель при желании мог приобрести всё что душе угодно – от иголки до вертолёта. Но это было лишь прикрытие, видимость, фикция – истинное предназначение рынка скрывалось в глубокой тени. Вот только бывалого инспектора не способна была обмануть никакая маскировка.

За шлюзами тянулись длинные низкие ангары, – возводить многоэтажные строения было дорого и бессмысленно: места на астероиде хватало, земля стоила дёшево, её никто не экономил. А компактное высотное здание неизбежно вынудило бы озадачиться устройством лифтов, эскалаторов и других подъёмных механизмов, что представлялось весьма затратным. Владельцы рынка же – в основном люди и орнитты – отличались завидной рачительностью и практичностью.

Дождавшись, когда шлюз пропустит их внутрь, Алан и До-фа-соль вошли в ангар и в то же мгновение окунулись в атмосферу самого обыкновенного провинциального базара – ту атмосферу, что неизбывно витала на всех базарах всех времён и народов: от античности и средневековья до эры высоких технологий, покорения космоса и наших дней.

Кричали, торгуясь, покупатели. Набивали цену, перекрикивая их, продавцы. Подсобные рабочие и помощники "на подхвате" суетились, стараясь угодить и первым, и вторым. Частные менялы предлагали обмен электронной валюты на наличные "по выгодному курсу". Мошенники всех калибров и мастей ужами шныряли кругом, повсюду суя свой нос в поисках легкой наживы. Добавьте к этому многоголосый гомон на всех языках Юнивёрса – и картина станет почти полной.

– Сюда, – коротко бросил Алан, сворачивая в узкий неприметный проход между рядами.

Здесь было ощутимо темнее, грязнее и зловоннее, а по виду отиравшейся поблизости публики становилось очевидно: сертифицированного товара и честной торговли здесь точно искать не стоит. Но Алан искал нечто иное.

Перед невзрачным лотком, заваленным старыми переходниками, снятыми с производства адаптерами и прочим подобным барахлом, он остановился.

– Ну, здравствуй, Локи. Сколько зим.

Прилавок подпрыгнул, адаптеры и штепсели посыпались на пол, а ноги, торчавшие наружу, задёргались, под звуки отборного мата являя глазам нежданных визитёров всё, что выше пояса.

Если бы генетики не были столь категоричны, отрицая саму возможность смешения генов разных рас, можно было грешным делом подумать, что в далёких предках у этого человека были и орнитты, и ликтиане, и вообще не разбери кто: до того тощим, нескладным, неказистым и плюгавеньким он был. Широкий приплюснутый нос смотрелся до смешного карикатурно на узком, скуластом лице с острым подбородком и выдающейся вперед нижней челюстью. Рыжие, как медная проволока, и как проволока же спутанные волосы украшали только виски и затылок – на макушке глянцевито сверкала круглая плешь. В целом человечек производил впечатление скорее отталкивающее, чем приятное: грязные ногти и нечищеные штиблеты свидетельствовали о неряшливости и нечистоплотности, вошедшей в привычку, а цепкий взгляд крошечных, глубоко посаженных глаз говорил о предприимчивости, хитрости и коварстве, – словом, обо всём, что в мире бизнеса и торговли принято тактично именовать "деловой хваткой". Оставалось лишь гадать, за какие такие заслуги он получил столь звучное прозвище.

Алан этого типа знал давно, поэтому ни гадать, ни удивляться не спешил. Вместо этого он дождался, когда Локи перестанет чертыхаться, и невозмутимо поинтересовался:

– Как делишки, голубчик? Я смотрю, ты не особо рад нас видеть.

Владелец торговой точки проворчал что-то вроде "сам будто не знаешь, что творится", но покорно открыл дверцу и посторонился, пропуская незваных гостей внутрь.

Алан по-хозяйски расположился в единственном кресле, закинув ногу на ногу.

– До меня дошли прелюбопытнейшие слухи, – он широко осклабился. – Говорят, тебе в лапы попал весьма нетривиальный предмет. Причем достался он тебе даром, практически за бесценок.

Локи насупленно молчал.

– Флешка, – Алан сложил большой и указательный пальцы в колечко. – Маленький невзрачный шарик вот такого размера. Ничего не вспоминается, а?

– Не могу сказать, – буркнул рыжий, старательно пряча глаза. – Ко мне попадает много всякого барахла. Половина сразу отправляется на свалку – мошенники так и норовят подсунуть брак, некондицию, а то и вовсе мусор. Народ нынче совсем стыд потерял.

– По-хорошему, значит, мы не хотим, – с притворной жалостью вздохнул Алан. Щёлкнул пальцами – и До-фа-соль с небывалым для такого существа проворством скользнул к нему, на ходу обнажая передние щупальца. – Ты знаешь, как яд миноров действует на людей? – нежно прошептал он. – Сначала – нестерпимая боль. Мало кто способен её выдержать. Но даже если ты и выдержишь, последствия интоксикации никуда не денутся. Полная апатия, сильнейшая подавленность и отсутствие каких-либо желаний, кроме единственного: покончить с собой. Уверен, Локи, что хочешь через это пройти?