Иван Кузнецов - Тень мессии
Я не чувствовал Айю. Все попытки проникнуть в психосферу закончились ничем. Замороженное до полного отторжения пси-поле не поддавалось ни мне, ни триаде телепатов, которую отбирала лично Айя, ни Тэну. Но куда больше меня пугала оборвавшаяся серебряная нить. В какой-то момент я вдруг осознал, что не чувствую связывающей нас вибрации. Сосредоточился на паутинке, но уловил лишь слабое эхо там, где раньше звучала мелодия. И вновь Тэн ничем не смог помочь, предположил лишь, что, возможно, затухание является следствием критического состояния организма.
Айя умирала. На моих глазах. Клетки без видимой причины старились и отмирали в считанные мгновения. Никакой системы, никакой последовательности. Омертвение могло коснуться кожного покрова на руках, а через такт — сердечной мышцы. Издеваясь, выдержать паузу, дать регенератору справиться с последствиями предыдущей атаки, а потом перекинуться на легкие или позвоночник. Забавы смерти. Последствия контакта с элиноидом.
Я не отрываясь смотрел на синий огонек, будто взгляд способен что-то изменить. Глупое поведение для оперативника, для элианина, видевшего смерть в десятках форм. Глупое…
Мир мигнул. На один удар сердца сделался монохромным, словно я взглянул на него через серый фильтр. Но на смену не нужным более краскам пришло видение… приоритетов? Последовательностей?
Понимание происходящего шло не на сознательном, а на глубинном рефлекторном уровне. Стало естественным, как дыхание и пульсация психосферы. Элиане, предметы, события — виденные тысячи раз и появившиеся в поле внимания впервые. Все они приобрели строгий порядок. Оказались вписаны в единую систему взаимодействий. Но главное, я приобрел новую точку отсчета. Увидел мир с неизмеримо большей высоты, нежели ранее.
Серый фильтр исчез столь же внезапно, как появился, но это было не так важно. Я знал, что он вернется и в следующий раз продержится дольше. Надо подождать. Мне показали достаточно для того, чтобы начать действовать.
Айя… Айя перестала быть соратником. Перестала быть другом. Перестала быть… Я сцепил кисти с такой силой, что почувствовал боль в суставах.
Айе следовало умереть. Она перестала быть частью общности и могла нести потенциальную угрозу в дальнейшем. Слабую. Почти неразличимую. Айя была неопределенна и по какой-то причине не могла снова стать частью порядка. Противоречие. Неразрешимое. Индивиды должны быть вписаны в структуру. Неопределенность должна быть устранена…
Я ничего не сделал. Не пошел к координатору корабля, не стал разговаривать с оператором медблока. Я знал, что поступаю неправильно, но отказывался действовать иначе. В конце концов, если статус женщины изменится, если вероятность угрозы с ее стороны вырастет, можно пересмотреть решение. Потом. Не сейчас.
Корабль вынырнул на внешней орбите Элии. Так близко, как только возможно. Мне понадобилось несколько сотен тактов, чтобы окончательно выстроить последовательность действий. Но когда я сошел на прогретую солнцем упругую подушку посадочной площадки, будущее было выбрано. Осталось реализовать намерение.
Элия колебалась. Несмотря на усилия предшественников, планета и сообщество не были до конца вписаны в порядок. Власти отдельных проводников оказалось недостаточно для воплощения идеи.
Я потратил сутки на переговоры. Члены совета, сотрудники Контроля, военные — поток обычных элиан, идущих и проводников. Первые — живые оболочки, которым недоставало наполнения, какими бы насыщенными ни казались их психосферы, — возражали чаще всего. Несколько раз приходилось воздействовать напрямую, принудительно встраивать субъекта в сплетение нитей. Это было неправильно. Процесс агломерации должен идти последовательно, растянуться во времени. Без прелюдии, сразу перейдя к предпоследнему этапу, я обрекал индивидов на скорую смерть. К сожалению, выбора не было.
С идущими было проще. Свою часть работы они выполняли безукоризненно, лишь иногда пытались вносить небольшие коррективы. Я знал — со временем это пройдет.
Проводники не доставляли ни малейших проблем, помогая настолько, насколько это в их силах. Я точно знал, когда они появятся, что сделают и каковы будут последствия действий. Предвидение будущего… Нет, не предвидение. Будущее уже выбрано, мы просто воплощали его в жизнь. Другие варианты признаны ошибочными, а значит, их не существует. Единственно верный поток событий. Единственная нить, ведущая к цели.
К середине второго дня я получил необходимые разрешения. Три звена — двадцать семь крейсеров дальнего и среднего радиуса действия — все, что возможно собрать за столь короткий срок. Пункт назначения… Я не знал, как выглядит планетная система, в которую надлежит переместиться. Точных координат не было. Однако среди операторов было три проводника, открывших путь к Аури. Тогда им тоже приходилось перемещаться, не зная четких координат выхода, ориентируясь по звучанию серебряных струн. Теперь каждому из триады предстояло провести за собой звено кораблей. Они справились.
Перемещаться пришлось в два приема: мелодия, исходящая от звезды назначения, рядом с Элией звучала слишком слабо. Первый прыжок вывел нас на орбиту Аури.
Я почувствовал мучительную боль — не физическую, внутреннюю, — похожую на возникающее при глубоком слиянии психосфер сопереживание. Сопереживание тяжело раненному или умирающему элианину. Но сильнее, глубже, объемнее.
Аури — планета, которую я знал, исчезла. На ее месте болтался мертвый кусок камня с агонизирующей пленкой жизни, с бессмысленным исследовательским комплексом. И этот камень был не просто мертв. Он стал враждебен и в будущем нес угрозу; отторгая установленный порядок, становясь фактором неопределенности… Мне вспомнилось обнаженное окаменевшее тело, висящее в утробе регенератора. Где-то в глубине сознания я по-прежнему жалел Айю, по-прежнему был готов отдать за нее жизнь. В ненужной более глубине. Надо признать — я совершил ошибку, отказался от единственно верного решения. Ошибку надо исправить. Устранить неопределенность, устранив ее носитель. Потом. По возвращении. И придется изолировать Аури. Жаль, у нас нет оружия, способного уничтожать лишние планеты.
Подавив отвращение, я прислушался и невольно улыбнулся. Да, планета умерла, но смерть не мешала мелодии- струне звучать в этом месте много мощнее. Казалось, проложить отсюда курс смог бы даже я, что говорить о координаторах, занимавшихся этим на протяжении сотен арков.
Спустя две сотни тактов мы вновь переместились: когда идешь вдоль струны, подобрать координаты очень легко.
А затем я увидел ее. Ось мироздания, на острие которой покоилась самая большая из известных нам звезд. Живое пламя, принявшее законченную совершенную форму и побудившее координатора процитировать отрывок из воспоминаний о Рине, разогнавшем тьму.
Влажное горячее касание. Время!
Я открыл глаза, соскользнул с кровати, хлопнул по пластине уникома.
— Итени Рин. Общая готовность. Боевой режим.
— Принято, — ответил мне Apг — сменный. Координатор сдал вахту: ему, как и мне, необходим хотя бы минимальный отдых. Особенно в свете грядущего… чего? Не имеет значения. Мы оказались здесь не случайно. Принимая во внимание срочность вызова, ключевое событие должно произойти в ближайшем будущем.
Я на ходу застегнул форму. Прицепил уником.
Кожа горела, к голове прилила кровь. Пробуждение от касания нити не прошло бесследно. Перед выходом я бросил короткий взгляд на внутренний терминал. Выходит, я проспал чуть больше ста тактов. Будущее не желало ждать — оно настойчиво рвалось сквозь двери. Однако мы успели. Мы были там, где предписано, и теперь могли влиять на ход событий. Как?..
Мир вновь потерял краски. Развалился на черный и белый цвет. Нити иссекли пространство, показывая смыслы и последовательности действий. Теми, что ярче, следовало заняться сразу, более тусклые могли подождать. Единение длилось дольше, чем в предыдущий раз, и, подходя к залу управления, я уже знал, что делать.
И все-таки удача не желала полностью переходить на нашу сторону. Что-то шло не так. Неясная тревога. Неуверенность. Неопределенность. Во время контакта мне показалось, что прогноз не полон, не способен целиком объять разворачивающиеся событийные цепочки…
Створки двери раскрылись, пропуская в просторный по корабельным меркам отсек. Сзади послышались торопливые шаги. Я сделал шаг в сторону, и Apг проскользнул к креслу главного оператора. Я отметил углубившиеся морщины и припухлости вокруг глаз и носовых дуг. Мимолетно подумал, что, наверное, выгляжу не намного лучше, несмотря на разницу в возрасте и силовой подготовке. Отсутствие сна и напряжение последних дней не могли не сказаться.
Фиксирующие эластонити — дань временам, когда Элия только начинала осваивать космос. Полтакта, необходимые на слияние.
