Георгий Мартынов - Сестра Земли
Пятая планета
Наука Земли достигла огромной высоты. С этой высоты она видит далеко. И она «видит» бесконечное число обитаемых миров, населённых, как и Земля, разумными существами, идущими по тому же пути медленного, постепенного, но неуклонного развития.
Мыслящий разум идёт вперёд и вверх. И по мере подъёма перед ним открываются всё более и более обширные горизонты.
Нельзя себе представить широкое развитие разума без такого же широкого взгляда на мир. И в первую очередь это относится к взгляду на жизнь как на явление не местного, а вселённого масштаба.
Смерть человека не прекращает жизни человечества. Но и смерть человечества не может прекратить жизни на других мирах. И если бы (допустим на минуту) исчезла жизнь во всей видимой нами вселенной жизнь осталась бы там, куда не может (пока не может) проникнуть взгляд человека.
Было время, когда солнечная система имела не девять, а десять планет. Между Марсом и Юпитером находилась пятая планета. Но она погибла. Как и почему погибла, никто не знает. Но то, что неизвестно сегодня, станет известным завтра.
Обитатели пятой планеты исчезли с лица вселенной. Но их мысль, прошедшая, как и везде, долгий и трудный путь развития, была уже достаточно могучей, чтобы дать знать другим мирам, другим разумным существам, что она существовала когда-то. Обитатели погибшей планеты умели строить космические корабли и смогли покинуть свою гибнущую родину. Присутствие на Венере их корабля свидетельствовало, что они это сделали.
Был ли этот корабль единственным? Куда улетели другие, спасая от гибели своих хозяев? Где нашли приют осиротевшие люди? Когда-нибудь и это станет известным.
Но один корабль достиг Венеры и теперь был на ней найден.
Те, кто находились в нём, хорошо знали, что их планета не единственный, населённый разумными существами мир. Они верили, что рано или поздно на Венере появятся жители других планет. Они знали, что их звездолёт просуществует тысячи лет. Они верили, что разум неизвестных им звездоплавателей будет подобен их собственному. И, зная это, веря в это, они подготовились к приходу тех, кто получит оставленное ими наследство знаний, расширит и разовьёт его дальше, в бесконечной последовательности развития мыслящего разума.
Знания и техника передаются не только из поколения в поколение на одной планете. Они могут переходить с планеты на планету, осуществляя на практике великое братство мыслящих существ.
Те, кто прилетели на Венеру в кольцевом корабле, знали это.
* * *Первое, что увидели Мельников и Второв, войдя в третий отсек звездолёта, была схема солнечной системы, висевшая на стене прямо напротив входа. Это был большой лист голубоватой бумаги или чего-то, очень похожего на бумагу.
Оба звездоплавателя сразу заметили особенность этой схемы, отличающую её от аналогичных схем земной астрономии. И они поняли, что схема повешена тут специально для них, — для тех, кто войдёт внутрь космического корабля через тысячи лет после смерти последнего из членов его экипажа.
Это было первое указание на оказавшееся огромным наследство, оставленное им наукой другой планеты, исчезнувшей с лица вселенной.
На схеме было десять орбит планет солнечной системы. Десять, а не девять! Каждая планета была изображена маленьким кружком, с соблюдением их относительных размеров и орбитами спутников.
Мельников и Второв ещё от двери увидели «лишнюю» планету и всё поняли.
— Вот, наконец, бесспорное доказательство, что пятая планета действительно существовала, — сказал Мельников. — И они прилетели с неё.
— В нашей астрономии её, кажется, называют «Фаэтоном»? — спросил Второв.
— Да, такое название существует.
Они подошли ближе. Отсек был гораздо короче двух предыдущих, метров пятнадцати в длину. От волнения и любопытства они не обратили никакого внимания на его странную обстановку и даже не заметили, что дверь за ними закрылась. Открытие пятой планеты поглотило всё их внимание. Это была новость огромного значения для науки.
Вблизи они заметили, что, кроме орбит планет, на схеме изображены гораздо слабее три орбиты астероидов. Схема оказалась не бумажной, а чем-то вроде цветного плексигласа. И она не висела на стене, а находилась перед ней, как будто ничем и никак не прикреплённая.
И вот тут-то они и стали свидетелями самого замечательного явления, самого удивительного и самого важного из всего, что успели увидеть на звездолёте. Из тьмы веков хозяева корабля «рассказали» им всё, что случилось с ними на Венере и раньше. Это было новым доказательством продуманности, с которой они готовились к приходу людей другой планеты, свидетельством их стремления оставить после себя как можно более полные сведения. Заранее настроенные и отрегулированные автоматы «провели» гостей прямо сюда, в это помещение. Никуда больше они не могли пройти, потому что двери не открылись бы перед ними. Это стало совершенно ясно, когда всё окончилось. И здесь они должны были «выслушать» короткий, но достаточно полный рассказ, чтобы понять многое из того, что до сих пор было покрыто мраком тайны. А то, что всё-таки осталось непонятным, должно было проясниться впоследствии, так как им ясно указали, где искать ключ к тайнам. Хозяева корабля предусмотрели всё!..
* * *Сначала «ожила» схема. Медленно двинулись с места и поплыли по своим орбитам кружки планет и их спутников. Находящееся в центре изображение Солнца засверкало, как маленький бриллиант. Вместе со всеми пришёл в движение и Фаэтон. Возле него обращался крохотный спутник.
И вдруг от пятой планеты отделилась маленькая блестящая точка. На мгновение она увеличилась в размерах и превратилась в три кольца, соединённых прямой линией. Это было изображение звездолёта, на котором Мельников и Второв сейчас находились. Превратившись опять в точку, звездолёт подошёл к Марсу, на секунду слился с ним и двинулся дальше, к Земле.
Демонстрировался путь звездолёта, совершившего в баснословном прошлом космический рейс.
И вот, когда точка слилась с изображением Земли, что ясно показывало приземление, на месте, где находился Фаэтон, вспыхнуло яркое пламя, точно загорелся магний. Ослепительная вспышка сразу погасла, но Фаэтона больше не было на схеме. Не было и его спутника. По орбите планеты побежали один за другим крохотные огоньки. Потом они погасли, и сразу выделились орбиты астероидов.
У Мельникова и Второва буквально захватило дух. Только что перед их глазами произошла «катастрофа», уничтожившая пятую планету, раскрылась предполагаемая многими астрономами тайна появления астероидов в солнечной системе. Они были «свидетелями» трагической судьбы экипажа звездолёта, несомненно видевшего картину гибели своей родины. Что же дальше случилось с ними? Отчего погиб Фаэтон? Что вызвало страшную катастрофу?..
Демонстрация продолжалась. Точка «звездолёта» отделилась от Земли и направилась к одному из обломков планеты. Обойдя его кругом, направилась ко второму, затем к третьему. Немая, но такая красноречивая картина! Двоим людям казалось, что они видят лица экипажа корабля, глаза, полные слёз, устремлённые на то, что осталось от родной планеты, от всего, что они оставили на ней, улетая в рейс. Может быть, каждый из них с острой болью сознавал, что никогда больше не увидит родных и близких людей, что никогда не ступит на родную землю. Нет родины, нет близких; одни во всей вселенной, на маленьком корабле, без надежды и без цели. Какая страшная участь!
«Звездолёт» направился к Венере и слился с ней. Схема «погасла». Перед двумя людьми был гладкий и пустой лист «плексигласа».
И снова всё повторилось с начала, в той же последовательности.
На этот раз Второв не забыл воспользоваться фотоаппаратом. Снимок за снимком, он израсходовал всю плёнку и с лихорадочной быстротой заменил её новой. Каждое мгновение можно было ожидать появления ещё чего-нибудь. Он жалел, что не захватил с собой кинокамеру.
И «что-нибудь» не замедлило появиться.
Они поняли, что сейчас произойдёт, когда лист «плексигласа» вдруг исчез, а в образовавшемся пустом пространстве появилось лицо фаэтонца.
Начался рассказ о космическом рейсе последних людей погибшей планеты.
Не только Мельников, но и Второв — специалист кинематографии — не смогли потом объяснить, что это было, как была снята и продемонстрирована им эта удивительная картина. Впрочем, рассказывать о ней мог один Мельников. Второв за все тридцать минут демонстрации ни разу не оторвал глаза от видоискателя фотоаппарата и почти ничего не запомнил. Пять раз он менял плёнку, проделывая это с непостижимой быстротой.
«Картина» шла при голубом свете, заливающем отсек, но это не мешало хорошо видеть. Она была объёмной и цветной. Без экрана, на месте, где был лист, казавшийся пустым, возникали один за другим и исчезали её кадры, поразительно реальные, точно куски подлинной жизни, силой разума воскрешённые через тысячи лет после того, как ушли из неё последние участники показываемых событий.
