Сергей Кусков - Телохранитель ее величества: Противостояние

Она отрицательно покачала головой.

— Абсолютно.

От такой наглости меня начало распирать зло.

— А что же тогда считать победой? Вы ведь поставили меня в условия, когда я не могу победить в принципе! Они сильнее меня, имеют больший вес в среде товарок, лучше подкованы в плане работы языком. Как мне еще с ними справиться? И когда я одерживаю свою первую победу, когда мне удается побить противников, поставить на место, выясняется, что это «абсолютно не победа»?

Она долго молчала, затем усмехнулась.

— Хуан, то, что ты консолидировал взвод — это победа, несомненно. Ты показал девочкам, что с тобой можно побеждать, и поверь, они это оценят. И то, как ты «поставил на место» сорок четвертый взвод на полигоне — тоже победа. Но то, что ты сделал с одной из них — это поражение. Это перечеркивание всего, тобою достигнутого.

— …Ну, может не всего, — оговорилась она. — Но многого.

— Зачем я здесь? — сразу взял я быка за рога. — Почему вы меня позвали?

Усмешка.

— Что, не нравится кофе?

Я показно пригубил еще разок. Скривился. …Скажем так, Кассандра варит лучше.

— Сойдет. Но не ради кофе и конфет же вы меня вызвали?

Она молчала. Смотрела так же изучающее, и я все так же не мог прочесть по ее лицу ни единой мысли.

…Да она предоставляла мне право высказаться! — понял я. — И посмотреть на меня в процессе. Чтобы лучше узнать. Это ее работа — работать с людьми. Тавтология, конечно, но куда от терминологии деться?..

— Вы «слили» их специально, — бросил я. — Чтобы стравить со мной. И планомерно стравливаете. Зачем? Какие цели преследуете?

— Ну, вот это уже другой разговор! — довольно потянула она. — Разговор делового человека!

— А до этого?

— А до этого был недовольный лепет обиженного щенка. Ну что ж, поговорим… — Она выдавила поучающую улыбку. Мне не было обидно — пусть изговляется. В чем-то она права, и надо расти. Тренироваться в общении с такими вот прожженными стервами. Может хоть немного поумнею?

Я напряженно уставился на нее — ее ход. Сеньора Морган так же демонстративно пригубила дымящийся напиток.

— Ты прав, кофе — дерьмо. Я никогда не умела его готовить, а просить кого-то — стыдно. — Хорошая вводная. — Понимаешь, Хуан, королеве нужны «мозги», интеллектуалы. — Люди, способные решить ту или иную задачу. У нее есть «кулаки», исполнители этих задач; много, нереально много «кулаков»!..

…И катастрофически мало «мозгов».

— Тебя приняли в корпус, она дала на это согласие. И судя по ее репликам, вы обсуждали возможность вашего плодотворного сотрудничества в будущем. Так?

— Было дело. — Я кивнул.

— Но ты взрослый мальчик, и должен понимать, что одного факта того, что ты пройдешь корпус и за тобой будет присяга, недостаточно, чтобы стать «мозгом». Доверенные лица высшего эшелона это не просто преданные люди, это в первую очередь те, кто шевелит извилинами. Яркий пример тебе — Елена, другая моя бывшая напарница. Она «кулак», стоит на высокой ступени иерархии, все ее боятся, но на самом деле она никто. Если бы Лея не спала с нею, ей быстро нашли бы замену. Понимаешь, что я хочу сказать?

Я про себя поежился, особенно от слова «спала». Тайное увлечение нашей королевы как бы не является тайной, но всем на него наплевать. Это не табу, просто обсуждать их многолетнюю связь никому не интересно. К тому же в отличие от дочерей, сама ее величество никогда не выпячивала свою «розовую» связь напоказ, делая вид, что она действительно тайная. И действительно, не будь ее, кем была бы Железная Сеньора?

— «Кулаки» редко взлетают высоко, — продолжила сеньора Морган. — Потому, как редко бывают незаменимы. А вот личности вроде моего Сережи всегда в цене, и всегда остаются на плаву, если не попадают в совсем уж безысходные расклады Большой Политики.

Надо быть интеллектуалом, Хуан, преданным интеллектуалом. А все остальное приложится. Понимаешь теперь свои ошибки?

Я медленно покачал головой.

— К сожалению, не до конца, сеньора.

— Ты пытаешься решить проблему кулаками. Раз за разом. Как делал это на районе. Как делал в школе. В обеих школах. Сейчас же от тебя требуются не кулаки, а ум. Мозг. Или ты станешь интеллектуалом и мы будем работать с тобой дальше, или ты так и останешься «кулаком». В таком случае пусть Мишель забирает тебя для своих нужд — нам ты будешь не интересен. Именно для этого я позвала тебя — предупредить. Ты оступаешься, раз за разом, все дальше и дальше. И последний эпизод — край, предел. Лея терпеливая, держится за этот проект, но если ты ее разочаруешь…

— То ничего не будет, — закончил я. — У королевы для меня. Лишь скучная рутина до конца жизни.

Сеньора многозначительно улыбнулась.

Я сидел, молчал. Думал. Она меня озадачила. Но главное, я не мог понять, каких же шагов от меня ждут в итоге? И задал этот вопрос вслух.

— Сеньора, скажите как интеллектуал, «мозг», КАК я могу решить эту проблему без кулаков? Ведь у них на руках козыри в любой сфере, на любом фронте. Я не могу переиграть их, не могу заткнуть, не могу уронить их авторитет. Наоборот, многие считают меня чужаком и только на основании этого их поддерживают.

— Королева верит в тебя, Хуан. — Глаза сеньоры Морган тепло блеснули. — Почему — не знаю. Но она считает, ты найдешь выход. Именно из такой безвыходной ситуации.

Могу только сказать, что как правило, выходы из безвыходных ситуаций до безобразия просты, проблема в том, чтобы их увидеть. Абстрагироваться, посмотреть на вещи по-другому, и разглядеть, где они прячутся. Это не мои слова, это истины одного из учебников психологии, не смотри на меня такими глазами. Вот и поставь себе эту цель — взглянуть со стороны. А никак не размахивать кулаками.

Я опустил голову. Вновь помолчали.

— Это всё?

Она кивнула.

— Да. У тебя еще есть вопросы?

Я усмехнулся.

— Вам не жалко было «сливать» ради меня целый взвод хранителей?

Она вновь рассмеялась.

— Я тебе не отвечу. Ты и так знаешь ответ на этот вопрос. Все, можешь идти. — Сеньора активировала перед собой небольшую виртуальную панель и нажала на голограмму кнопки вызова. Поднялись.

— И не забывай, мы за тобой внимательно наблюдаем. С первого дня. Хватит биться лбом о стену. — Она снова ободряюще улыбнулась.

— Спасибо, сеньора… — выдохнул я.

Гермозатвор кабинета поднялся. Она вывела меня в приемную, открыла внешние створки, где уже ждала провожатая.

— Лея верит в тебя, Хуан, — подвела она итог аудиенции. — Она ни в кого так не верила. Пожалуйста, не разочаруй ее.

Я скупо кивнул, и, не прощаясь, поплелся вслед за провожающей.

Снова вопросы. В количестве, намного превышающем полученные ответы.

Слишком много информации. У меня не получалось адекватно обработать ее всю. Взаимоотношения со взводом, взаимоотношения с «сорок четверками», теперь еще новая информация, о некой мудрой женщине, поставившей перед неким юношей заведомо невыполнимую задачу, но отчего-то верящую, что тот ее выполнит.

Начну с последнего, ибо это единственное, о чем я могу судить наверняка. Я НЕ ЗНАЮ, как решить «проблему 44», как сам себе ее окрестил по дороге из управления дворцовой стражи. Не знаю, как сделать это без кулаков. Я смог придумать лишь один вариант развития событий — очаровать их, влюбить в себя. Всех сразу. На мой взгляд, он был более реален, чем любые дрегие.

Взаимоотношения внутри взвода, естественно, изменились. Стали еще более натянутыми. Почти все разговоры, даже «о погоде», разом смолкли, наши диалоги с девчонками после моего освобождения из камеры в основном велись о технических вещах — кто последний в душ, куда девалось полотенце и не видел ли кто «те пирожные, что я приносила позавчера». Девчонки не могли найти мне роль в собственном восприятии, не могли понять, какую нишу я буду занимать, и оттого замыкались. Выжидали. Но за стеной настороженного отчуждения я разглядел потепление, и это радовало.

В принципе, и эта стена своим существованием была обязана в большей степени одному-единственному человеку — нашей итальянке. Ревность — страшная штука, особенно профессиональная. Она поняла, что ее смещение с поста командира хоть и за горами, но неизбежно. Я показал себя как лидер, как командир, как грамотный стратег и тактик, когда она ничегошеньки не могла поделать, а значит, покажу и в будущем. Да, опыта у меня маловато, и физические данные еще не вышли на планируемый уровень, и необходимые командиру дисциплины только начал изучать, но итог все равно будет один. И любые ее противодействия бессмысленны.

Остальные же хоть и были в смятении, но в меньшей степени, и поддерживали стену отчуждения в основном только в ее присутствии. Особенно порадовали Сестренки, полезшие играть в «обнимашки» в душе, когда мы остались одни, как будто ничего не произошло. И даже позволившие гораздо больше обычного, словно в благодарность за полученное на полигоне удовольствие. Эти пойдут за сильным, — понял я. Любым сильным. Если докажу, что я сильнее — пойдут за мной. Если она — за ней. И лишние заморочки им до марсианского Олимпа.