Алексей Бессонов - Стратегическая необходимость

– Пошли, – сказал он своим людям. – Двух постараемся живьем. Одного из тех, что возле сундуков, и правого из этой царственной восьмерки.

Его группа почти мгновенно высыпалась из колодца и, распластавшись под скалой – места как раз хватило, чтобы занять «шахматную» огневую позицию, – открыла огонь.

В принципе, с этой задачей Ланкастер справился бы и сам, без солдат и даже без Моня. Что такое поразить девять неподвижных мишеней на дистанции в шестьдесят метров? Задача для кадета-первокурсника. Поэтому он даже не стал стрелять. Едва грохнул залп и он увидел, как разлетелись – да, именно так, просто разлетелись в клочья девять хрупких синих тел, он швырнул свое тело вперед.

И немного не рассчитал. Гравитация тут не превышала шестидесяти процентов, поэтому, подброшенный могучими мускулами, Виктор просто взвился в воздух, опустившись на пол гораздо дальше от своей первой жертвы – крайнего правого в ряду кресельных заседателей, который не успел даже среагировать на мгновенную и жуткую гибель своих товарищей. Прыгать вторично ему что-то не хотелось: можно было опять промахнуться и влететь, к примеру, в антенну, а Ланкастер не сомневался, что его масса, даже с минусом сорока процентов, сметет хлипкое сооружение, как рождественскую елку в детском саду. Поэтому он скользнул (честно говоря, работать в таких своеобразных условиях ему приходилось лишь раз или два – на тренажах) по полу и вмиг выхватил невесомое тельце из мягкого кресла. Второго аккуратненько зацепил Моня.

– Выключить!!! – взревел Ланкастер, глядя в золотисто-желтые, с крохотными точечками зрачков глаза джера.

Его жертва издала вдруг пронзительный, режущий уши писк, содрогнулась и повисла у него на руке. Зрачки вспыхнули напоследок и медленно погасли, исчезнув совсем.

– А, черт… – удивленно замычал Ланкастер. – Моня, он что, сдох?

– Неси его сюда, – распорядился Чечель. – Мой, гад, вырывается. Тихо, ты сволочь!

Чечель держал своего пленника за верхнюю часть торса, между первой и второй парой «рук», а тот то обвивал его кисть своими «усами», то начинал сучить коротенькими ножками, пытаясь его ударить. Неожиданно и он пискнул – правда, не в пример тише первого, и обвис поломанной куклой.

– Да что за черт? – Моня опустил трупик на пол и распахнул медбокс. – Дьявольщина, и вправду мертв…

– Это не может быть подобием анабиоза? – тревожно спросил Ланкастер.

– Да нет, он труп, это точно. У него отсутствуют признаки жизнедеятельности мозга… точнее, остаточные, как обычно.

– Проклятье, а я так надеялся получить «языка!» Ну что, давай глушить аппаратуру.

– А ты уверен? – тревожно спросил Моня, оглядывая странную машинерию.

– А что тут такого? В бассейне явно генератор, причем, видишь, какие они хитрые парни: не только вода им нужна была, они еще и прямиком в пласт сплита влезли. Ты видишь, что у тебя на индикаторе?

– Точно, фонит. Не очень, но все же лучше отсюда убираться по-быстрому.

– Ну… значит, сперва нужно лишить все это добро энергопитания. Значит, отстрелим от него волноводы!

– Ой, командир!..

Договорить Моня не успел – Ланкастер вскинул «Боргвард» и тремя выстрелами практически мгновенно перерубил гофрированные «кабеля», тянувшиеся от «пагоды». Раздался резкий треск, неожиданно запахло горелым пластиком, но ничего страшного не произошло, если не считать того, что у всех разом заработали сканеры, а ушах Ланкастера забубнил усталый голос дежурного офицера связи:

– База вызывает командира… база вызывает командира…

– По-моему, – вдруг сказал Моня, вновь глядя на своего покойника, – они оба померли от стресса. Никогда такого не видел!

– Мать моя!

После того, как вдруг, совершенно неожиданно для всех присутствовавших на КП, снова заработала аппаратура наведения – мгновением позже полковник Томор едва не вылетел из своего кресла.

– Да они сумасшедшие!!! Огонь по готовности!

Секундная тишина, вызванная невероятным удивлением, взорвалась множеством голосов.

– Дистанция пятьсот сорок три тысячи, скорость… динамика торможения…

– Сто тринадцать целей, построение типа «рой», вынос по иксу шестьсот тысяч метров, по игреку – двести двадцать! Восемнадцать типов, флагман не определяется!

– Угловое склонение двенадцать на плюс тридцать четыре!

– Первая батарея к открытию огня готова!

– Вторая батарея… готова!

– Третья батарея…

– Первая – по четверке наиболее крупных, по две свинки в каждого – пли!

И первый офицер старта отрепетовал команду, перекинув на своем пульте небольшой ярко-красный рубильник.

То, что они сейчас видели на мониторах, не укладывалось в голове, а ведь все – опытные зенитчики, навидавшиеся всякого. Но представить себе, чтобы сто тринадцать кораблей различных типов вытормаживались на дистанции в полмиллиона километров от атакуемой планеты плотным, борт к борту, и казавшимся совершенно хаотическим «роем», было просто невозможно. Да еще и чуть ли не над самыми антеннами противодесантного дивизиона!

– На что они тут рассчитывали, эти кретины? – успел удивиться Томор.

За время, которое потребовалось ему для того, чтобы произнести эту фразу, ракеты первой батареи преодолели плотный покров атмосферы и, ничем более не сдерживаемые, рванулись к своим целям. Впрочем, «рванулись» – это не то определение. Их маршевые двигатели проработали менее полусекунды. Этого времени им хватило на то, чтобы головки подтвердили уверенный захват и, не успел еще Томор закрыть рот, как восемь его любимых «свинок», раскрашенные желто-синими полосами, проскочив на экстенсивном сверхсвете всю дистанцию, влипли в четверку наиболее крупных сигарообразных кораблей, которые шли в передней части роя.

Первый исчез в яркой беззвучной вспышке, но три других оказались покрепче. Одному начисто снесло корму, и он, закувыркавшись, провалился вглубь строя, второй получил две громадные пробоины тоже в районе кормы, но судя по всему, его двигательные системы не встали окончательно, и он сохранил стабильный ход, четвертый получил всего одну ракету, которая в куски разворотила его нос но тоже остался в строю. Последняя, восьмая ракета, почему-то проскочившая мимо цели, прошла чуть дальше и в пыль разнесла относительно небольшой яйцевидный аппарат, двигавшийся чуть левее. Секундой позже в глубине роя вспух густо-желтый взрыв – это цель номер два, хаотически крутившаяся среди плотного скопища своих собратьев, влипла в чей-то борт.

– Крепкие однако, гады, – с некоторым удивлением произнес главный инженер дивизиона – так, словно олухи, не имеющие элементарных представлений о тактике десантного соединения, и корабли должны были строить из бумаги.

– Беглый огонь! – распорядился Томор, с трудом сохраняя хладнокровие.

Видимо, командир джеров все же понял, что сто грамм ему тут не нальют, и принялся шевелить мозгами. Рой вдруг развалился на несколько отдельных групп, которые, резко набрав скорость, помчались в разные стороны. На экранах вычислителей замелькали стремительно меняющиеся цифры и графики данных стрельбы. Все три батареи, не теряя времени – ясно было, что большинство джеров сейчас рванет на ночную сторону, а там их ракеты не достанут, слишком медлительны они в атмосфере и слишком недолго, меньше секунды, работают их марш-моторы – выстрелили, и каждая «свинка» сумела найти свою цель.

– Уходят в ночь! – крикнул первый офицер наведения.

В батареях выли, вздрагивая от напряжения, приводы автоматов перезарядки, подавая на трубчатые направляющие новые сорокаметровые сигары с острыми, вытянутыми носами – «колпачки» не уступали по прочности броне тяжелого звездолета, да иначе и быть не могло, ведь при прохождении атмосферы они принимали на себя совершенно чудовищные температуры и давления.

– Первый пораженный вошел в верхние слои атмосферы, – бесстрастно доложил второй офицер целеуказания. – Держит глиссаду, упадет в океан. Второй вошел… траекторию не держит… отошли фрагменты…

– Высадочные средства? – быстро перепросил Томор, поворачиваясь к соответствующему монитору.

– Не думаю… нет, это именно фрагменты, в основном обшивка. Третий вошел… держит глиссаду, падение… черт, рядом с нами! Вошел непораженный! Второй непораженный!

На последних метрах древнего колодца, через который их вытаскивали десантники, уже упираясь руками в гладкие от влажности булыжники, которыми были выложены его стенки ближе к поверхности, Ланкастер услышал далекий тяжкий рев и почувствовал, как все вокруг содрогнулось от жуткого атмосферного удара. Едва его голова показалась над камнями, в затылок ударил тугой порыв ветра, едва не сваливший генерала обратно в зал Суригатта, превращенный в саркофаг для непрошеных гостей.

– Все, – сказал он, прыгая на траву, – Томор начал разгром. Сейчас мы увидим интересное шоу. Вот, Аннат, ты и дождался: к нам пожаловали друзья тех, – Ланкастер указал пальцем на узкий каменный курган над колодцем, – твоих приятелей.