Последний контакт 3 (СИ) - Ильичев Евгений
Соболев закатил глаза, опустил руки и заговорил уже спокойнее.
— Сейчас, должно быть, только мертвый не знает, кто такой адмирал Касаткин.
— Это так, Петр Филиппович, — прошептал Рощин за спиной Веньяминова. Как только появилась связь, он тут же принялся мониторить сеть. — Рожа Касаткина на всех новостных порталах мира. Он на весь мир какое-то обращение запостил, оно вирусится в сети со страшной скоростью.
— Ему что, удалось уничтожить крейсер ваэрров? — изумился Синак. Предположение звучало абсурдно, но, с другой стороны, а какой, собственно, можно было сделать вывод, исходя из озвученной информации? — Но ведь это невозможно! — ученый отказывался верить собственным выводам. Сейчас все его опасения за собственную жизнь отошли на второй план. — Его флот еще вчера был на орбите Земли, он бы просто не успел добраться до обратной стороны Солнца за такой короткий срок!
— Нет, господа, до Солнца мы пока не добрались, — успокоил Синака и разведчиков Соболев. — И главный корабль ваэрров еще цел. Пока цел. Наш флот (точнее, его основные силы) действительно только сегодня покинул орбиту Земли и в данный момент почти все наши корабли устремлены к месту генерального сражения.
— Но тогда какого черта тут происходит? — это уже не выдержали нервы Сергея Рощина.
— Все просто, — примирительно поднял вверх руки Виктор. — Если вы сейчас успокоитесь, а мне не придется отдавать команду о вашей ликвидации, то я все объясню. Потрудитесь взять себя в руки и воспринимать информацию здраво.
— Так ты ж, геморрой ходячий, не говоришь толком ничего. Скажи, как есть! — высказал общее мнение Веньяминов. — Яйца свои приплел… — Соболев посмотрел на полковника волком и поднял руку, на жест тут же отозвались вооруженные охранники за его спиной. — Всё, всё! — Веньяминов поднял вверх обе руки в примирительном жесте, — мы успокоились и готовы слушать. Выкладывай.
— Присядем… — Виктор указал на длинный стол в углу комнаты, заставленный всевозможной аппаратурой. Это был скорее приказ, чем предложение. Все повиновались и сели за стол, только после этого Соболев дал знак своим охранникам опустить оружие. — Все нормально, — уверил он своих ребят и встал напротив стола таким образом, чтобы видеть всех присутствующих. — Значит, так. Расскажу кратко, на изложение подробностей у меня нет ни желания, ни полномочий. Все остальное вы узнаете от самого адмирала Касаткина.
— Валяй! — кивнул Веньяминов.
— Капитан, как вас там, Рощин? — защелкал пальцами Виктор. — Найдите в сети обращение Касаткина к землянам. Файл так и называется, там больше миллиарда просмотров на данный момент. Это самый просматриваемый голофайл глобалнета.
— Уже нашел.
— Отлично, — улыбнулся Соболев. — Прежде, чем вы прослушаете обращение, скажу только одно — нам удалось понять, каким образом ваэрры воздействовали на людей. А прекратить это воздействие оказалось уже делом техники. Достаточно было прервать цепочку передачи данных, уничтожив один из их ретрансляторов. Не так уж они и умны, эти ваэрры, как оказалось на поверку.
— И когда же вы всем этим занимались? — с сомнением в голосе поинтересовался Веньяминов. — Что за ретрансляторы? Почему нам ничего не известно?
— А вот так вот. Пока одни на планете яйцами друг с другом мерялись и пытались власть удержать, другие действовали…
— Ты бы проверился, что ли? — с деланной озабоченностью в голосе пробубнил Портнов. — Все у тебя вокруг мужских гениталий вертится. Нет, правда, это уже странно, — но, поймав на себе полный ненависти взгляд Соболева, он поспешил ретироваться. — Все, молчу, молчу…
Было видно, что Соболеву тяжело дается самоконтроль, но приказ есть приказ — трогать парламентеров ему, по-видимому, было запрещено. Собственно, именно это и прощупывал Портнов своими шуточками и комментариями. Виктор сделал пару глубоких вдохов, чтобы погасить нарастающее негодование, и продолжил.
— Касаткин первым понял, куда нужно вкладывать средства, что изучать в первую очередь, какую информацию добывать. Он несколько лет по крупицам собирал все данные об этой расе, все слухи, все домыслы, предположения, гипотезы. Собирал и анализировал. Касаткин единственный, кто реально действовал. Причем действовать он начал задолго до текущего кризиса. Никто из руководства страны не слушал его доводов, а он изначально был прав во всем.
— В чем именно? — не понял Синак.
— Давайте-ка, ребятки, вы сами все послушаете… — Виктор кивнул Рощину. — Врубай!
Рощин на всякий случай посмотрел на Веньяминова и только после его кивка включил запись, на которой уже набежало полтора миллиарда просмотров, и эта цифра увеличивалась с такой неимоверной скоростью, что не оставалось никаких сомнений — к концу просмотра десятиминутного ролика количество просмотров перевалит далеко за два миллиарда. О том, сколько просмотров обращение Касаткина наберет за сутки, и подумать было страшно — оно уже и так побило все мыслимые рекорды.
Экран коммуникатора капитана Портнова осветился, и в воздухе перед собравшимися появился вращающийся логотип ВКС России в сопровождении звукового интро. Сразу после заставки над полом возникла фигурка адмирала Касаткина. Русский офицер выглядел мощно — что ни говори, а запись эту однозначно клепали профессионалы своего дела. Причем делали они ее отнюдь не на коленке, что давало пищу к размышлениям: Касаткин явно готовился к этому триумфу заранее. Его киноделам определенно удалось расставить правильные акценты, что всегда так нравилось зарубежной публике. Тут вам и ракурсы (съемка велась сразу с нескольких точек), и освещение, и подходящий фон, и выражение лица прославленного адмирала. Одна только форма Касаткина — синий парадный мундир при всех орденах — внушала доверие и трепет. Чувствовалось, что целевая аудитория этого контента не только и не столько славянское сообщество, но все население планеты Земля. В общем, все в этом голофайле говорило о важности информации, которую планировал донести до широкой аудитории опальный российский адмирал.
Касаткин секунд десять буравил зрителя тяжелым взглядом, после чего безо всякого приветствия взял с места в карьер:
— Сегодня я говорю с вами не как адмирал, — голос его был властным, сильным, с благородной хрипотцой. Синак не удивился бы, если б узнал, что звук специально обрабатывали в студии перед выходом записи в эфир. Меж тем адмирал продолжал свою речь. — Я обращаюсь ко всем жителям Земли и говорю не как политический деятель и уж точно не как ваш противник, — на мгновение взгляд Касаткина сверкнул какой-то нездоровой безуминкой, он словно реально видел всех, к кому обращался, словно чувствовал каждого человека из своей многомиллиардной аудитории. От этого взгляда, от ощущения личного обращения по коже Синака пробежали мурашки. Что ни говори, но оратором Касаткин был отменным. Выдержав паузу, адмирал продолжил. — Я говорю не как патриот своей страны, но как сын своей изначальной матери, как сын планеты Земля. Я говорю от лица всех, кто боролся, от имени тех, кто уже погиб, я говорю за тех, кто еще сложит свою голову в предстоящих битвах. Я говорю за всех нас. Все мы знаем, что наш общий враг избрал своей тактикой воздействие на население нашей планеты неким психотропным оружием. В своей подлости и трусости он надеялся посеять меж нами смуту. И, к сожалению, ему это удалось. На долгие шесть лет нас всех погрузили в пучину безумия, междоусобных, локальных, этнических и территориальных войн. Друзья, мы даже не сразу поняли, что с нами происходит. О коварстве и подлости врага мы узнали не сразу, поскольку человечество доселе с подобными вызовами не сталкивалось. Но человек не был бы человеком, если б не его пытливый ум. Самые сильные из нас, самые мужественные из нас, самые стойкие и острые умы человечества нашли в себе силы встать на защиту нашей общей родины. Первыми на всеобщее умопомрачение и психоз обратили внимание профильные специалисты — врачи-психиатры. За ними проблему признали и озадачились ею ученые из других областей, начиная от биологов и медиков и заканчивая астрофизиками. Не остались в стороне и мы, военные. На решение проблемы были брошены все силы, все ресурсы, истрачены триллионы юникредитов. Поскольку Земля к тому моменту осталась фактически отрезанной от всех своих колоний в Солнечной системе, нам было трудно вычислить источник угрозы. Однако земная наука родилась не вчера. Наши доблестные ученые довольно быстро определили источник пагубного воздействия на нас, — тут Касаткин вновь сделал паузу, за которой последовала важная ремарка. — Друзья мои, говоря «наши ученые», я очень сильно обобщаю картину происходящего. Не думаю, что стоит объяснять, что на протяжении всех этих лет изучением феномена массового психоза занимались не только российские ученые мужи. Как ни странно, для решения этой проблемы объединилось все мировое научное сообщество. Весь мир объединился практически в едином порыве, чтобы понять, что же все-таки творится с нашей планетой! Конечно, не все, к сожалению. Были и те, кто засекретил все свои изыскания и наработки по данной теме, но бо́льшая часть мирового научного сообщества все же скооперировалась. Вечная слава тем, кто смог перешагнуть через себя, и бог судья тем паскудам, кто в высокомерии своем и гнусной гордыне избрал тупиковый путь единоличной борьбы.
