Ложь и честь - Ирина Геллер

корабельных двигателей, казалось, готов был разорвать сам воздух, и все вокруг напряглось в ожидании предстоящих событий. Как единственный сын карийского барона, он был будущим наследником, пусть едва и достигшим возраста дворянской правоспособности. В свои четырнадцать лет он получил из рук отца свой первый клинок и право вступить в ряды кадетов Королевской армии, где мог бы отточить свои навыки в училище, а позже и на должности полевого офицера. Однако барон Карийский решил оставить его при себе, сам занявшись его воспитанием, но из-за этого Квенти часто чувствовал себя обделенным, словно лишившимся чего-то важного в своей жизни. Право служить офицером в армии короля — честь, и дворяне должны подтверждать своей службой право на титул, пусть и не обязательно. Ему казалось, что отец просто не хочет его отпускать, потеряв старшего сына и наследника, и потому слишком боясь за младшего, последнего преемника карийского титула. Вместо службы в армии короля он учился командовать людьми в карийских войсках, находясь здесь в должности лейб-полковника, пусть это ничего и не значило на практике. Настоящие приказы отдавали старые и опытные офицеры, всегда его сопровождавшие, а действительно веских причин для тревоги не возникало. До сегодняшнего дня.

Орбитальную станцию Карийского бароната «Плинум-пять», где он находился, перебросили к Намерийскому хребту вместе с сопровождавшей группой флота, чтобы остановить наступление ратлингов. Кто это такие, молодой наследник слышал только по урокам истории, но они представлялись ему не очень серьезными противниками, и почему для этого требовались такие массы войск, первое время никак не мог взять в толк. Однако после первых часов боя уже понял, что все не так уж и просто. Эти твари, несмотря на свой примитивизм, обладали огромным численным превосходством и просто сметали выставленные против них войска, а весь бой напоминал схватку со стаей мошкары. Ничего не стоит прихлопнуть нескольких, но никак не получается нанести удар, способный все изменить.

Теперь же ситуация стала еще страшнее. Эти крысы смогли сбить крейсер, что прежде казалось невозможным. Во всех предыдущих столкновениях с ними воздух полностью контролировали войска королевства, всегда обходясь минимальными потерями среди штурмовиков и бомбардировщиков, иногда попадавших в зону покрытия их примитивных систем воздушной обороны. Потеряв один из тяжелых кораблей, силы флота отступили, не зная, чего еще можно ожидать, и дожидаясь новых сообщений разведки о возможностях ратлингов. Активные действия велись только у места падения крейсера, куда спешно перебрасывались подкрепления для контрудара и его защиты. Все нервничали, и Квенти хорошо понимал этих людей, внезапно столкнувшихся с неизвестной прежде угрозой. Только, в отличие от грузившихся в эти минуты на челноки солдат, ему предстояло остаться на станции и наблюдать за происходящим с безопасного расстояния.

Стоя на мостике под самым потолком ангара, он только и мог, что смотреть на готовящиеся к отправке войска. Вся военная машина бароната пришла в движение, раскручиваясь все быстрее и готовясь наказать дерзких ксеносов, посмевших нанести такой чувствительный удар. Теперь для бароната было делом чести не только спасти уцелевших членов экипажа, но и выжечь всю орду, уничтожить каждую тварь, пришедшую к границам колонии. Квенти хотел быть там, а не снова оставаться в стороне, послушным строгим приказам отца, вдали от настоящего сражения.

Статуи рыцарей в доспехах, поддерживавшие потолок, молчаливо взирали на то, как в ангаре ряд за рядом, проносясь мимо их постаментов, в небо ряд за рядом поднимались десантные транспорты, перехватчики и бомбардировщики. И сам карийских наследник только и мог, что сложить руки на перилах, уложив их между декоративными наконечниками над рядом щитов с гербами феода.

— Я должен быть там, — упрямым голосом протянул молодой наследник, обращаясь к стоявшему чуть позади сопровождающему офицеру, титулованному рыцарю бароната. Он, как и постоянно присутствующий рядом адъютант, большую часть времени сохранял молчание и, как подозревал Квенти, больше был нужен затем, чтобы выполнять распоряжения его отца и наблюдать за молодым наследником для избегания любых возможных проблем. — Как я могу чему-то научиться, оставаясь вдали от любой возможности применить свои навыки? Это больше похоже, будто я прячусь за спинами подчиненных!

Карийский принц, как отмечали многие, выглядел даже моложе собственных лет. Высокий и стройный, как его старшая сестра, он так и не приобрел еще грубые мужские черты, оставаясь больше похожим на ребенка. Короткие белые волосы и светлая, как у любого здесь, выросшего под искусственным освещением, кожа так и не огрубели под влиянием открытых и опасных просторов Пространства и Поверхности. Чуть курносый, он смотрел на этот мир большими голубыми глазами, отличавшими его от остальных. Все вокруг имели тот природный красноватый оттенок глаз, и только представители дворянских родов могли похвастаться другими цветами.

— Господин, в силу вашего довольно юного возраста весьма рискованно отправлять вас на поле боя. — Ответил офицер, склонив голову. — Вы будете намного полезнее для бароната, находясь здесь и руководя операцией из штаба. В войсках достаточно профессионалов, чтобы успешно выполнить все задачи.

— В войсках всегда достаточно профессионалов, и мне претит мысль их использования исключительно как отметок на тактическом столе. Я должен быть рядом с ними, и должен показать, что не просто по праву рождения принимаю титул барона. Не хочется становиться вторым Анжеем Герским.

Эту истории хорошо помнили, и до сих пор она оставалась напоминанием многим из дворян Рейнсвальда о том, где заканчиваются права одних и начинаются обязанности других. Анжей Герский был герцогом молодого феода, всего лишь несколько поколений назад являвшегося королевской колонией, но получив независимость в качестве признания достижений семьи с наследственным титулом наместника, управлявшей этими землями. Молодой дворянский род на окраинных территориях далеко за пределами метрополии должен был стать примером того, как можно добиться благосклонности короля, правившего тогда Меркила Пятого, но итог оказался совершенно иным. Принявший власть Анжей Герский, внук первого герцога Герского, оказался неспособным к правлению и почти все время проводил в своем дворце, оставив все руководство феодом на своих рыцарей и вассалов. Абсолютно наплевательское отношение ко всему феоду, но постоянное ужесточение требований из-за слишком высоких расходов на личную жизнь привели к тому, что вассалы протерпели его чуть больше года, после чего подняли восстание. В итоге Анжей был арестован, а после и повешен. Король, узнав о произошедшем, провел разбирательство, но, узнав все причины, не только не наказал бунтовщиков, а еще и передал титул герцога главе восстания. А имя самого Анжея было вычеркнуто из всех дворянских книг и предано анафеме, но осталось в передаваемых устно историях как напоминание остальным, передаваясь от одного рассказчика к другому.

— Господин, не стоит относиться