Кросс по грозовым тучам (СИ) - Кибальчич Сима

— Он опять не будет нам рад, — грустно сообщил Слона.

— Мы кинем в него арбузом.

— А если он еще больше рассердится?

— Тогда кинем другим и споем песенку дружбы.

— Какую еще песенку дружбы?

— Какую-нибудь придумаем. Ты, главное, держись за меня, Слона, и не пропадешь.

— Хорошо, — прогудел тот и остановился у кромки воды.

Маська перегнулся через голову друга, держась за его обширные уши.

— Эй, БегемОта, мы к тебе в гости пришли. Я и СлОна, — крикнул он.

Бегемот приподнял голову над водой, и струйки потекли из пасти.

— Чего надо? — буркнул он хрипло.

— А чего у тебя есть?

— Ничего, — отрезал и плюхнулся обратно.

— А у нас арбуз есть. Швыряй в него, СлОна!

— Прямо в него и швырять?

Из закрепленной на спине корзины слон вытащил хоботом арбуз, но не кинул сразу, а принялся раздумывать.

— Кидай прямо в морду, чтобы он сразу заел.

Пока слон медлил, бегемот передвинулся в сторону и повернулся к ним и берегу задом. Его хвост недовольно закрутился пропеллером.

— Ну кидай же! — завопил Маська.

Арбуз неуклюже плюхнулся за серой тушей и закачался на воде. Бегемот к нему не притронулся, хотя короткий хвост замедлил движение.

— Ты, наверное, сильно большой ему кинул, не разжует. Кинь маленький.

Раздался следующий плюх, и за серой головой с торчащими вверх ушами покачивалась уже парочка полосатых боков.

— По-моему, мы ему не нравимся, — удрученно заключил Слон. — И он не согласится быть домашним бегемотом.

— Согласится, — возразил Маська. — Мы просто ему не спели песенку дружбы.

— А какая она?

— Ну такая, громкая и дружелюбная. Я накричу, а ты мне помогай.

— Хорошо, я буду трубить в самых дружелюбных местах.

Маська набрал в грудь побольше воздуха и завопил что было сил:

— Мы со Слоной прилетели к бегемоту,

Мы летели из далеких мест.

И арбузы взяли мы с собою,

Чтобы с ними отправиться в поход.

И давать арбузы бегемоту,

Его прямо в морду угощать,

Чтобы бегемота стал нам другом

Вместе с нами захотел играть!

— И гуля-ять, — длинно протрубил Слона.

Голова, спина и попа в воде заколыхались и несколько изменили положение. Маська решил, что это добрый знак и снова набрал воздух в грудь:

— А у нас не только есть арбузы,

Но еще и бананы есть.

А бегемоту мы посадим брюкву,

Чтобы был урожай большой,

Чтобы бегемота стал нам другом,

И в хозяйстве стал бы помогать….

— Брюкву жева-ать, — снова протрубил Слон.

В конце дружелюбной песенки раздался отчетливый хруст, и Маська понял, что один арбуз исчез с водных просторов. Подумал, что нужно кинуть следующий, но вспомнил, что мама всегда была против бросания мяча во время еды. Хотя арбуз не мяч, но тоже круглый и бросательный. Поэтому бегемот может разворчаться, как Лулу, и даже больше, потому что он постоянно недоволен, а Лулу только время от времени.

— И что? Это все, что ли? Орали тут так, что я чуть не оглох, а дали только два арбуза? Какая же это дружба?

— Кидай, Слона, больше! — заорал Маська.

И в воду градом полетели полосатые мячи. Бегемот захрустел. Сначала в хрусте слышался призвук недовольства, потом он стал затихать, исчез и превратился в умиротворенное хрюканье. Маська подскакивал на Слоне и нетерпеливо спрашивал:

— Вкусные арбузы? Вкусные? Мы теперь друзья? Друзья?

— Ты мне уши оторвешь, — высказал Слона. — Лучше я тебя опущу.

— Опускай.

Оказавшись на земле, Маська решительно подошел к самой воде и важно выставил ногу.

— Мы тебе спели дружественную песню и дали много арбузов. Теперь ты должен стать нашим другом.

— Ничего я никому не должен, — прервав хруст, сообщил бегемот.

— Нет, должен! — топнул ногой Маська. — Таковы правила этикетки.

— Чего-чего?

— Этикетки. Это значит воспитанности поведения.

Это сообщение погрузило бегемота в глубокие раздумья. Поэтому последний арбуз он жевал очень медленно, фыркал и с сомнением косился на Слону и Мэтью.

— Ладно, — сказал он наконец. — Буду вашим другом, если по правилам этикетки.

— Ура! И мы будем звать тебя БегемОта!

Покончив со всеми арбузами, бегемот медленно вышел из речки. От воды он выглядел гладким, полированным, как морской камешек, который приятно держать в руках и гладить.

— Только далеко гулять не стану и играть в скучные игры — тоже.

— Мы в скучные и не играем.

— А где вы садите брюкву?

Маська только открыл рот, чтобы разъяснить про сельскохозяйственные угодья и виды на урожай на вспаханном огороде, как его перебила взявшаяся невесть откуда крикливая галка:

— Где!? Где!? Все думают, где, но никто не может найти!

— Брюкву найти? — спросил Слона.

— Не брюкву, а Врана, — пояснила галка. — Он не пришел на урок и пропал!

— Кто пропал?

— Вран. Бедный Вран, не пришел и пропал. Никого не научил рисовать!

— Подумаешь, пропал, — фыркнул бегемот. — Знаю я его. Возомнил себя художником, а потом испугался и сбежал.

— Все пришли на урок. И даже коза. И петух прилетел. Принесли краски и раскраски, а он пропал. Не пришел, совсем не пришел.

Галка выглядела расстроенной. Ерошила перья и перелетала с куста на куст. Под конец плюхнулась ногами прямо в вымытую краем протоки глину.

— Подумаешь, не пришел, — фыркнул Маська. — Я бы тоже не пришел, если бы у меня планы поменялись или рисовать расхотелось. Сами бы и рисовали. Без Врана.

— Вран всех учит. Он своим языком такие картины накрашивает! Цветные и блестящие, но очень тяжелые, очень — не унести.

— На картины смотрят, а не носят, — проворчал бегемот.

— Может, он заболел. Вы домой к нему ходили? — спросил Слона.

— Ходили. Везде ходили. Все ходили. Но нет его. Лелик сказал, что пропал Вран, совсем пропал. В ужасное место попал и пропал.

— Ужасное место?

— Да, да. Ужасное, ужасное.

Маська задумался. Чтобы легче думать, выпятил нижнюю губу. Что за такое ужасное место? Про Врана ему рассказывал знакомый кабан. Вран был большой ящерицей и рисовал картины длинным раздвоенным языком. Маська тоже попробовал рисовать языком. Но больше получилось носом, а потом болел живот. Лулу тогда сказала, что такие краски совсем не походят для поедания. Он и не собирался их есть. Еще мама сказала, что от души разукрасит ему попу, как только пройдет живот. Маська решил, что попу надо спасать и сделал собственного клона, точь-в-точь, не отличишь. Положил его в кровать, а сам спрятался в стенном резном шкафу. Но маман почему-то коварные планы забыла, умиротворилась и кормила клона хрустящими марсианскими вафлями с брусничным конфитюром, а еще гладила по глупой голове. А Маська смотрел на это через щель в шкафу и слушал урчание собственного живота. Странно, что Лулу этого не слышала. Шкаф тогда тоже казался ужасным местом. И выйти из него страшновато.

— Лелик видел это ужасное место? — деловито спросил Маська.

— Лелик сказал, что видел, но не помнит туда дорогу. Но оно очень ужжжасное. Все ходили, и ходили, и искали, но ничего нет. И Врана нет.

— Прячется под каким-нибудь раскаленным булыжником, — пробасил недоверчивый бегемот. — Не отличишь, где камень, а где его хвост.

— Нет его под булыжником. Не прячется он.

Галка, которую Маська встретил впервые, от возмущения взлетела на голову Бегемоте и постучала по ней клювом. Тот мотнул мордой и зажмурился. Маська подумал, что нужно попросить галку и по его голове постучать, наверное, это приятно. Но потом. Сейчас он должен организовать экспедицию. Иначе Врана не найдут.

— Во-первых, нужно понять, какое место в Зоосити самое ужасное. Во-вторых, выяснить еще два других ужасных места.

Главное говорить твердым и решительным голосом, а для большей солидности взяться за хобот Слоны. Галка смотрела на Маську, слегка наклонив голову, а бегемот жевал губами. Маська сделал важную паузу.

— И что мы будем делать с этими тремя ужасными местами? — заинтересовался Слона.