Виктор Тарнавский - Время жить. Книга вторая: Непорабощенные
— Со слухами у нас борется Служба Безопасности, — невесело улыбнулся губернатор.
— Но ведь даже она не может проконтролировать всех и вся! Почему бы не восстановить связь и не дать возможность всем убедиться, как обстоят дела на самом деле?! Вот вы, например, знаете точное количество жертв?
— Знаю, — вполголоса сказал губернатор. — На данный момент, семьсот одиннадцать погибших и свыше четырех тысяч раненых. Но это закрытая информация.
— Да, но что мешает составить списки и просто давать людям справки, содержатся в них их родственники или нет?! И подумайте, насколько повысится настроение людей от того, что им дадут возможность поговорить со своими родными и близкими и успокоить их!
Губернатор снова задумчиво пожевал губами.
— Ладно, — наконец сказал он, жестом подозвав к себе одного из помощников. — Распорядитесь, пусть откроют несколько переговорных пунктов дальней связи и оповестят об этом население. В больницы и места содержания эвакуированных пусть доставят переносные аппараты. Но пусть строго-настрого предупредят всех, кто будет пользоваться связью! Только самую необходимую информацию! Живы, здоровы или, наоборот, ранены и больше ничего! Чтобы никто и не думал уезжать из города или приглашать родственников сюда!
— А это зачем? — шепотом спросил Кэноэ.
— Чтобы никто не ставил под сомнение способность государства оказать помощь пострадавшим. Какая-либо частная инициатива здесь не приветствуется, и в итоге могут пострадать и они, и я.
— Вы слышали, что сказал губернатор? — повысил голос Кэноэ. — Вам принесут переносные аппараты дальней связи, и вы сможете оповестить ваших родных, что вы живы! Какие-то еще просьбы есть?
Просьб больше не было, и Кэноэ поспешил покинуть больницу. К виду раненых и специфическому больничному запаху он, в конце концов, притерпелся, но атмосфера, насыщенная болью и страданиями, угнетала его. И уходя, он испытал уважение к тем, кто работает в этой атмосфере всю жизнь.
На улице по-прежнему медленно падали хлопья мокрого снега, но Кэноэ казалось, что небо уже начало проясняться, хотя для этого было еще слишком рано. Начинался вечер, и землю покрыли серые сумерки.
— Вы хотите посетить что-то еще, ваше высочество? — осведомился губернатор. — Или вы уже удовлетворены увиденным?
Кэноэ заколебался. Он устал, причем, скорее, эмоционально, нежели физически, но силы его еще не иссякли.
— Да, Достойнейший, — сказал он, подавив усталый вздох. — Я бы хотел посетить, как вы это назвали, места содержания эвакуированных.
Многих оставшихся без крова разместили в городских гостиницах, но на всех мест не хватило, и под временное жилье доброй тысяче человек отвели огромный крытый стадион, похожий сейчас на помесь базара с пересыльным лагерем.
Под потолком горели яркие светильники, на игровой площадке, прикрытой листами пластика, стояли ряды коек, а на трибунах среди многочисленных навесов, чемоданов и сумок бродили, сидели и лежали сотни людей. В обширном фойе работали пищераздаточные пункты, к которым тянулись длинные очереди.
Оказавшись под крышей исполинского зала, Кэноэ внутренне содрогнулся. В нем было хуже, чем в больнице. Там, по крайней мере, люди испытывали телесные страдания, а здесь в воздухе словно повис тяжелый дух неустроенности, неуверенности и озлобления.
Казалось, в этом месте никому не было дела до всего окружающего, но появление посетителей было, тем не менее, немедленно замечено и правильно истолковано. Кэноэ, спускаясь по трибуне, слышал, как и в больнице, сгущающийся за спиной восторженный шепот. Люди вокруг поднимали головы, в их потухших глазах снова появлялся интерес, они вставали и медленно тянулись, как мотыльки на свет, к нему. К нему.
"А интересно, — думал Кэноэ, — видят ли они рядом со мной своего губернатора, отдают ли они себе отчет, что это он, а не я, представляет здесь власть? Или верно говорил Суорд: люди разочарованы в нынешней власти и ищут защиты и справедливости у доброго Императора?…". Наверное, прежде чем говорить о собственном бессилии и никчемности, надо было взглянуть в эти глаза, смотрящие на него с жадной надеждой.
Он остановился на краю игровой площадки, где был небольшой пятачок, свободный от коек. И сразу же оказался окруженным странно притихшей толпой. Он чувствовал, как у него за спиной напряженно застыл Тень Гига, но сам он не ощущал никакой опасности. Люди стояли и молча смотрели на него. Он понял, что они ждут от него слова.
— Я принц Тви оэро-Кэноэ Кэвирноэрон, — торопливо сказал он, прежде чем тишина стала гнетущей, с растерянностью понимая, что совершенно не представляет, о чем ему говорить. — Я прилетел сегодня из Столицы, узнав о вашем несчастье. Вы не одиноки. Император помнит о вас и вам окажут надлежащую помощь. Самое худшее для вас уже позади. Я же сейчас готов выслушать ваши просьбы и постараюсь помочь, чем могу. Рядом со мной губернатор провинции, который готов поддержать мои слова своей властью и авторитетом.
Губернатор кивнул и принял важный вид. Кажется, его забавляло происходящее.
— Ваше высочество! — какая-то толстая баба в первом ряду изобразила неуклюжий поклон. — Почему нас всех загнали сюда?! Почему мы здесь, а других разместили с удобствами в гостиницах?! Я знаю, это все сделали за взятки!
— Насколько мне известно, — громким металлическим голосом сказал губернатор, — в гостиницах поселяли, в первую очередь, семьи с детьми, больных и пожилых людей. Исключения из этого правила будут расследоваться.
— В гостиницах недостаточно мест для всех, — добавил Кэноэ, чтобы не молчать. — Но я обещаю, что приложу все усилия, чтобы вы первыми получили от государства компенсацию и новое жилье.
Губернатор снова важно кивнул.
— А когда это будет? — тут же спросил кто-то из толпы. — Когда мы получим новые квартиры?
— Ну, это вопрос не ко мне, — добродушно прогудел губернатор. — И не к его высочеству. А ну, Достойный, выходи. Пора держать ответ перед народом.
Из губернаторской свиты вынырнул гладкий и вальяжный чиновник с аксельбантом на мундире. Напрягшись, Кэноэ вспомнил, что на посадочной площадке он был представлен ему как начальник 16-го округа провинции (город Гомзи и ближайшие окрестности).
— В ближайшие… э-э-э… сроки вам будет предоставлена временная жилплощадь из городского фонда, — значительно сказал он. — Впоследствии же… э-э-э… будут построены новые жилые дома. Средства на их строительство уже… э-э-э… выделены.
— Так опять все разворуют, — громко и зло сказал кто-то в задних рядах.
Окружной начальник начал недовольно оглядываться, вытянув шею, но продолжения не последовало, и он успокоился.
— Разрешит ли ваше высочество задать мне вопрос Достойному? — послышался вдруг звонкий голос Наарит.
— Разрешаю, — поспешно кивнул Кэноэ.
Он уже знал, что его второй секретарь знакома с делами в провинции не понаслышке, и ему было интересно, какой вопрос она задаст. Окружной начальник не вызывал у него особого доверия, и Кэноэ с удовольствием предвкушал, как он попадет в затруднительное положение.
— Как известно, от землетрясения пострадали либо очень старые дома, либо самые новые, — звенящим от волнения голосом произнесла Наарит. — Чем вы, Достойный, можете объяснить подобную избирательность сил стихии?
Окружной начальник злобно покосился на девушку. Если бы взглядом можно было убивать, у Наарит наверняка возникли бы большие проблемы, но здесь, посреди враждебно настроенной толпы, начальник был бессилен.
— Действительно, странно, — невинно заметил Кэноэ. — Самые старые дома и самые новые. В чем же причина, Достойный?
В слово "Достойный" он постарался вложить максимальную дозу пренебрежения. Судя по одобрительному шуму в толпе, получилось у него неплохо.
— Я… э-э-э… не могу нести ответственность, — пробормотал окружной начальник, косясь на демонстративно глядящего в противоположную сторону губернатора. — Я занимаю свой… э-э-э… пост только три года.
— А может ли Достойный сказать, какую должность он занимал до назначения на этот пост? — снова задала вопрос Наарит.
Окружной начальник пошатнулся. Вся его вальяжность куда-то улетучилась. Он глядел на Наарит злобным затравленным взглядом, напоминая клыкастого дикого кабана, попавшего в ловушку.
— Я был начальником седьмого района 16-го округа провинции, — наконец нехотя сказал он.
— Позвольте! — вспомнил Кэноэ. — Это в седьмом районе было больше всего жертв?!
— Вы совершенно правы, ваше высочество, — подтвердила Наарит. — Несколько домов, причем, недавно построенных домов, разрушились полностью, похоронив под собой своих жильцов!
— Так ведь это же его брат строил! — снова послышался голос из толпы. — Они вместе материалы на сторону загоняли! А себе он такой дом отгрохал! В три этажа! В позапрошлом году закончили!
