Хроники 7 дней - Имран Муса оглы Магеррамов
– Например, воспользоваться рацией?
– Именно.
– Как Вы можете описать эпизод контакта одного из пострадавших с пришельцем?
– Что-то чертовски непонятное и непостижимое. Я могу допустить, что парень отчаялся бегать от них и поэтому сам открыл дверь и подошел к нему. Но, черт возьми, почему пришелец не убил его? Почему он решил вступить с ним в контакт? Я не могу сказать.
– Вы выбирали корабль для эвакуации. Почему именно ракетный крейсер?
– Вы еще не общались с нашим Эскулапом?
– Мы наслышаны об его опыте службы на флоте. Мы хотим услышать Ваше мнение.
– Этот корабль был меньше всего поврежден. Учитывая то, что на общем собрании Эскулап говорил, что крейсеры имеют повышенный запас живучести, мы решили эвакуироваться на нем.
– Принимается. Следующий вопрос. Вы слышали крики нефтяников с верхних уровней платформы, когда пришельцы высадились на ней и начали убивать их?
– Нет, не слышал.
– Вы видели пришельца, как и все спасенные, так?
– Да.
– У него в руках были какие-то орудия ближнего боя, запачканные кровью? Видели ли Вы следы крови на его…скафандре?
– Нет, не видел.
– То есть Вы допускаете, что на палубу могло высадиться несколько пришельцев?
– Да, такое вполне может быть. Но их мы не видели.
– Видели или слышали ли Вы силуэт или звуки двигателя их космического корабля?
– Нет, не видел.
– А куда, по-Вашему, делся пришелец, с которым у кассира состоялся контакт?
– Он просто ушел.
– Куда? Вы видели, как он испарился, поднялся к себе на корабль. Хоть что-нибудь?
– Нет, не видел.
– А, может, он здесь, прямо у нас под носом?
– Командир, это похоже на паранойю. Даже если он здесь, мы об этом не узнаем, пока он не выйдет из тени.
– Боюсь, тогда будет поздно, старпом.
– А что мы можем сделать? У нас нет никаких инструментов отслеживания активности внутри лодки, за исключением стандартных. Их может не хватить. Вы должны были оценить риск проникновения, когда отдавали приказ о всплытии и спуске плота на воду для приема пострадавших на борт.
– Вы меня в чем-то обвиняете, старпом?
– Ваше решение выйти из тени и отклониться от нашей миссии может стоить жизни не только лодке, но и всем нам.
– Я это прекрасно понимаю, старпом.
– Извините, что перебиваю, ребята, но могу ли я быть свободен?
– Да. Пригласите следующего, пожалуйста.
– Хорошо.
*Шаги, скрип двери и мебели*
– Здравствуйте, чем я могу быть Вам полезен?
– Насколько я понимаю, Вы работали на платформе судовым врачом, верно?
– Так точно, капитан.
– И Вы ранее служили на флоте, так?
– Так точно.
– Уточните, на каком корабле. Бортовой номер, класс, название, годы службы, флот или эскадра, порт приписки. Также сообщите нам свое звание.
– Номер 754, ракетный крейсер класса «Орлан», годы службы с 2007 по 2012, Тихоокеанский флот, 2 эскадра, порт приписки – объект 287. Звание – лейтенант.
– Что за объект 287?
– Я давал подписку о неразглашении.
– Сколько Вам сейчас лет?
– 37.
– Почему ушли со службы?
– Рак. Помимо реакторной силовой установки на корабле испытывались ядерные пушки и новые баллистические ракеты. Объект находился в рукотворном тоннеле в рифовой скале. Выходили в море несколько раз. Нарвались на мину времен Второй Мировой и попали в шторм. Вернулись в порт приписки без происшествий. После этого у меня диагностировали доброкачественную опухоль. Разумеется, Министерство все оплатило: и операцию, и реабилитацию, меня наградили и комиссовали. Через 3 года мне стало скучно сидеть на армейской пенсии, и я устроился врачом на буровую.
– То есть Вы не принимали участия в боевых действиях?
– Только учебные стрельбы и ходовые испытания. Была одна спасательная операция по эвакуации подводников. Но мы просто стояли рядом, наблюдая за ходом операции.
– У Вас есть наградной пистолет, верно?
– Да, показать?
– Если не затруднит. Только без резких движений.
– Есть без резких движений. – Медленно копошится в своей куртке, достает и кладет на стол тяжелый металлический предмет. – Вот, взгляните. Кольт 45 калибра с именной гравировкой и благодарностью от командующего флотом на затворе. Регулярно протираю и смазываю. Есть 2 обоймы по 7 зарядов. Стрелял очень давно, но еще помню, как это делается.
– Кто еще, кроме Вас, получил онкологию?
– Да, много парней. Были даже со злокачественными опухолями на последней стадии. Компенсацию получили. Всего-то.
– Где Вы обучались на врача?
– В Военно-Медицинской Академии. Факультет хирургии.
– Что Вы можете сказать о состоянии принятых Вами на борт платформы пострадавших?
– Скверное. Среднее обморожение, вывих руки, сотрясение мозга, воспаление легких. Я занимался ими ровно столько, сколько у меня было времени. Не успел вправить руку одной из девушек.
– Наш врач уже сделал это за Вас. Скажите, Вы слышали крики нефтяников с верхних уровней платформы?
– Нет, не слышал.
– Ответьте на вопрос: Вы сами приняли решение стать на стороне начальника буровой и его единомышленников, или же Вас к этому принуждали?
– Никаких принуждений не было. Они пришли в медблок первыми и установили охрану. Формально, от моего выбора мало что зависело. Но если Вы хотите услышать объективную оценку, то я скажу: с шефом и его командой было больше вариантов выжить, поскольку он со старпомом все грамотно организовал. В то время как у других групп интересов только рождались идеи дальнейших действий, они уже все решили.
– Решили что?
– Защитить пострадавших. Еще на собрании я уловил общее настроение использовать их навыки в управлении кораблем, чтобы добраться до материка. Туда, откуда эти бедняги бежали. Против их воли. Я представил себе, что может возникнуть потасовка, поэтому и посчитал затею шефа и старпома самой адекватной.
– Почему Вы не использовали оружие против пришельца?
– Что-то мне подсказало, что этим мы подпишем себе смертный приговор. В момент контакта мы целились в него сразу из трех стволов: у старпома и шефа были сигнальные пистолеты, я же расчехлил Кольт. У нас у всех нервы были на пределе, но, к счастью, нам всем хватило духу не нажимать на спуск. Понятно, что суммарной огневой мощи нашего оружия хватило бы на то, чтобы убить его. Да, и дистанция, и закрытое пространство не располагали к промахам. Но все же. Могли ведь быть и другие.
– Вы их видели? Слышали? Я имею в виду других пришельцев.
– Нет, но это же не значит, что их там не было? Или не могло быть.
– То есть, Вы допускаете, что
