Цитадель Гипонерос (ЛП) - Бордаж Пьер

Он запустил автоматическое перекрытие ставен и запрыгнул на поднимающуюся снизу платформу еще до того, как она стабилизировалась на уровне пола. Сильно заколебавшись, платформа начала спуск и приземлилась на бетон подвала где-то секунд через двадцать, показавшихся У Паньли бесконечными. Заслонка на верхнем конце колодца закрылась и отрезала дневной свет. Вспыхнули сенсорные летучие светошары, и обнаружилась огромная сводчатая комната, полная колонн. У стены выстроились дерематы — старинные машины, черные и круглые, высотой более четырех метров, со входным люком, непонятно отчего расположенным наверху. Краска на ступеньках лестниц, исшарканная бесчисленными ногами, отслаивалась и обнажала первоначальную грунтовку. Клиенты сообщали точные координаты места, в котором они хотели бы получить товар, и после оплаты необходимой суммы через межзвездный банковский депозит сеть пересылала заказанного мальчика или девочку — предварительно введя им наркотики. Эти дерематы можно было запрограммировать двумя способами: либо с помощью внешней консоли, подключенной к центральному мемодиску, либо напрямую с клавиатуры трансфертной кабины.

У Паньли отправился к металлической башне двухметровой высоты, изрезанной щелями для считывания. Толщина стен и потолка обеспечивала прекрасную звукоизоляцию и погружала подвал в глубокую тишину, нарушаемую только гулом внутреннего вентилятора мемодиска. Над проектором крепился голографический сфероэкран с помаргивающими кнопками; сейчас его заволакивала нейтральная серая муть.

У Паньли наклонился и выдвинул ящик, где хранились рассортированные по тематике записи Жанкла. На то, чтобы найти картридж, посвященный классическим памятникам империи Ангов, у него ушло две минуты. Он вставил картридж в щель считывающего устройства, надеясь, что в подборку попало и здание из его видения. Выплыла голограмма, рельефные буквы на поверхности сферы предлагали ему несколько вариантов: космическая предыстория, начальная эра, срединные века, современная эпоха, империя Ангов. Не обладая особыми познаниями в области архитектуры, он выбрал начальную эру, потому что здание из его видения, несмотря на явственную древность, все же казалось новее монастыря абсуратов, датируемого, если его не обманывала память, временами космической предыстории. У Паньли нажал клавишу, вводя выбранный пункт. Мемодиск предложил ему альтернативу между Сиракузой, Маркинатом и звездным скоплением Неороп — единственными мирами, где были найдены здания, датируемые указанным периодом, между 2500 и 4500 годами по календарю Конфедерации Нафлина.

Скрежет и шипение разорвали тишину. Преследователям удалось прорваться в кабинет и отключить заслонку гравитационного колодца. На потрескавшемся бетоне возникла прозрачная лужица дневного света. У Паньли выбрал Сиракузу. Внутри сфероэкрана появилось уменьшенная голографическая копия первого здания. Рыцарю оно было незнакомо, хотя отчасти походило на привидевшееся ему строение. Из встроенного динамика раздался синтетический голос:

— Сеньорский дворец Венисии, столицы Сиракузы. Построенный в 2780 году Первой эры королем Одеком VII, был реквизирован Планетарным комитетом в конце революции Кровавого Солнца и, наконец, восстановлен и восстановлен Микели, первым правителем династии Анг, в конце Артибанических войн…

У Паньли сердито ткнул в полосу прокрутки. Он уловил характерное шуршание начавшей подыматься платформы, которая задевала круглыми, обтянутыми каучуком краями о гладкую стенку трубы. Он подавил охватившую его панику и постарался стабилизировать дыхание животом, чтобы не терять связи с Кхи. Несмотря на прохладу в подвале его прошиб крупный пот. Световые сполохи в сфероэкране на секунду замерли, прежде чем выстроиться в монумент, окруженный семью башнями, который У Паньли на этот раз узнал без тени колебаний.

— Епископский дворец Венисии, столицы Сиракузы, — возобновил повествование синтетический голос. — Штаб-квартира церкви Крейца, построенной в 4169 году муффием Ксафарелом Первым, ее архитектура показательна для конца начальной эры и предвещает суровый классицизм срединновековья. Однако башни…

У Паньли запомнил координаты переноса, вырисовавшиеся на стенке сфероэкрана, и в несколько прыжков оказался рядом с первым из дерематов. Платформа еще не достигла верхнего среза колодца, и у него было достаточно времени, чтобы запрограммировать свое путешествие. Он надеялся, что у аппарата достаточно мощный радиус действия, чтобы отправить его на имперскую планету без посредства промежуточных пересылок. Ступив на первую ступеньку трапа, он учуял слабый запах красного табака.

— Так что же, Баньши, уходишь от меня, не попрощавшись?

У Паньли не пришлось оборачиваться, чтобы узнать этот низкий голос. К нему приближался вышедший из угла подвала Жанкл Нануфа. Лучи сенсорного шара, парящего над ним, отражались от его намасленных волос и подчеркивали рябую кожу. Потрескавшиеся коричневые губы Жанкла скривились в ухмылке, обнажающей розовые от злоупотребления табаком зубы, глубоко посаженные под надбровными дугами глаза метали гневные вспышки. Он держал руки в карманах своей белой куртки, но по характерным выпуклостям на материи У Паньли догадался, что он сжимает волнобой, направленный в его сторону, а то и парочку.

— Я был уверен, что ты погиб, и, как видишь, еще не покончил с трауром, — продолжал кэп. — У меня сердце не лежало участвовать в набегах, и я укрылся в подвале, чтобы спрятать свое горе…

— В таком случае, узнав, что я жив, вы должны быть счастливы! — с улыбкой сказал У Паньли.

Жанкл взглянул на экран, где в трехмерном изображении сменяли друг друга архитектурные детали епископского дворца Венисии.

— Я был бы счастлив узнать, что жив Баньши, которого я знал, человека, которому я доверял, — продолжал Жанкл, ему приходилось говорить громко, чуть ли не кричать, чтобы заглушить синтетический голос, который не прекращал своих пояснений. — Я был бы счастлив узнать, что жив тот, кого я считал своим сыном, но человек, стоящий передо мной — не мой сын и даже не мой друг… Его зовут У Паньли, он родом из далеких миров Леванта. Бывший рыцарь-абсурат, он так и не смирился с поражением Ордена. Он все еще верит, что приемы Кхи, которым восемь тысяч лет, могут изменить неумолимый ход судьбы, и — судя по тому, что я вижу и слышу, — он вознамерился отбыть на Сиракузу. Если только он внезапно не увлекся архитектурой, в чем я сильно сомневаюсь… Этот У Паньли забыл одну маленькую деталь: он должен мне отчитаться за два фургона и двадцать пропавших без вести…

Платформа бесшумно приземлилась, и четверо с длинноствольными волнобоями, которых она несла, рассыпались между колоннами подвала. Как и несколькими минутами ранее в вестибюле, У Паньли нащупал крохотный промежуток между мыслью и действием кэпа, сгибающего указательные пальцы на спусковых крючках прячущихся в карманах волнобоев.

— Нас накрыло серной бурей прямо посреди деревни, и пришлось остановиться. Навалились абраззы и не оставили нам никаких шансов.

Рот Жанкла в сомнении дернулся.

— Почему ты все еще жив?

— Меня ранили в ногу зарядом картечи, а потом подобрала местная има. Она приказала селянам пощадить меня.

Говоря, У Паньли не упускал из внимания безмолвные тени, рассредотачивающиеся по всему подвалу, с ощущением, словно они двигаются внутри него самого.

— С чего бы ей помиловать тебя? Эти чертовы ясновидящие нас люто ненавидят.

— Она увидела во мне один из двенадцати столпов Храма из пророчеств абраззов.

Из горла кэпа вырвался клокочущий смех.

— И ты охотно поверил, верно? Это видение вернуло падшего рыцаря У Паньли на путь искупления! То, что ты влюбился в эту полудикую самку — еще ладно, но она же подбила тебя предать меня…

— Я совершенно не собирался вас предавать, Жанкл. Я посвятил организации двадцать лет, и мне пришло время покинуть вас.

— Если ты уйдешь, У Паньли, я разрушу деревню этой има и прикажу своим людям всем по очереди заняться ее телом! После всего, что она перенесет, ты ее даже в рабыни взять не захочешь.