Сергей Лукьяненко - Конкуренты
На ракете-гасильнике явно стояли хорошие двигатели. Она неслась все быстрее и быстрее, развивая какое-то немыслимое ускорение — все ближе и ближе к голубому пламени…
Потом на голубом вспыхнула алая точка. Вспыхнула и пропала.
— Не сработала, — сказал я.
Мы по-прежнему падали на звезду. Интересно, спасут ли нас модули «Форсаж», если мы попытаемся все-таки остановиться и уйти? Мы ведь уже почти у верхних слоев фотосферы, на передних щитах начинает ползти индикатор расхода энергии…
И в этот момент в той точке, куда вошел гасильник, возникла воронка. Ее можно было бы назвать водоворотом, если бы эта раскаленная плазма была водой… а так, наверное, это был плазмоворот.
Он расширялся с такой чудовищной скоростью, словно где-то в недрах звезды выдернули огромную, размером с наше солнце, пробку — и вся плазма стала куда-то сливаться. Поверхность звезды заколебалась, вздыбилась — разбегаясь чудовищными волнами вокруг увеличивающегося плазмоворота, сбрасывая в пространство лепестки огня размером с континенты, бурлящие шары размером с планеты, дробящиеся протуберанцы диаметром больше иной звезды.
— Хана жучкам… — сказала Лена, и я понял, что разваливающаяся звезда нашла-таки себе жертву.
А мы все стремительнее и стремительнее погружались в плазменную воронку, мы были уже глубоко внутри бывшей звезды, внутри пронзающего ее и расширяющегося туннеля, в вакууме, внезапно образовавшемся там, где только что шел термоядерный синтез, во внутренностях, в потрохах убитой звезды.
Щиты сейчас сжирали всю энергию, которую мог дать корабль. Стало душно — нам было некуда отводить собственное тепло, мы поджаривались на звездном гриле.
Но мы уже были где-то у самого центра звезды.
И в этот миг она развалилась окончательно.
Во все стороны брызнули голубые, стремительно темнеющие пласты плазмы. Они гасли — почти мгновенно, будто был повернут какой-то выключатель, превращались в бурлящие, сжимающиеся в шары — и тут же разваливающиеся, будто злобное проклятие мешало им превратиться в гроздь мелких звезд, остыть и стать мертвыми планетами посреди космической мглы, будто единственным возможным исходом было распасться до молекул, до атомов, разойтись во Вселенной причудливыми завитками туманностей…
— Голубое ухо, голубое брюхо… — сказала Лена. — Мы убили Голубого Щенка. Катран, ущипни меня. Мы взорвали звезду и пронзили ее труп. Мы прошли насквозь. И она погасла. Будто лампочку выключили… Ой! Катран!
— Ты же сказала — ущипни, — обиделся я.
— Эскадра, перекличка! — послышался голос Романа.
Я коснулся кнопки связи, сказал:
— Катран… Катран и Водила. Живы.
Перекличка длилась почти десять минут. Кое с кем случилась истерика. На одном корабле вышла из строя связь — пилот догадался подлететь к «Прайму» и «отметиться» визуально.
Мы потеряли всего пять кораблей, в основном мелких. Но, как ни странно, уцелели даже два слабеньких «Арлона».
В темноте, где даже звезд не было видно — их заслоняла сброшенная Голубым Щенком материя, мы летели ко второй точке гиперперехода.
— Всем кораблям, — устало говорил Роман. — Мы не задерживаемся. Мы не останавливаемся. Сейчас в этой зоне — как в центре тайфуна. Почти тихо и пусто. Но сейчас все будет приходить в равновесие. Здесь будет облако разреженного газа… на наших скоростях он сожжет щиты за несколько минут. Так что не задерживаемся. Выстраиваемся цепочкой. Ныряем в гиперпереход один за другим. По выходу — тут же уходим в сторону, освобождаем место для следующих.
— Рома, а ты был уверен, что все случится именно так? — спросил я.
Роман помедлил, потом ответил:
— Разве можно в чем-то быть до конца уверенным?
— Понятно, — сказал я.
— Вот если бы мы попытались схватиться с тремя мегажуками — вот тут я был бы уверен в итоге.
Спорить я не стал.
Первым в гиперпереход нырнул «Прайм». Мы были шестыми.
И первым, что я увидел, когда мы вышли в пространство свеженареченной звезды Привал, был мегажук.
Один-одинешенек.
Он висел недалеко от зоны гиперперехода. С выключенными защитными полями. Без эскорта мелких кораблей.
И не стрелял.
Он нас ждал.
ЭПИЛОГ — ЗЕМЛЯ
Вадим Эдуардович развел руками.
— Я знаю не больше вашего. Ищущие — группировка, которая сложилась на основании идеи, что мир вокруг них виртуален, добыли чертежи гасильника, оружия, способного тушить звезды. В виртуальность они вроде как верить перестали. Но гасильник решили использовать. Вышли на орбиты вокруг солнца Плюшки, потребовали переговоров… к ним отправились ваши двойники. Потом… потом что-то произошло. Один корабль, «Мурена», отстыковался от флагмана Ищущих, на предельной скорости ушел в сторону — и взорвался. Второй тоже отделился — и вместе с Ищущими ушел в гиперпрыжок.
— Я жива, — сказала Лена. — Я это чувствую. Иначе мир стал бы другим… Почему взорвался мой корабль?
Вадим Эдуардович развел руками:
— А я знаю? Я, простите, тут, перед вами… вся информация — та, что мне рассказал мой двойник… и то, что вы видите на экранах. Вы сами вызвались быть парламентерами… там, в космосе. Возможно, был конфликт. Кто-то пытался бежать, его корабль сбили.
— Я бы тоже почувствовал, — сказал Валентин. — Лена жива. И я жив. Мы где-то, пусть и лишились корабля.
Вадим Эдуардович пожал плечами:
— Надеюсь. Кстати, на близкой солнечной орбите оставлен то ли гасильник, то ли просто мина… а может быть, и обманка, нервы потрепать. Возможно, вас взяли в плен?
— На фиг? — грубо спросила Лена.
— Не знаю. А может быть, каким-то умным головам пришла идея заминировать ваши корабли, чтобы взрыв уничтожил флагман Ищущих. Затея раскрылась, заминированный корабль отстыковали и уничтожили, а вы… обиделись. Ушли вместе с бунтарями.
Лена прищурилась:
— А что, вы бы могли так поступить?
— Вот только не надо, а? — вспылил Вадим Эдуардович. — Я — не он. Я бы так делать не стал, это не в моих правилах. Но мысль такая мне в голову пришла? Пришла! Значит, и ему могла прийти. А как он сейчас думает, на какие поступки способен — этого я не знаю. Мы слишком долго живем сами по себе.
Валентин подумал, что в какой-то мере Вадим Эдуардович демонстрирует честную игру. Ему самому и в голову не пришло, что их двойников могли так бесцеремонно подставить, отправить в путь на бочке с порохом.
А потом он подумал, что это очень удобно — иметь такое альтер эго, самостоятельное, берущее на себя всю грязную работу. «Живем сами по себе» — и все тут.
— Нас надо найти, — сказал Валентин. — Слышите?
— Я это себе сказал, — хмуро произнес Вадим Эдуардович. — Он пообещал. Сказал, что будут искать, непременно. Ищущие для них очень опасны, вы же понимаете…
— А спросить… жуков? — поинтересовалась Лена.
— Вот появится у нас новый их представитель, спросим, — кивнул Вадим Эдуардович. — А пока… вы не слишком устали?
Валентин и Лена переглянулись.
— Инна уехала отсыпаться. Мне предстоит решить вопрос с… упокоением чужого и этого нервного паренька. А игроки-то идут. Процесс движется. Мы не можем закрываться, Плюшке нужны пилоты… все время нужны.
— Поработать? — воскликнула Лена.
— Конечно. Хотя бы до обеда. Я настрою на вас механизмы портала, срабатывает он автоматически. Ну?
— Я буду отговаривать, — сказал Валентин. — Всех.
— Ну… я тоже, пожалуй, — сказала Лена. — Без фанатизма, но буду.
— Ваше право, — легко согласился Вадим Эдуардович. — Только пинками не гоните, хорошо? А так — отговаривайте, убеждайте. Говорите правду, и только правду… мы же теперь в одной команде.
На компьютерного игрока мужчина никак не походил. Вполне серьезной наружности, хорошо одетый, очень рассудительный, возрастом «за сорок». Впрочем… Валентин подумал, что совершенно не представляет себе, каков он — средний компьютерный игрок. Только ли подросток, жаждущий адреналина? Только ли застенчивый юноша, не имеющий подруги? Только ли фанат компьютеров, сетей и нарисованных сражений?
— Вы пытаетесь меня уверить, что все это всерьез, — сказал мужчина.
— Да, Александр Александрович, — на миг скосив глаза в анкету, сказал Валентин. — Это все совершенно серьезно. Разумеется, вы останетесь на Земле, но ваша точная копия окажется где-то там… среди звезд. В мире, где игроки пилотируют космические корабли на самом деле. Где по-настоящему стреляют и убивают друг друга. Где живут инопланетные монстры. Только если вы продержитесь там три года, сознание вашего двойника вольется в ваше тело.
— Очень заманчиво, — сказал мужчина. — И рыбку съел, и сел с комфортом.
— Вы мне не верите? — спросил Валентин. — Думаете, это реклама? Маркетинговый ход? Я тоже так думал. А потом… — Он махнул рукой.
