Джулиан Мэй - Алмазная маска
Все опять дисциплинированно рассмеялись. Наконец мы сошли с дорожки и вышли на перрон местного метро. Тогда меня и кольнуло – что-то здесь не так. Что-то не складывалось в отношении Лайнел. Было в ней что-то притягивающее и одновременно пугающее. Необычная красота?.. Но она ничем не напоминала роковую женщину. Манеры, обращение вполне дружественны и приятны. Она была интеллигентна, умна, даже скромна для операнта такого высокого ранга. И все равно я не мог отделаться от беспричинной тревоги.
Распахнулись двери подскользившей к нам безынерционной капсулы – в вагончике мы оказались единственными пассажирами. Капсула мягко, незаметно тронулась и помчалась по туннелю, проложенному через внутренние помещения Орба. Окон в салоне не было. Устроившись в удобных креслах, мы продолжили беседу.
– Обещаю, что в Альпах вы скучать не будете! – объявил Марк. – Не на пляжах же Палиули торчать все свободное время!.. Конечно, можно было бы разместить вас в одном из больших отелей в центральном секторе, но там сейчас тоже такая давка. Как в Бостоне!.. Я уж было собрался построить перед моим шале громадную иглу – вот тут-то мне и посчастливилось встретить Лайнел. Она разрешила все проблемы. Через минуту-другую вы сами все увидите.
Марк и Лайнел обменялись заговорщическими взглядами.
Я спросил себя: что за чертовщина?
Ни единой мысли не вылетало за пределы их защитных экранов. Я уверен, что в тот момент никто, кроме меня, не заметил странности в их поведении. Шига Мориту интересовали исключительно подробности устройства, жизнеобеспечения, организации работы технических служб, он дотошно расспрашивал Марка о том о сем. Марк с видом знатока отвечал ему.
Может, мне привиделись эти странные, имеющие какое-то тайное значение взгляды, которыми обменивались мой внучатый племянник и загадочная красотка?
Прежде чем я смог придумать что-нибудь вразумительное, раздался мелодичный звонок. Капсула остановилась, раздвинулись дверцы. Лайнел Роджер с ласковой улыбкой пригласила:
– Сюда, пожалуйста.
Мы вышли на перрон, устроенный внутри огромного зала ожидания, – и замерли от неожиданности. На стене сверкала гигантская идеограмма, понятная всем жителям галактики, и ниже надпись, сделанная знакомыми латинскими буквами.
Территория Биритон – Полтроя
Все вокруг сияло умопомрачительной роскошью.
– Веселенькое дерьмецо! – оглядевшись, сказал Бум-Бум Ларош.
Шиг Морита хихикнул.
– По сравнению с домами полтроянцев это просто серость, – заметил Алекс Манион. В отличие от других ему уже доводилось побывать на полтроянской планете Фомирон-уу-Питон.
Даже если кто-то знаком – видел по тридивидению, слышал от путешественников – с привычками жителей этой планеты, с их маниакальным стремлением к чудовищно богатому декору, все равно ему будет интересно узнать, что представляла из себя обычная станция обычного метрополитена на территории Полтроя.
Вообразите невероятную, переходящую всякую грань разумного помесь провинциального железнодорожного вокзальчика девятнадцатого века – периода начала строительства железных дорог, с нарочито шибающей в глаза крикливостью Диснейленда и усердно преувеличенной роскошью внутренних помещений какого-нибудь восточного владыки. Представьте метры, десятки метров самой тонкой и искусной резьбы по дереву, покрытой позолотой, посеребренной, изображающей сплетения виноградных лоз и спелых кистей; балки и стропила, выполненные в виде стволов финиковых пальм; гаргольи note 10, чье уродство буквально завораживало взгляд; оконные витражи, склеенные из мельчайших кусочков цветного стекла. Прибавьте сюда невероятных размеров печь, облицованную глазурованной плиткой и больше напоминающую волшебный фонарь; стоявшие вдоль печи скамьи из золота – сиденья обтянуты кожей малинового цвета… На стенах огромные медальоны из эмали, встроенные зеркала – свет в фасцах ломался на радужные блики, – дверные ручки тоже из золота, украшенные крупными рубинами. Наборный пол в китайском стиле…
Блеск, сияние, игра цвета – вот, граждане, что такое Полтрой! Зал был настолько роскошен, что пропадало впечатление эклектичности всего собранного здесь. Богатство не подавляло – скорее удивляло, завораживало.
На станции было жарко и душно, однако понизу ковром расстилался морозный воздух. На меховом коврике у входной двери поблескивали капельки воды.
Лайнел Роджер поманила нас к выходу.
– На улице холодновато, вы можете включить свои личные обогреватели. Если хотите… Нас уже ждут… – неопределенно добавила она, и мы гурьбой, посмеиваясь и поддразнивая друг друга, потянулись к порогу.
Дверь распахнулась, и мы вышли в морозную звездную ночь. Раздвоенный серебристый рукав Млечного Пути сиял над головами. Станция, казалось, была расположена на широкой, заваленной снегом, лесной поляне. Медные лампы скупо светили на стене вокзала, их сиянье дробилось в сосульках, свисающих с крыши, цветной рябью ложилось на похрустывающий под ногами снег.
В конце короткой расчищенной дорожки нас ждали сани – карета, установленная на гнутые, с лебедиными шеями полозья, чем-то напоминала экипаж, в котором Золушка отправилась на бал к королю.
Внутри оказалось достаточно просторно для семерых человек. В сани была впряжена четверка неизвестных мне экзотических скакунов. Рысаки как рысаки, только уши длинные, обвисшие, на головах рога и очень короткие пушистые хвостики.
– Бог мой! – не удержался Пит Даламбер. – Это же пушистые джекалопы!.. Мифические существа американского Запада… Большие кролики с рогами.
– Полтроянцы называют этих животных джинги, – объяснил Марк. – Это роботы, конечно. На их собственной планете самодвижущиеся сани и рокрафты – обычные средства передвижения. А вот джинги для них примерно то же самое, что для нас лошади. Теперь они разводят этих животных из сентиментальных соображений…
– Всем на борт! – шутливо скомандовала Лайнел. – Сейчас тронемся.
Веселая девушка, отметил я про себя, плотно прикрывшись защитным экраном. Слишком веселая… В санях было тепло, уютно и просторно, что неудивительно. Как я убедился, выше всего на свете полтроянцы ценили комфорт. Лайнел устроилась на облучке, подхватила вожжи, тряхнула ими, неожиданно свистнула, потом что-то деловито сказала в переговорное устройство. Механические джекалопы потешно взяли в галоп – все в ногу, при этом хвостики у них тоже дернулись одновременно – мы чуть не лопнули от смеха. Сани помчались по лесному проселку. Весело зазвонили под дугами переливчатые бубенцы.
Поездка оказалась недолгой. Дорога ныряла под гору, взлетала на холм, по обочинам теснились вековые деревья, на нас сыпался снег, и в прогалах между ветвями проглядывали и помелькивали звезды. Скупое сияние зимней ночи разливалось по лесу – то ли от чистого снега, то ли от древесных стволов, ведь мы ехали по редкому березняку, где вперемежку росли старые ели. Неожиданно сани выскочили на опушку, заскользили по целине, и через несколько минут мы вновь оказались под сенью темных елей. Впереди едва заметно пробивался свет. Лайнел правила как раз в ту сторону. Наконец сани подскочили к крыльцу.
Самого дома видно не было, только кое-где между деревьев посвечивали окна, однако строение было огромное – это стало ясно сразу, потому что пристройка, куда подъехали сани, сама была похожа на небольшой дворец.
Мы выбрались из экипажа. Симпатичные, покрытые шерстью роботы покорно стояли в упряжке, натуральный парок вылетал из их ноздрей.
Должно быть, Марк или Лайнел послали мысленный сигнал о нашем прибытии, потому что двери неожиданно распахнулись, и на порог выскочил миниатюрный, одетый в украшенную бриллиантами тунику полтроянец и радостно запричитал:
– Вы уже здесь!.. Боже правый!.. Вы уже прибыли!.. Тысяча приветствий… От самого сердца!.. Заходите, дорогие гости!..
Экзотик подбежал ко мне, схватил за обе руки, принялся кружить прямо в снегу. Лицо его сияло от радости.
– Роги, Роги, старикан ты мой ненаглядный!.. Ты забыл меня? Это же я, Фритизо-Пронтиналин.
– Черт побери! – воскликнул я. – Неужели это ты, старый Фред?
Конечно, я сразу узнал его. Знакомство у нас было давнее – лет десять назад по приказу Верховного лилмика этот парень спас меня, Терезу Кендалл и только что родившегося Джека Бестелесного. Он переправил нас в глухие лесные дебри Британской Колумбии. Фред был коллегой Дени, они уже несколько десятков лет переписывались между собой. Полтроянец одно время преподавал в Дартмутском колледже – по инициативе Дени был последним приглашенным профессором, ведущим курс психогеоморфологии. В то время он и его жена Мини стали самыми близкими друзьями Ремилардов. С тех пор как они вернулись на родную планету, я его не видел. Как раз во время работы в Дартмуте Фред и его жена получили звание магнатов.
