Андрей Ливадный - Опоздавшие к старту
Она не почувствовала укуса, лесное насекомое с тонким ноющим звуком поднялось в воздух и улетело, а разум Инги вдруг как будто очнулся от травматических воспоминаний боя, она, наконец, нашла в себе силы сделать движение, привстала, опираясь на руку, взглянула на грудь, и не увидела, ни боевой экипировки, ни следа от попадания лазерного луча, — она лежала в траве, одетая в легкое летнее платье, и чувствовала, как травинки колются, щекочут тело…
Если я умираю, то слишком долго…
Минутой позже, решившись встать, она увидела, что поляна не такая большая, как казалось, а под сенью хвойного леса прячутся приземистые постройки… между которыми проходила знакомая федеральная трасса.
Она вдруг поняла, что помнит это место.
Все выглядело не так, как запечатлела память — на месте приземистых зданий она видела наполненные черной стоячей водой воронки, лес по ее воспоминаниям был повален и лишь редкие деревья голые, уронившие хвою, стояли прямо.
Одна реальность наслаивалась на другую, создавая убийственный, невыносимый для рассудка коллаж, пока вдруг явственное движение воздуха не вырвало ее из оцепенения мыслей.
Повернувшись, она вдруг увидела… Марза.
Маленький шипастый шарик подлетел к ней и повис, медленно вращаясь над правым плечом.
«Доброе утро, Инга. Пойдем, нас уже ждут».
Она не смогла ничего ответить, лишь сглотнула вставший в горле комок и пошла, по шелковистой траве, через солнечный свет, туда, где упрямая память рисовала мертвый лес и чудовищные воронки.
По автомагистрали промчалось несколько машин.
«Сюда, Инга, сюда!»
Марз увлек ее в подземный переход, потом, уже не поднимаясь на поверхность, заставил свернуть вправо, где обнаружилась шахта лифта.
Скоростная кабина ухнула вниз, так что пробежал холодок по животу, потом притормозила, распахнув двери с мелодичным сигналом.
Инга застыла на пороге огромного полного народа конференц-зала.
Ее взгляд среди толпы вдруг безошибочно выхватил знакомые лица: разрезая толпу собравшихся, которые еще не расселись по своим местам к ней шли несколько человек.
Матвей Иванович… Дима… Вадим… Юрка… Сергей…
В голове вдруг помутилось, на глаза навернулись слезы, ноги начали слабеть, но Дима бросился к ней, поддержал, ласково полуобняв, и тихо шепнул на ухо:
— Все хорошо, поверь мне…
* * *Через несколько минут, едва понимая, что происходит, она сидела в кресле первого ряда прямо перед небольшим возвышением, где за отдельным столом о чем-то переговаривались военные в форме генералов, потом где-то распахнулись двери, все начали вставать, и она встала, все так же бережно поддерживаемая Димой с одной стороны и Матвеем Ивановичем с другой.
На возвышении у трибуны появился президент.
Она вдруг поняла — в этом зале все, кого считали погибшими, кто остался, или попросту опоздал к старту колониальных транспортов, приняв удар судьбы…
— Друзья мои… — Андрей Игнатьевич Марков начал говорить без долгих вступлений. — Я знаю, что многим из вас сейчас очень тяжело. Далеко не у всех имелось время на адаптацию. Многие не помнят ничего, кроме своей борьбы и ее последних, иногда роковых минут. И все же я взял на себя ответственность не затягивать нашу встречу, собрать вас вместе, потому что считаю — так правильно. То, что хранит ваша память — истина не для всех.
По залу пробежал легкий ропот, но он тут же утих.
— Начну с предыстории. Вы знаете, что задолго до обнародования колониального проекта Новая Земля, еще в начале двадцать первого века, по инициативе отдела перспективных исследований ВКС России был создан первый полномасштабный Полигон, для моделирования развития будущей колонии. Многие из тех, кто сейчас осваивает новую родину, прежде побывали в пространстве виртуальной Новой Земли. Так проходил отбор первой партии колонистов.
Инга слушала Андрея Игнатьевича, постепенно понимая, что происходящее вокруг — не сон. Его слова, проникая в сознание, вдруг начали, как будто бы примирять между собой две конфликтующие реальности.
— Наша цивилизация на протяжении последних десятилетий уже не раз вставала на грань самоуничтожения. Тотальные экологические катастрофы, глобальное потепление климата, расслоение общества уже не по уровню материального состояния, а по уровню знаний, некой, я бы выразился способности понимать и принимать наступающие в связи со вспышечным, взрывообразным развитием кибернетических технологий радикальные изменения среды обитания — вот далеко не полный список суровых испытаний, выпавших на долю наших поколений.
В тридцатые годы в связи с катастрофическим загрязнением атмосферы Земли Россия начала строить Барьер по периметру границ государства. Сначала он включался локально, эпизодически, по мере возникновения угроз, но когда грянул Американо-Азиатский конфликт, в ходе которого массово применялось ядерное оружие, именно наличие Барьера и его своевременное включение на полную мощность позволило нам спасти страну от неминуемых последствий ядерной катастрофы.
Еще в начале строительства нами был создан второй виртуальный Полигон, скрупулезно воспроизводящий не только топографию Земли, но и ее техно и экосферы. Первоначально в виртуальном пространстве моделировались различные процессы, испытывались характеристики и доводилась до определенного уровня совершенства конструкция Барьера.
Когда началась война, благодаря защищенности наших рубежей, мы смогли не только выжить сами, но и спасти миллионы людей с различных континентов планеты, где погибало все живое. Перед нами в сложившихся условиях вставали новые задачи — инфраструктура многих городов-мегаполисов устарела, техносфера, развивающаяся на территории России, без ее модернизации, упорядочивания, а проще говоря — перестройки на основе продуманных на десятилетия вперед планов, не выдержала бы существующего прироста населения.
Передо мной, как перед президентом, и верховным главнокомандующим, стоял нелегкий выбор — на орбитах Земли закончилось строительство колониальных транспортов, известия, приходящие с Новой Земли, радовали — колония успешно развивалась и была готова принять несколько сот миллионов поселенцев.
Мне казалось, что выход очевиден: люди должны на время покинуть истерзанную Землю, в то время как машины под защитой Барьера, смогли бы в корне перестроить мегаполисы, обновить транспортную и промышленную инфраструктуру, сберегая при этом последний уцелевший после ряда катастроф и военных конфликтов уголок биосферы нашей прародины.
Однако меня, как и многих кто занимал ключевые посты в государстве, серьезно беспокоила проблема, получившая свое начало еще в первые десятилетия двадцать первого века, и бурное развитие — в наши дни. Во-первых, в ходе спасательных операций на территории северной Америки нашими спецгруппами была вторично исследована бывшая секретная база министерства обороны США «Орлиное Гнездо». Мы и раньше знали об ее существовании, но по всем данным полагали, что город, выстроенный там, уничтожен вместе с образчиками искусственного интеллекта, базирующегося на основе саморазвивающихся систем «Дарвин».
Оказалось, что все обстоит иначе. «Дарвин» уцелел. Открывшиеся обстоятельства, с учетом неоконченных испытаний отечественных образцов управляющих систем с модулями искусственных нейросетей, заставили нас задуматься, — насколько ответственным и оправданным будет шаг по массовому переселению остатков человечества в колонию? Не рискуем ли мы, оставляя Землю на временное попечение машин?
К сожалению, четких ответов на данные вопросы не существовало. Их мог дать только опыт.
Тогда и возник новый план: мы отправляем к Новой Земле лишь половину колониальных транспортов, оставляя тут на территории России достаточно населения и специалистов для полного контроля над созданными нами машинами. Одновременно было решено модернизировать Полигон, — виртуальное пространство, моделирующее Землю со всеми протекающими на планете процессами, внести все произошедшие перемены, полностью смоделировать современную ситуацию, и добавить в обновленную реальность все известные нам кибернетические системы, включая модель «Дарвина». Общее руководство российским сектором полигона было возложено на отечественную систему «Спрей», призванную руководить реструктуризацией защищенных Барьером пространств.
Последнее, что нам оставалось сделать, для того чтобы полигон в режиме автономии начал формировать вероятное развитие событий ближайшего будущего, — населить его тем количеством людей, которые по разным причинам не поддержали идею переселения, отказались стать колонистами или должны были покинуть землю на последнем колониальном транспорте, строительство которого только начиналось.
