Чужая тень - Ярослав Маратович Васильев
– Ну немаленький, правда, как считать. Если жилая часть, то средне, навскидку километров сорок в поперечнике. С промзоной и сектором теплиц запросто все восемьдесят, а то и сто, но я туда не очень часто ездила. Но так он не очень плотно заселён был, если Сети верить – миллиона полтора, не больше.
– А наш Омск всего двадцать на тридцать пять. Точно у тебя появилась привычка считать как в мегаполисе. У меня знакомая была, из Ёбурга. Как раз примерно твой Железный город размером и населением. Так для неё всё, что меньше получаса пешком – это сразу близко. Тогда и в самом деле спокойно дойдём.
Шагали до супермаркета в итоге они почти час, но Софья не пожалела. Не торопясь пересекли район, где стоял дом Марины. Поглядели с моста, как река Омь медленно несёт серые ленивые воды, готовясь вскоре уснуть на зиму. Мелкие льдинки уже плыли, хотя несколько отчаянных уток ещё суетились и что-то искали, не обращая внимания на густеющий снегопад. Марина показала свой детский сад и школу, которую заканчивала. Минут десять они постояли возле школьного стадиона и полюбовались, как, несмотря на самые настоящие снежные вихри в воздухе, две команды старшеклассников на уроке физкультуры отчаянно сражаются в футбол. Потом всё же пошли до магазина – Софья готова была гулять и дальше, но Марина настояла. И уже когда они с пакетами в руках вышли обратно на улицу, Софья вдруг вспомнила:
– Слушай, а в Калачинске бассейн есть?
– Ну ты даёшь. У нас город, конечно, но бассейн только один, и он сейчас на ремонте. Второй год уже дату завершения переносят. Пока остался только природный в виде реки, но он закрыт для купания до мая месяца. А зачем?
– Я только сейчас сообразила. Я же год не занималась… Ну не то чтобы совсем, после озера Меро, – она сглотнула, – в общем, он на всякий случай меня уговорил время от времени ходить плавать там, в бассейн, форму не терять. Если до корабля придётся плыть без плота и остального, спасаться. Но этого же мало? А у меня соревнования в январе… Тренер меня убьёт. И вся наша конспирация лопнет.
– Будем надеяться, он на твою лень спишет, – вздохнула Марина. – Что ты уехала и неделю на диване провалялась. А вот домашнее задание ты у меня делать будешь, иначе как вернёмся, то хоть в школу не ходи.
– Э… как буду?
– В тетрадке. Спасибо, что у тебя гимназия крутая, а директор пальцы гнёт. У вас и учебники с сайта скачать можно, и электронный дневник у каждого есть. Там можно посмотреть, мимо чего вы проходите. Хотя бы в этом от программы не отстанешь, потом меньше вопросов будет.
Софья поморщилась, но спорить не стала. Желания заниматься уроками не имелось вообще, наоборот, ощущение было как от наступивших каникул. Однако Марина снова оказывалась права, чтобы скрыть её путешествие, им придётся постараться. И чем меньше будет вопросов и претензий, тем проще.
Дома они включили на экране компьютера учебник, сначала Софья сделала письменную часть, а вот на устной Марина её поймала:
– Стоп. Не обманывать и не халтурить. Признавайся, каким образом ты сейчас с экрана подглядываешь?
– С чего ты взяла? – попробовала заартачиться Софья. – Я, как и обещала, всё выучила.
– Ага, вместе с опечаткой в третьей строке второго сверху абзаца. Ай-ай-ай, врать нехорошо. И между прочим, учить правила вам задали не просто так. А ну, признавайся.
– Виновата, – Софья покраснела, – больше не буду.
– И всё-таки: как?
– Да всё просто. У коммутатора своя память есть. Она небольшая, терабайт на пять всего. Хранить протоколы, которыми постоянно пользуешься, записную книжку, можно немного фотографий самых любимых. Ну я просто сделала снимок страницы на телефон, потом его перекинула в коммутатор и зачитала. Честное слово, больше так не буду.
– А этот твой коммутатор не сломается? Чинить его негде, – встревожилась Марина. – А потом на тебе отразится.
– Не должен вроде. Мне доктор Дагред говорил, что у него гарантия сто пятьдесят лет, его обычно ставят один раз на всю жизнь. Меняют, только когда с мозгом какие-то особые имплантаты сращивают, например, если вообще целиком кибер-тело хочешь. Ну и заодно сейчас его эта моя способность, становиться киборгом тоже, я так понимаю, контролирует и чинит. Будет работать.
– Здорово. Эх, – мечтательно вздохнула Марина,– хоть глазком бы посмотреть на этот твой Железный город. Жуть как любопытно, ведь фактически наше будущее.
– Не выйдет. То есть у меня в памяти коммутатора немножко фоток сохранилось, самых любимых, но их на компьютер не скачать. Это фотка с телефона – протокол и структура файла простая, коммутатор её на раз раскалывает, а обратно наш компьютер не потянет и не поймёт. Хотя… стоп, есть идея.
Софья достала из стопки бумаги для принтера несколько листов, из пакета коробку карандашей разной твёрдости, которую они сегодня купили. Положила перед собой на стол, на пару минут застыла, наполовину прикрыв глаза и уйдя в себя. Дальше начала быстро рисовать, время от времени опять ненадолго замирая, когда сверялась с изображением на фотографии. Вскоре Марина с восторгом рассматривала виды Железного города с его небоскрёбами, киборгами и висящими в небе арками монорельса. А также парящий где-то в вышине Оазис Сахсхельм и его иглы высоток, подпиравших облака. Отдельно лёг ещё один лист, причём Софья долго думала – рисовать или нет. На нём был парень лет девятнадцати, темноволосый, смуглый, с красивым ястребиным лицом. Он был одет как байкер и стоял,
