Георгий Мартынов - Гианэя
— Она должна проснуться сама, — сказал Гиймайа, — без нашего вмешательства.
— Будете ли вы снова усыплять ее?
— Нет! Ей нужен длительный отдых. Брать ее в полет сейчас нельзя. А нам необходимы ее собственные показания о том, как она себя чувствует.
Стоун, присутствовавший при этом разговоре, тотчас же сообщил на ракетодром, что старт гийанейского корабля отменяется. Слово «нам», произнесенное Гиймайей, показало, что улетать без Гианэи они не собираются. Вийайа подтвердил это.
— Мы торопились только из-за Гийанейи, — сказал он. — Раз так случилось, мы рады задержаться на Земле.
Прошел еще час, и Гианэя проснулась. Вернее, она только очнулась, так как было ясно, что ее мозг еще затуманен и она не отдает себе отчета в том, что с ней произошло. На заданные вопросы она не ответила и снова закрыла глаза.
Но это уже не было сном.
Гианэю тщательно исследовали. Второй консилиум вынес такое же короткое решение, как и первый:
— Опасности для жизни нет!
Подсказанная в порыве отчаяния Мариной Муратовой и поддержанная Гиймайей попытка переливания крови увенчалась успехом!
Было уже утро, и радио всюду разнесло сообщение о событиях ночи и их финале.
Опасности нет! Гианэя спасена! Солнце Земли не позволило умереть своей гостье! Против ее воли!
Но никто не сомневался в том, что Гианэя не только примирится со своей судьбой, но и будет, в конце концов, благодарна тем, кто ее спас…
Знала ли она, что ее обследуют врачи? Это осталось неизвестным. Но Гианэя ничем не помешала произвести обследование.
При ней не вели никаких разговоров, ничто не могло ей подсказать, что здесь присутствуют ее соотечественники. В тот момент, когда она открыла глаза, очнувшись от наркоза, в палате не было ни одного врача-гийанейца. Но когда обследование закончилось, Гианэя прошептала на гийанейском языке:
— Уйдите и позовите ко мне Виктора.
— Его здесь нет, — ответил ей Асанья. Гианэя повторила тем же тихим шепотом:
— Уйдите и позовите ко мне Марину.
Марина находилась тут же. Все остальные вышли.
Гианэя не открывала глаз. Протянув руку, она дотронулась до плеча присевшей на край постели Марины и, словно этого легкого прикосновения было достаточно, чтобы убедиться в том, что ее желание исполнено, удовлетворенно вздохнула.
— Зачем он это сделал? — прошептала она по-испански.
Марина поняла, что Гианэя говорит о Викторе. Видимо, она считала, что именно Виктор помешал ей умереть. И было очевидно, что она попросила по звать его для того, чтобы задать тот же вопрос ему самому.
— Он тут ни при чем, — ответила Марина. — Это сделала я.
— Зачем ты это сделала?
Впервые Гианэя обратилась на «ты». Это обрадовало Марину. Перемена обращения со стороны Гианэи показывала, что она считает Муратову близким человеком, а не только подругой. Обычаи Земли были ей хорошо известны.
— Посуди сама, — Марина ласково погладила руку Гианэи, — могла ли я позволить тебе совершить непоправимую ошибку?
— Ошибку?
— Конечно, ошибку. Огромную, бессмысленную и… несправедливую.
— Почему несправедливую?
Гианэя говорила очень тихо, но совершенно спокойно. Казалось, ее интересовал только вопрос о причинах, заставивших людей Земли помешать ей распорядиться своей жизнью так, как она хотела.
— Несправедливую, — ответила Марина, — по отношению к тем, кто тебя любит.
— Кто может меня любить?
— Все, кто тебя знает. Я, Виктор, все люди на Земле. Твоя попытка умереть доставила нам большое горе.
— Говори тише!
— Мы одни.
— Они близко. И они слышат, как я.
— Кто «они»?
— Те, которые прилетели за мной. «Она знает о присутствии на Земле гийанейцев, — подумала Марина. — Но откуда могла она узнать это?» Словно услышав ее мысль, Гианэя сказала:
— Я и сейчас слышу голос одного из них. — Она внезапно приподняла голову. В ее теперь открытых глазах Марина увидела страх. — Не отдавайте меня! Не отдавайте меня им! Они сожгут меня. Я не хочу этого! Я хочу жить на Земле, с вами! — Ее голова снова упала на подушку. — Они возьмут меня силой! — В голосе Гианэи прозвучала глубокая убежденность, что так именно и произойдет.
Эта девушка, едва вышедшая из детского возраста, с молоком матери впитала в себя понятие о жестокости и беспощадности своих соплеменников. Недаром она всегда говорила, что путь на родину ей закрыт после того, что она сделала на Земле. По ее представлениям, за измену могло быть только одно наказание. И она боялась этого наказания, боялась теперь, после полутора лет жизни в совершенно других условиях. А ведь в пути от Гермеса на Землю Гианэя была убеждена, что ее ждет костер, и не боялась его!
Она не могла знать, что прилетевшие на Землю гийанейцы не имеют ничего общего с теми, кого она знала прежде, к которым привыкла с момента рождения. Не знала и боялась их, как боялась бы тех, других, уже не существующих гийанейцев. Кроме одного только Рийагейи…
Марина хорошо понимала душевное состояние подруги. Гианэя умоляет оставить ее на Земле, единственном месте, «где ей ничто не угрожает»… А ведь она могла проснуться в космосе, далеко от Земли, не имея возможности вернуться…
Только сейчас Марина в полной мере оценила просьбу Вийайи сопровождать Гианэю. Да, только она, Марина, могла бы тогда успокоить девушку и убедить ее в том, что она находится среди друзей, а не врагов. Мудрый гийанейец хорошо знал, что делает…
— Никто не возьмет тебя силой, — сказала она, нежно обнимая Гианэю,
— и нам нет нужды защищать тебя от твоих соотечественников и друзей. Друзей, как и мы! Они желают тебе только добра. Ты их не знаешь, Гианэя! Они такие же, каким был Рийагейа, даже лучше, чем он.
Последние слова вырвались нечаянно, и Марина тотчас же почувствовала, что совершила ошибку. Гианэя резко выпрямилась и отстранила ее от себя. Ее глаза гневно блеснули.
— Разве ты знала Рийагейю? Разве ты, все вы, знаете моих соотечественников? Разве вам известны их лицемерие и умение притворяться? Вы им поверили…
— Успокойся! — властно сказала Марина. — Не говори так! Мы не столь наивны и не столь доверчивы. Но люди, прилетевшие к нам, действительно добры и великодушны. Я могу доказать тебе, что это так. Про Рийагейю я сказала, не подумав. Прости меня за это.
Я его знаю только по твоим рассказам. Я хотела сказать, что эти рассуждают, как рассуждал Рийагейа. Они прилетели на Землю, чтобы предупредить нас и помочь нам справиться с опасностью. О твоем присутствии они не знали. Узнали только здесь и сразу же поспешили к тебе на помощь. Они, только они спасли тебя от смерти.
— Конечно! — Гианэя улыбнулась знакомой Марине гордой и пренебрежительной улыбкой. — Они и должны были так поступить. Не дать мне умереть добровольно.
— Не дать тебе вообще умереть!
— Ты их не знаешь!
— Знаю достаточно.
— Нет. И все вы их не знаете. Не могут они желать мне добра.
— Глубокое заблуждение! Ну, хорошо! Пусть будет по-твоему! Что они могут тебе сделать у нас, на Земле? Мериго требовал, чтобы тебя отдали им. Мы отказались это сделать. Не отдадим и теперь. Ты можешь быть совершенно спокойна.
— Они возьмут меня силой.
— Это уже наивно, Гианэя. Как могут они взять тебя силой? Семь человек…
— Как ты сказала? Их семеро?
— Семеро на земле. И один остался на звездолете. Всего прилетело восемь.
Казалось, что это сообщение, непонятным образом, совершенно успокоило Гианэю. Она посмотрела на Марину без страха или гнева в глазах.
— Это меняет дело, — сказала она. — Тогда они ничего не могут мне сделать. Ни плохого, ни хорошего. Совсем ничего! — Она засмеялась тихо и насмешливо. — Они не знали, что я здесь. Представляю, как они злы на себя.
Марина понимала, что эти странные слова объясняются неизвестными ей обычаями соплеменников Гианэи, Видимо, она считала, что эти обычаи свято соблюдаются и теми, кто прилетел теперь. И почему-то количество прилетевших играет в глазах Гианэи огромную роль, гарантируя ее от каких-либо посягательств с их стороны.
— Ну вот видишь! — сказала Марина, как будто слова Гианэи были ей понятны. — Тебе не о чем беспокоиться. Никто и ничто тебе не угрожает. Если ты хочешь остаться на Земле — останешься. Если хочешь лететь на Гийанейю — полетишь туда. Ты свободна в выборе!
— На Гийанейю? Никогда!
— Повторяю, как хочешь!
Марина решила не убеждать Гианэю. Пройдет немного времени, и она сама убедится, что в оценке новых своих соотечественников ошибается.
— Ну, а теперь, — сказала Гианэя, уже не сдерживая голоса (она явно не боялась больше, что ее могут услышать за стенами палаты), — расскажи мне, как вам удалось меня спасти.
Последнее слово прозвучало иронически.
