Последний контакт 3 - Евгений Юрьевич Ильичев
Не приносили дознавателям плодов и различные комбинации препаратов, которыми его пичкали, не помогала и аппаратура, к которой его подключали. Раз за разом, от допроса к допросу все указывало на то, что Роман не врет. Проблема была в том, что доказать свои слова он ничем не мог. Он и рад бы был предоставить людям хоть какие-то вещественные доказательства — скажем, дневник Валерии Мирской, в который она скрупулезно записывала все, что с ней происходило на «Юкко». Это существенно облегчило бы всем жизнь, ведь мать вела этот дневник несколько лет подряд, вплоть до своего полного перерождения. В этом дневнике хранилась вся информация о «Юкко» и ваэррах. Послужило бы доказательством и тело расчлененного ваэрра в первой секционной «Осириса». Однако тело ваэрра они с Валерией утилизировали сразу после того, как она полностью изучила и законспектировала свои наблюдения, а дневник, судя по всему, убыл к Земле на «Юкко» вместе с его владелицей.
По сути, людей можно было понять. Все, что они увидели на «Осирисе-3», выглядело в крайней степени подозрительным. Пустой корабль без воды и каких-либо припасов, стертые данные жестких дисков, уничтоженные логи искина, полуживой репликант на капитанском мостике, а в довесок — куча человеческих трупов в одной из секционных комнат. Против всего этого многообразия обличающих фактов Роман мог противопоставить лишь свое слово — и только. Откровенно говоря, он и сам бы себе не поверил, окажись он на месте капитана «Прорыва».
— Его рассказ — полный бред, однако он верит в то, о чем говорит! — уверенно сказал однажды один из дознавателей (позже Роман узнал, что это был старший помощник командира «Прорыва»). — Но это не означает, что его слова целиком и полностью правда!
Разговаривал с Романом и сам командир крейсера — Кольский. Долго говорил, обстоятельно, однако остался при своем мнении:
— Старпом прав, этот парень говорит то, во что верит. Но кто вложил ему эти слова в голову — это уже второй вопрос.
Ни капитан, ни его подчиненные в рассказ Романа о Валерии Мирской — единственной выжившей из экипажа «Марка-10», о ваэррах и об их корабле «Юкко» не верили. Не верили они и в то, что ваэрры расчленили Романа, разобрали на органы и системы, а после вновь собрали. Поверить в такие технологии было просто не под силу слабым в техническом отношении людям. Они были уверены, что трупы на «Осирисе» — дело именно его рук. Их даже не смущало отсутствие на корабле тела Валерии Мирской, Сергея Вершинина и Виктора Медведева. Роман рассказал все, о чем знал со слов матери, однако ему по-прежнему не верили и изо дня в день требовали открыть правду о том, где он спрятал остальные тела.
Забавно, что свои догадки и предположения они не стеснялись озвучивать прямо в присутствии самого Романа. Складывалось впечатление, что они и не пытались скрыть своего к нему отношения. Именно тогда Роман осознал простую истину: в живых они его оставлять не собираются. А раз так, чего тогда таиться, чего стесняться? Разве птицы на птицеферме перед боем будут ломать комедию?
В своих догадках и рассуждениях они изгалялись кто во что горазд. Апогеем этого цирка было предположение командира связистов о том, что пропавшие тела Роман попросту съел, когда на «Осирисе» закончились вся пища. И это при том, что к моменту их прибытия на корабль там все еще было предостаточно съестных припасов. Складывалось впечатление, что истина их не устраивает, поскольку она шла вразрез с тем, что видели на «Осирисе» они. Свою же правду военные пытались подогнать под известные им обстоятельства. Но все их попытки натянуть «сову на глобус» (эта идиома прозвучала из уст офицера, которого капитан звал по фамилии — Павленко, и очень понравилась Роману) разбивались в пух и прах о факт присутствия в заданном секторе «Юкко» — корабля ваэрров. Все упиралось в то, что этот самый корабль видел лишь один из членов экипажа — тот самый Павленко. Но ни капитан, ни другие офицеры этому странному и молчаливому человеку по какой-то причине тоже не доверяли. Единственный вывод, который смог сделать Роман, напрашивался сам собой: видимо, ваэрры крепко поработали над сознанием людей на «Прорыве», прежде чем покинуть эту часть космического пространства. Бедные земляне теперь даже сами себе не верили.
Так или иначе, из всех этих допросов Роман понял одно: они все явно чего-то боялись. Или кого-то. И тут Роман с офицерами «Прорыва» был солидарен. Скорее, они даже мало боялись того, с чем столкнулись. Если продолжать уже озвученную ранее аналогию, курицами на бойне были они, а не он. Причем все они — всё человечество целиком.
На вопросы самого Романа офицеры «Прорыва» отвечали неохотно, а ответы их были скупыми и однообразными. Чаще всего они ставили его на место сухими отговорками из разряда «тебя это не должно волновать», или «тебя это не касается», или даже «репликантам не положено знать то-то и то-то». Так что о том, где он оказался, что это за корабль, кто все эти люди Роман узнал уже только от Варвары Сергеевны. Она же открыла ему глаза и на то, что не все люди одинаковы. Если военные и дознаватели относились к Роману, как к вещи, особо и не скрывая своей позиции к репликантам в
